Когда они наконец вылезли из воды, то обнаружили на берегу только Альбину. – А куда Лилька подевалась? – удивилась Надя. Альбина села, молча указала на летнее кафе, что располагалось метрах в ста от их лежаков. – Где, что?.. – запыхтела Рая, вытягивая шею. Вода струйками стекала с ее слипшихся малиновых прядей. – Боже, да с кем она там? – Ты не узнаешь? – усмехнулась Альбина. – Да это же тот тип, что проехал мимо нас! – воскликнула Надя. – Именно… Пока вы с Райкой плавали, он подошел познакомиться. – Ну Лилька, угадала! – восхитилась Рая, закутавшись в большое полотенце. – Прямо сразу поняла, что он будет ее. Так оно и вышло… Из-за кустов вылез давешний Гога. – Раечка, какая встреча… Можно вас на минутку? Надя с Альбиной остались одни. – Как ты? – спросила Надя. – Ты хорошо себя чувствуешь? Солнце не печет? – Наденька, мы же в тени… – улыбнулась Альбина. Они сидели рядом, обхватив колени, и смотрели на речную рябь, переливающуюся серебром. – Я беспокоюсь о тебе, – сказала Надя. – Как ты перенесла утром дорогу? Эх, не догадалась с тобой сесть… – Я очень люблю водить машину, – призналась Альбина. – Это – мое, как говорит Лиля. Знаешь, я за рулем спокойная, словно танк. – Танк за рулем… – Смейся, смейся… Нет, правда! Леон говорит, что я прирожденный водитель. У него тоже есть права, но он раз в сто лет сам ездит на машине. – Как вы с ним познакомились? – спросила Надя, хотя прекрасно знала историю знакомства Альбины с Леонтием Велеховым. – Это было четыре года назад. Нет, даже четыре с половиной… – стала с удовольствием вспоминать Альбина. – Я тогда работала в аптеке, что недалеко от Столешникова… Старинное такое здание, с лепниной и люстрами, чей-то бывший особняк – теперь, кстати, в нем расположился банк. Ну так вот… Я в тот момент была в подсобке – только что привезли товар. Приходит Людмила Игоревна, заведующая, и говорит, что там в зале какой-то тип странный, мол, не вызвать ли милицию… Альбина с Надей дружно засмеялись. Они знали продолжение истории. Милицию, и кому – тишайшему Леонтию Велехову, гению и славе российской культуры! – Я тогда сама в зал вышла, – весело продолжила Альбина. – Смотрю, а там действительно какой-то странный мужчина – высокий, макушкой почти люстру достает, в огромных очках на пол-лица, волосы светлые, рыжеватые, в разные стороны торчат – словно пружины, плащ какой-то дикий, будто крылья у летучей мыши… Стоит, глядит в раскрытую газету и бормочет себе под нос что-то. Но я не испугалась. Подхожу к нему и спрашиваю вежливо: «Молодой человек, не могу ли я вам помочь чем-то?» Он очень обрадовался… «Ой, – говорит, – девушка, помогите мне выбрать лекарство! В одной газете одно средство рекламируют, а в другой – другое. Не пойму, какое из них лучше! Может, стоит оба сразу купить?» – Он был простужен тогда, да? – Да… Боялся совсем разболеться – ему через неделю в Гамбург надо было лететь. На какую-то конференцию или симпозиум композиторский – уж не помню, он часто куда-то ездит… Так вот. Заглянула я в его газету, а там колдрексы-шмолдрексы всякие рекламируют. «Нет, – говорю, – не стоит вам на это деньги тратить. Идите-ка вы домой, молодой человек, выпейте чаю с малиной. Поставьте себе горчичники, пейте побольше жидкости. А если долго высокая температура будет держаться – так уж и быть, примите таблетку аспирина…» Он удивился страшно: «Как, – говорит, – двадцать первый век, а вы мне чай с малиной советуете? Вы, которая с лекарствами работаете?..» Ну, я ему и объяснила, что препараты, которые теперь везде так рекламируются, простуду только внутрь загоняют, а пользы от них никакой. Человек все равно болеет, только без симптомов. А если он еще и работает в таком состоянии – то ему обеспечены всякие осложнения… – Да? – удивилась Надя. – Ну да! – горячо воскликнула Альбина. – Это я знаю как фармацевт. Сейчас вон на каждом углу аптеки, а люди как болели, так и болеют, процент смертности не особенно изменился. Все занимаются самолечением, к докторам не ходят – думают, самые умные… Фармакология – очень выгодный бизнес, по-моему, он на втором месте стоит после нефтяного. Производители лекарств – очень богатые люди. В общем, так мы с Леоном и познакомились. Я оставила ему свой телефон, он позвонил мне на следующий день. Попросил, чтобы я приехала и поставила ему горчичники. – И ты к нему поехала? Не испугалась? – Нет, совсем не испугалась… Я сразу поняла, что Леон никого не может обидеть. Он выздоровел и улетел в Гамбург. Вернулся