Три бывшие узницы лагеря опознали в Роуз Элберт Розу Берлиц. Одна из них умерла от рака за неделю до начала судебного разбирательства, но другие две выступили в суде. Похоже, в деле оказалось слишком много «дыр», данных недоставало, и поэтому Роуз отпустили. Порывшись немного в интернете, Фиона обнаружила, что обе свидетельницы умерли, в 1981 и 1987 годах. Итак, Роуз Элберт суд оправдал, но в том же году ее нашли мертвой в собственном доме. Коронер объявил причиной смерти сердечный приступ, и ее без шума похоронили. Ее смерть стала очередной сноской на страницах истории. Фиона заставила себя оторваться от дивана. Она чувствовала себя ужасно, как с похмелья, хотя весь вечер только сидела дома и читала. Она поставила на плиту кофе и отправилась в душ, но даже под горячей водой ее дрожь не унималась. Фиона быстро помылась и стремглав выскочила из ванной. За чашкой кофе она старалась не думать о том, что сейчас делает Джейми. Не думать о Гаррете Криле. И о Тиме Кристофере, идущем за Хелен Хейер с бейсбольной битой в руках. Вероятно, она от кого-то заразилась: голова раскалывалась, а горло все еще болело. Она покопалась в шкафу и нашла таблетку ибупрофена, порошок от простуды и старые леденцы от кашля. Фиона выпила все лекарства залпом и положила в рот леденец, морщась от его едкого ментолового вкуса. Сейчас не время болеть. Нужно кое с чем разобраться. Она надела пальто и ботинки, натянула толстую шерстяную шапку на еще не высохшие волосы, схватила ключи и вышла из дома. Резкий ледяной ветер в это раннее серое утро мог означать лишь одно: скоро пойдет снег. Скоро декабрь, и с этого момента в Вермонте начиналась ежегодная борьба с холодом до самого апреля. На Олд-Бэрронс-Роуд было тихо, но за деревьями Фиона заметила движение на территории Айдлуайлда. Когда тело Сони достали из колодца, работы возобновились. На этот раз Фиона не поехала прямиком в Айдлуайлд. Она нашла старый заросший съезд, уходящий влево от Олд-Бэрронс-Роуд, и двинулась через траву и сныть к месту, где когда-то был кинотеатр под открытым небом. Фиона вспомнила, как совсем недавно шла по Олд-Бэрронс-Роуд ночью и разговаривала по телефону с Джейми. Казалось, это происходило много лет назад. Джейми напомнил тогда, что в 1994 году кинотеатр еще работал. В ночь смерти Деб кино не показывали, потому что стоял ноябрь и сезон закончился, но на площадке все равно продолжали собираться подростки, с выпивкой. Полиция опросила всех, кого смогла найти, но никто не видел у дороги машины Тима Кристофера. А ведь он должен был остановиться здесь, чтобы отнести тело Деб на поле для хоккея. Кинотеатр закрылся в конце 1990-х, и Фиона, как и большинство людей, предполагала, что участок пустует, пока не встретила Стивена Хейера из Портсмута. Тот сказал, что иногда здесь ночует: «Бывший владелец кинотеатра разрешает мне спать на его участке». Машина Фионы громыхала по грязной дороге. Экрана уже давно не было, как и киоска для продажи попкорна. Остался лишь знак на въезде в кинотеатр, у которого когда-то рядком выстраивались машины, терпеливо ожидая своей очереди заплатить за билет. Это был огромный билборд, на котором хот-дог танцевал с банкой содовой на ножках. «Добро пожаловать!» – гласила надпись под изображением. Края билборда размокли от дождя, краски потускнели от времени, но вандалы и граффитчики почему-то пощадили его, и он так и стоял здесь, как артефакт из далекого прошлого. Фиона нашла пустую площадку сразу за знаком и припарковалась. Она мерзла, ее бил озноб, хотя она закуталась в пальто и включила обогрев в салоне. «Скоро пойдет снег, – подумала она, оглядываясь. – Где же тут ночует Стивен Хейер?» Фиона достала телефон, но не могла вспомнить, кому собиралась