Глава 12 Глава 12 Королёв Пять… Четыре… Три… Два… Один… Тишину квартиры взорвала медленная мелодия. Все отработано, рассчитано и до скрежета зубов предсказуемо. Много лет назад мне стало казаться, что жизнь перестанет приносить сюрпризы, стоит только выработать собственный график: подъем, завтрак, быт и отлаженная работа… Ошибался. Как только моя жизнь приобрела автоматизм, всё снова пошло к чертям. То, что раньше давало ощущение спокойствия, теперь вызывало тошноту. По минутам знал свой день: десять минут на душ, пять на утренний кофе в одиночестве, а потом прибежит суетливая Светлана Ивановна и заполнит кристально чистый, безжизненный воздух ароматом вкусного завтрака. Обрыдло всё… Скучным стало, серым и ненужным. Но понял я это только недавно… Шлёпнул по дисплею умного дома, заткнув будильник, потому что эта дурацкая мелодия гуляла по пустым сотням метров в современном жилом комплексе. Царёв долго ржал надо мной, когда я выбрал самую большую квартиру. Прав был, конечно, друг. До сих пор не понимаю, зачем мне столько пустых комнат? Я по утрам ради интереса обходил их, пересчитывал, поражаясь своему идиотизму. Бесила меня эта пустота дома. А ещё стала раздражать внутренняя пустота, что все эти годы маскировалась под ворохом дел, забот и мелких проблем. С этой глухой и болезненной дыры будто накидку сорвали, утопив всё вокруг пылью упущенного времени. Я даже знал, кто это сделал! Одним своим появлением всё смешала! Чувства, страхи и обрывки воспоминаний смешала, закрутила в водоворот, отчаянно пытаясь не вступить в бурлящую воду. Ну, нет, девочка… Сухой ты отсюда не выйдешь. Это я тебе обещаю! У меня был шанс проехать мимо! Просто нужно было нажать педаль газа и обогнать девушку, что медленно шла вдоль обочины просёлочной дороги, ведущей к дому подруги в «Вишнёвом». Ну, был же шанс не комкать и так свою бестолковую жизнь! Зачем я остановился? Окрикнул её, до последнего надеясь, что просто показалось, померещилось. Но она даже не обернулась, спрыгнув в овражек, где была протоптана тропинка к соседнему посёлку, лишь голосок её ласковый расковырял в моём сердце затянувшуюся рану. Планка моя сорвалась. Перед глазами потемнело, и я даже сам не понял, как уже шёл за ней следом. Пытался убедить себя, что не она это, но всё равно шагал, наблюдая, как девушка аккуратно перепрыгивает лужи, беспокоясь о скромных замшевых туфельках на маленьком каблучке. Она это была! Вот только в глаза не смотрела. А мне пиз*ец как надо было окунуться в её насыщенную, как мокрый асфальт, серость, в которой было уютно и тепло. А когда Олька всё же разжала дрожащие от напряжения веки, во мне всё оборвалось... Взрослые с болезненной краснотой глаза показались совершенно мёртвыми и чужими. Не было в этих глазах жизни больше, лишь адское пламя ненависти сверкало. И мне бы опять уехать, но нет! Силой притянул к себе и губами прижался, прошёлся языком от подбородка до носа, впитывая её тепло и пьянящий запах. Моя она. Моя… Только ненавидящая, зажатая и лишённая той лёгкости, которой хватало на всех. Сердце сжималось, когда она убегала. Мог догнать, но отпустил, не в силах терпеть ту ненависть, что поселилась в любимом Сладике. Я изо всех сил старался вырвать эту встречу из памяти. Просиживал на работе, после убивая себя в тренажёрке, надеясь, что, упав на кровать, вырублюсь мёртвым сном, но нет… В панорамном окне появлялись эти грёбаные мигающие огоньки, что хитро перемигивались, возвращая меня в прошлое, где Олька учила меня смотреть на звезды, а я её ломать носы и прыгать по гаражам. Она читала мне Бродского и кормила пирожками, а я делал за неё алгебру и геометрию, чтобы девчонке не попало от матушки за годовую четверку… И, возможно, я бы даже смирился с неизбежным, заглушил ноющее сердце, ведь получилось тогда, но Царёв потащил меня тот гребаный сплав. Внутри всё оборвалось, когда я вновь увидел Сладкову, теперь уже отчётливо приняв намёк судьбы, что не убежать от неё… …Впервые увидел её у местного дома культуры, на заднем дворе которого мы с парнями гоняли мяч. После прошедшего ливня газон футбольного поля развезло, и Денис Лебедь предложил покидать мяч во дворе моего дома. Мы выскочили из-за