через пару недель и опять мне позвонил. А через три месяца мы поженились… – Как хорошо… – растроганно вздохнула Надя. – Пусть хоть у тебя будет все хорошо, Алька! А ты правда не жалеешь, что работу бросила? – Нет. Я же тебе говорю – у меня было чувство, что я людей каждый день обманываю, – покачала головой Альбина. – Нет, лекарства нужны – но только те, что выписал тебе в индивидуальном порядке врач. И если уж выписал – так принимай их, черт возьми! Есть ведь другая крайность – когда пренебрегают лечением… Словом, у меня странное чувство к этим порошкам и таблеткам. Потому что я знаю, насколько они могут быть опасны. Я чувствовала себя убийцей. – Алька, у тебя слишком развито воображение… – Нет! Нет… Дело в том, что я действительно знаю, как можно убить человека с помощью лекарственной химии. Во сколько раз надо превысить дозу, какие компоненты надо смешать… Раз – и все, человек отравлен. Альбина замолчала, напряженно вглядываясь в даль. – Все, не будем об этом… – успокоительно погладила ее по руке Надя. – Начали за здравие, а кончили за упокой. Ты лучше расскажи, не хочет ли Леон написать музыку к какому-нибудь мюзиклу? – К чему? – изумилась ее собеседница. – Что ты, Надя, Леон такими глупостями не занимается! Он серьезный композитор… Нет, я не о том, что мюзиклы – низкий жанр, я о другом – он просто этого не умеет. Есть специфика… – Прости, я не знала, – сказала Надя. – Я, в общем, Леона-то твоего всего раза три видела, да и то мельком… Он же весь в творчестве. – Да, Леон немножко застенчив… А Адама Лилькиного ты видела? – оживилась Альбина. – Пару раз, и тоже мельком. – И я… – засмеялась Альбина. – Он слишком важный человек, до нас вряд ли снизойдет… – Как и этот? – Надя кивнула в сторону летнего кафе, где сидела Лиля со своим новым знакомым. – Да, уверена… «Кукла Маша, кукла Даша – просто дети стали старше…» – грохотала музыка. – Все, я не могу… – сонно зевнула Альбина. – Не обижайтесь на меня, девочки, но я пошла спать. – Я тоже! – вскочила Надя. – Не пущу… Нечего компанию разрушать, – дернула ее за локоть Рая. – Алька, а ты иди, у тебя режим… Лиля, пританцовывая, шла от барной стойки с бутылкой коньяка. – Девочки, мы должны срочно отметить наш приезд! А где Альбина? – Альбина устала. Ушла в номер. Бог с ней, все равно она не пьет, – махнула рукой Рая. – Да и мы тоже не пьем! Всего лишь по рюмочке, чисто символически… – Лиля села, разлила дохнувший черносливом и ванилью коньяк в пузатые рюмки. – За наш вояж! Они чокнулись. Рядом, на танцполе, вовсю веселились отдыхающие. От коньяка у Нади стало горячо в горле, словно она хлебнула кипятка… – Раечка, можно вас? – появился Гога. – Всего один танец… Где-то на заднем фоне маячил Юрик с сизыми щеками. Он не сводил с Лили глаз, но, видимо, прекрасно осознавал, что Лиля – птица не его полета. – Надя, вы не танцуете? – продолжая таращиться на Лилю маслеными глазками, спросил он у Нади. – Нет! – затрясла она головой. Юрик отодвинулся назад. – Правильно, – одобрительно кивнула Лиля. – Нам такие кавалеры не нужны… – А где твой новый знакомый? – с любопытством спросила Надя. – Стас придет позже, – небрежно бросила Лиля. – У него сейчас какие-то дела… – Кто он? – Я была права – сынок какого-то магната… – Лиля закурила тонкую длинную сигарету, изящно выпустила дым. – Золотая молодежь. Мажор. Милый юноша. Живет в люксе на последнем этаже нашего корпуса. Кстати, странно, что он тут оказался… – Почему же? – не поняла Надя. – Или золотая молодежь совсем не признает Подмосковья? – Нет, отчего же… – покачала головой Лиля. – Но «Хрустальные ключи» принадлежат к среднему уровню – по ценам, сервису и прочему… А есть такие элитные местечки, что тебе и не снилось, Надежда! – Да уж наверное… – Кстати, вот и он! У входа появился Стас – холодный взгляд, сжатые в ниточку губы. Он увидел Лилю, и что-то дрогнуло в его лице. – Кажется, он ждет, чтобы ты подошла к нему… – пробормотала Надя. – Вот еще… – лениво сказала Лиля. – Если надо – сам подойдет. Стас сквозь толпу стал протискиваться к Лиле. Надя увидела на лице подруги странное выражение – смесь азарта и насмешки, в углах Лилиных губ дрожала едва заметная улыбка. Она означала: «Милый, я буду делать все, что захочу. И ты тоже будешь делать только то, что я сочту нужным. Ты мой. Ты мой раб. Только со мной ты узнаешь настоящую страсть, о которой не позабудешь веки вечные…» – Пойду воздухом подышу… – устало сказала Надя. – Кстати, куда Райка опять пропала?