позвонить. Мысли неслись с такой скоростью, что она не успевала ухватиться ни за одну. Я не заболела, все в порядке. Она пролистала список контактов и чуть не набрала номер Джейми, просто чтобы услышать его голос, но в последний момент позвонила Малкольму. У него сработал автоответчик. Фиона как сейчас видела этот агрегат, стоящий на полочке для телефона (разумеется, у Малкольма в доме была полочка для телефона) рядом со телефонным аппаратом из 90-х. Когда телефон звонил, агрегат пробуждался к жизни и голосом Малкольма просил оставить сообщение. Затем раздавался длинный гудок. – Пап, – сказала Фиона, – мне нужно тебе кое-что рассказать. Она выложила ему всю историю Стивена Хейера – как он нашел ее и о чем они говорили. Она рассказала, что виделась с Хелен Хейер, которую Тим Кристофер едва не забил битой насмерть за год до того, как познакомился с Деб. Она продолжала говорить до тех пор, пока время записи не истекло. Потом она положила трубку. «Его это убьет», – говорил Джейми. Однажды мать Фионы потребовала, чтобы Малкольм снял со стены фотографию из Вьетнама. Он ответил: «Думаешь, они никогда не узнают, что такое реальный мир, Джинни? Думаешь, он до них не доберется?» Фиона дотронулась до щек и почувствовала на них холодные, почти высохшие слезы. Она вытерла их варежками и вышла из машины. Ветер обжег ей лицо. Она пересекла поляну, которая когда-то служила зрительной площадкой кинотеатра. Здесь посетители парковали машины и усаживались в них лицом к экрану. Под ботинками Фионы хрустел старый гравий, над ней низко нависало серое небо. Фиона шла в ту сторону пригорка, где когда-то стоял экран, пытаясь разглядеть, что за ним находится. Она не видела ни людей, ни машин, но заметила, что площадка чисто убрана и на ней вообще нет мусора. Не похоже на место, где годами тусовались подростки. Наконец в конце гравийной дорожки она увидела скрытый за деревьями старый дом. За ним в тени стоял припаркованный фургон. «Черт, здесь и правда кто-то живет!» – подумала Фиона. – Вы что-то ищете? Фиона обернулась и увидела человека примерно возраста Малкольма, только мускулистого и по-армейски остриженного, одетого в толстую парку, ботинки, старые штаны в стиле милитари, в руках он держал винтовку – будто баюкал ребенка. Фиона уставилась на нее. – Я ищу Стивена Хейера, – ответила она. Мужчина покачал головой: – Его тут нет. Фиона моргнула. От холода даже ресницы показались ей холодными. – Он говорил, что иногда здесь ночует. – Так и есть, – сказал мужчина, – но не сегодня. Фиона почувствовала, как у нее сводит плечи; Хейер – ее единственная зацепка. – Но мне нужно с ним поговорить. Мужчина поглядел на нее с любопытством, но винтовку не опустил. – Мне жаль. И не хочу показаться грубым, но это частная собственность. – Я не знала. Я думала, это заброшенный участок. Извините, – сказала Фиона, и изо рта у нее вырвалось облачко пара. Она огляделась. – Где Стивен обычно ночует? – В моем фургоне. У меня есть несколько знакомых, которые приходят сюда, когда им нужен приют. Здесь тихо и спокойно. Я пускаю сюда людей с 1981 года. – Он сделал паузу. Фиона пыталась понять, не значит ли это, что она должна знать что-то про 1981 год, и сообразила, чего он хочет, лишь когда мужчина сказал: – Меня зовут Лайонел Чартерз. Вот оно что. – Простите! Я Фиона. Фиона Шеридан. Лайонел замер. – Что младшая дочка Малкольма Шеридана делает в моем кинотеатре? Фиона взглянула ему прямо в глаза. Младшая дочка. – Судя по всему, когда умерла моя сестра, вы находились здесь, – сказала она. Лайонел кивнул, не отводя взгляд. – Кинотеатр открыл мой дядя Чип в 1961 году, а когда он умер, я занял его место. Я управлял кинотеатром до 1997-го. Немногие заведения вроде моего так