угла, напоровшись на крохотную белокурую девчушку, что спускалась по лестнице. Она вздрогнула, но вида не подала. Вздёрнула подбородок и опередила нас. Шёл следом, наблюдая за забавной крошкой, что тащила огромный розовый рюкзак. Упругие пружинки выбились из тугой косы, подпрыгивали от каждого шага, ловили последние лучи солнца и играли с тёплым осенним ветром. Шла медленно, еле ступая на правую ногу и все время наклонялась, чтобы гольфики белоснежные поправить. Мне было шестнадцать, и вокруг меня уже вились толпы девчонок, но я почему-то, как последний дятел, глазел на эту малолетку, даже не слушая разговора парней. Доний, сука, решил позабавиться и, как только девчонка добежала до подъезда, со всего маху зарядил баскетбольным мячом в металлическую дверь. От громкого звука Олька вскрикнула и замерла в полном ступоре… Она не бросилась бежать от опасности, а застыла, как куколка. Я зачем-то подошел к ней. Именно в тот момент я и пропал, когда её огромные серые глаза увидел, полные грусти. Она рассматривала меня, щурилась, пытаясь сквозь темноту разглядеть лицо. И я подался вперёд, позволяя ей увидеть себя в тусклом свете фонаря. Она не испугалась, лишь облизала губы. С того момента меня уже было не остановить. Как только дверь ДК распахивалась, и из неё выбегала Сладкая, я бросал мяч друзьям и шел за ней следом, чтобы проводить до профессорского дома. Молчали. Она знала, что я иду следом, я знал, что она знает. Но все равно шел. И так длилось очень долго, прежде чем она решилась узнать моё имя. Сквозь землю готов был провалиться, услышав её ласковый голос, и чуть не сдох, узнав сколько этой крошке лет! Это была не дружба, это не было пошлым подкатом. Это было что-то странное, хрупкое и такое необъяснимое, что страшно становилось. Эта малолетка потребностью моей стала. Бродил я за ней целый год, как придурок торчал у ДК. По расписанию, не обращая внимания на снег, дождь и ветер. Просто шел следом, дожидался хлопка двери и уходил за угол, наблюдая, как в её комнате на втором этаже вспыхивал свет, и по белому потолку рассыпались разноцветные блики от ночника. Сладкова выжидала две минуты и взбиралась на подоконник, осматривая двор, прижимаясь всем лицом к стеклу окна. Искала меня… Но всё закончилось весной, когда в комплекте со школьным аттестатом я получил от отца билет в один конец. Мой предок вдруг решил дать сыну качественное образование, а может, просто не хотел быть хуже коллег, что поголовно отправляли отпрысков за бугор то ли за знаниями, то ли за ненадобностью. Жизнь моя на другом континенте, конечно, сильно изменилась. У нас была полная свобода, океан и жажда новых впечатлений. Не жизнь, а кайф, причем круглосуточный. Меня устраивала вседозволенность, а отца устраивало, что я не мозолю ему глаза. Взаимовыгодный договор. Нет, я не рыдал в подушку, вспоминая милую малолетку из профессорского дома, не грезил ею, но вспоминал, когда за окном начинался дождь. Асфальт становился тёмным, влажным, как её глаза, когда я пришёл попрощаться. Крошка замерла, резко обернулась, сверкнув разочарованием в тёмных серых глазах. Понимал, что девочка совсем, и даже лучше будет оторваться от этой странной, пугающей даже меня зависимости! Лишь Донию обещал рёбра сломать, если не будет присматривать за крошкой. Года шли, интересы менялись, но неизменным оставалось одно: образ девчушки в белых гольфиках, что приходил исключительно вместе с дождём. Окончив колледж, я даже решил остаться там жить, потому что оброс друзьями, думать на английском начал, правда, оставалось решить вопрос с визой. Собственно, поэтому я и вернулся, наивно полагая, что ненадолго. Судьба упорно сталкивала нас со Сладковой лбами, поэтому в первый же день, приехав в гости к деду, что, кстати, жил в том же самом доме, я увидел её… Я не узнал Ольку, честно. Не найдя парковочного места у своего подъезда, пришлось поставить машину у библиотеки. Приоткрыл окно, впуская весенний обманчивый ветерок и закурил, осматриваясь вокруг. *** прошлое… – Здорово, янки, – Лёвка вывалился в салон моей машины неожиданно. – Пиз***, ты здоровый лоб стал! – Сам-то! Ты в универе-то хоть раз появился? Или так пять лет и протусовался в качалке? – отвесил другу приветственный подзатыльник. – Обижаешь, брат, – заржал Доний. – Я дипломированный специалист, а заодно и владелец автосервиса. Загоняй свою крошку, мы из нее такую конфетку сделаем! – Завтра заеду, – я открыл окно, закурил и начал осматривать район, что сильно изменился за четыре года. Когда ходишь по одним и тем же тропинкам, кажется, что жизнь стоит на месте, что ничего не меняется. Но стоит уехать, как родной двор снится по ночам, а по возвращении ты чувствуешь себя котенком. На пятачке у универсама больше не было киосков и бабулек, что торговали чем ни попадя, вместо них выросли стеклянные павильоны. На дороги будто из мешка высыпали иномарки, вытеснив чихающие «копейки» и запорожцы. Да и прохожие словно прошли какой-то тюнинг: с женщин исчезли аляповатые платья, с мужчин широкие штаны, уступив место джинсе… Всё сильно поменялось даже во дворе. Металлические ракушки почти полностью снесли, а вместо них заложили яблоневую аллею, что сейчас взрывалась буйным цветом. Затянулся, рассматривая хаос розового цветения, когда заметил девушку, что пробежала мимо нас. Она так странно дёрнула головой, словно обернуться хотела, потом потянула носом, но передумала и быстрой походкой свернула в аллею, направляясь в сторону профессорского дома. – Красота… – Где? – Доний ласково поглаживал панель «мерина», что я одолжил у отца. – Посиди, я сейчас… Выскочил из машины и свернул в аллею, сам не понимая, какого лешего творю. Шел следом за высокой стройной блондинкой, разглядывая её, как под лупой. Юбка в клетку, белые гольфы и кеды. Глаз не мог отвести от её длинных ног. Сам того не заметил, что подошел слишком близко, но блондинка вместо того, чтобы ускориться, вдруг остановилась. Дёрнула головой вполоборота, демонстрируя дерзкий бантик губ и пушистые ресницы, чуть тронутые тушью. – Вроде светло, а ты опять за мной приглядываешь? Тонкий ветерок ласкового голоса ворвался в меня, поднимая воспоминания, что стихли под ворохом пыли прошедших лет. – Олька Сладкова слаще кока-колы, – выдал я на автомате. – Где же ты был? – Очевидно, ждал… *** Заставил себя вынырнуть из воспоминаний, вскочил с постели и, проигнорировав душ, выскочил из квартиры. Пробежал два пролета и кулаком забарабанил в дверь. – Королёв! – взвизгнула Катерина, судорожно завязывая пояс халата. – Какого черта? – Тебе не идет ругаться, Катрин, – чмокнул невесту друга в лоб и проскользнул в квартиру, пока не выгнали. – Моя домработница взяла отгул, а жрать хочется так, что аж переночевать негде. – Я не знала, что ты наш сосед, – вздохнула Катя, но дверь захлопнула. – Вот же повезло вам, да? – я включил кофемашину, обернулся, наблюдая за её растерянностью. – А я тебе кофе сварю. Хочешь, прям в постельку принесу? – Королёв!! – зычный голос друга разрушил тишину, и уже через мгновение сонный Царёв выплыл в кухню. – Что стряслось? – На завтрак пришел… – А если короче? – Саша поставил на столешницу чашку и для себя, сел в кресло и закурил, шпаря меня своим пристальным взглядом. – Катька, гони телефон Сладковой, – на выдохе выплюнул я. – С чего это? – Катя округлила глаза и спряталась за спину мужа, будто он мог ей помочь. – Не дашь ты, даст Царёв. – Не даст! – Катерина запрыгала на месте, не в силах сдерживать эмоции. – Ещё как. Подтверди? – обернулся к другу, осматривая его морду хитрющую. – Дам, Катя, – Саша рассмеялся и приобнял невесту, усаживая себе на колено. – Ты не хочешь давать номер, потому что Ольга твоя подруга? – Конечно! – А Королев мой друг, – Саша поцеловал в нос невесту. – Либо ты, либо я… – Ты мне обещал, Саша! Обещал! – шипела она, сжимая его руки. – Я не это обещал, Катя. Про телефон не было ни слова! – Давай, Царёва, гони цифры, и я исчезну, даже на завтрак не останусь. – Дам, только потом я предупрежу её! – Катя показала мне экран с намерением тут же убрать телефон, но я аккуратно сжал тонкое запястье, чтобы она не опередила меня. Если Сладик мой узнает, что это я звоню, ни за что не ответит. Под громкие визги Катерины и зычный смех Царёва я скопировал номер и ткнул в значок вызова. – Алло… – раздался сонный, но ласковый голос моей девчонки. – Запиши мой номер, Сладкая… Слышишь? На лбу запиши!