долго продержались. – Он пожал плечами: – Денег он мне особо не приносил, особенно под конец, но мне много не надо. Жена ушла от меня в 80-м, а в 81-м умер мой сын, так что с тех пор я один. – Лайонел вглядывался в ее лицо, но Фиона снова впала в полузабытье, и его слова не задерживались у нее в голове. – Я каждый вечер был здесь, и в тот день тоже. Я помню, как ее нашли. Я стоял у конца подъездной дороги и смотрел на всю эту суету на Олд-Бэрронс-Роуд. На скорые и прочее. Мне очень жаль твою сестру. Фиона сглотнула, не способная произнести ни слова. – Стивен рассказал мне свою историю, – продолжал Лайонел. – Он уже давно хотел с тобой поговорить. Видимо, у него получилось. – Это правда? – Голос у Фионы стал хриплым. – Я не очень хорошо разбираюсь в людях. Он мне не лгал? Лайонел какое-то время помолчал, а затем покачал головой. – Стивен тебя не обманывал, – сказал он, и в его голосе одновременно слышались осторожность и чуть ли не нежность. – С Хелен так все и было на самом деле. Если ты спрашиваешь, кто это сделал, то ответ – Тим Кристофер. Он же убил твою сестру. Клянусь могилой своего сына. – Почему вы так уверены? – спросила Фиона. Лайонел отвел глаза. Внутри Фионы все ревело. Кровь с силой пульсировала, а внутренности свело практически до боли. От нетерпения ей хотелось кричать. – Вы что-то видели, – мягко сказала она. – Той ночью. – Я многое вижу, – ответил Лайонел, и лицо его стало твердым. – Например, того призрака. – Он повернулся и посмотрел на Фиону. – А ты? Фиона почувствовала, как бледнеет. – Она приходит сюда? – Нет, это не ее место, – сказал Лайонел. – Но я много раз видел, как она бродит вон там. – Он кивнул в направлении Олд-Бэрронс-Роуд и Айдлуайлда. – Девушка в черном платье, лицо закрыто вуалью. Впервые я ее встретил в 1983 году. Я подумал, это розыгрыш. Какой-то подросток нарядился в карнавальный костюм, хотя до Хэллоуина было еще далеко. Кто их знает, этих подростков с их проделками. Так что я направился к ней. – Что вы видели? – спросила Фиона. Лайонел моргнул, и взгляд его похолодел. – Это не твое дело. А то, что увидела ты, – не мое. Эта девочка делает жестокие вещи, настоящее зло. До того дня я не верил в привидений. И до сих пор не верю – ни в каких, кроме этого. Я видел, как она бродит по дороге и между деревьями, но с тех пор ни разу не пересекал Олд-Бэрронс-Роуд. То, что она сделала мне, я унесу с собой в могилу. Горло у Фионы болело так, как будто она проглотила бритву, но она все равно выдавила из себя: – 21 ноября 1994 года. Что вы видели? Лайонел покачал головой. – Это тебе не поможет, детка. И картинки, которые тебе показывает это чудовище, не помогут тоже. Только станет больнее. Тим Кристофер уже сидит в тюрьме за то, что сделал. Фиона изо всех сил старалась держаться прямо. – Расскажите. Лайонел вздохнул. В небе над их головами с хриплым криком пролетел ворон. Ветер свистел среди голых стволов за поляной. На пальто Фионы упало несколько первых сухих снежинок. – Той ночью ко мне приезжали копы, – к ее удивлению, сказал Лайонел. Эту часть истории Фиона не знала. – Они сказали, будто приехали на вызов, но я-то знаю, что я им не звонил. – Он оглянулся по сторонам. – Был ноябрь, и тут торчали четверо или пятеро ребятишек. Сидели кружком и пили бог знает что. Они даже развели небольшой костер, но меня это не возмутило. Огня не хватило бы на то, чтобы что-то здесь спалить, и я знал, что скоро они замерзнут и пойдут домой. – Он повернулся к дороге, по которой сюда приехала Фиона, поднял одну руку с винтовки и быстро указал в том направлении. – Я как раз говорил детишкам, чтобы не смели ходить по нужде в мои кусты, как на дороге показался Гаррет Крил. Фиона уставилась на него, пораженная: