– Мэри? – выдохнула Фиона. – Тут бывает так холодно. – Деб бросила взгляд в окно. – И она такая печальная. Фиона снова открыла рот, пытаясь привлечь внимание Деб. Ей столько хотелось сказать, о стольком спросить! Но сестра ее не слышала. Снаружи раздались голоса, крики. «Нет!» – подумала Фиона. Она попробовала встать, чтобы прикоснуться к Деб, обнять ее, но тело не слушалось. Фиона неловко перекатилась на колени, чувствуя, что руки у нее онемели. – Нет, – выдохнула она. Голоса зазвучали снова, и на сей раз ближе. Кто-то кричал. Ноги не слушались Фиону, и она упала на пол, ударившись плечом и успев подставить под себя руку. Она заморгала, и комната перед глазами опять расплылась. – Мне так страшно, – сказала Деб. И вдруг комната приняла прежний вид – заброшенная спальня с обломками мебели и ужасным запахом. Фиона лежала на боку, и по щекам у нее текли холодные слезы. Зубы отбивали дробь. В комнате раздался шорох ткани – так звучат шаги женщины в платье. Фиона попыталась закрыть глаза, но не смогла. Перед ней появился подол черной юбки, его обладательница перешагнула через порог и вошла в спальню. Фиона прижала колени к груди, не способная ни пошевелиться, ни закричать, ни убежать. Бежать все равно было некуда. – Это не я ее впустила, – прошептала она самой себе. – Не я. Подол черного платья подметал пыльный пол, и ткань казалась настолько реальной, что Фиона различала блеск плотного черного шелка. Когда Мэри подошла ближе, Фиона смогла рассмотреть ее ноги под юбкой. Они были босыми, замерзшими до синевы, и кожа на них туго обтягивала кости. Мэри сделала шаг, потом еще один. Фиона закричала, но из ее горла вырвался только воздух. Тогда она закричала еще раз. Она услышала голос, кто-то подбежал к двери. Два человека, три. Мужчины. Их голоса заполнили комнату, а руки коснулись ее тела. Фиона повернула голову и обнаружила, что Мэри Хэнд больше нет рядом. Тогда она закрыла глаза и позволила себя унести. Глава 33 Бэрроне, Вермонт Ноябрь 2014 г. У нее болело все тело. Мир то появлялся, то исчезал: голоса и звуки, чьи-то руки, тепло и холод. Собственная голова казалась Фионе надутым воздушным шаром, кровь оглушительно стучала в ушах. Она открыла глаза, увидела незнакомый потолок, услышала чужие голоса и снова отключилась. Когда она проснулась, то поняла, что находится в больнице. Стояла ночь, и, кроме нее, в палате никого не было. Ужасно хотелось пить. В коридоре тихо переговаривались и смеялись какие-то люди. «Здесь она меня не достанет», – подумала Фиона, чувствуя волну облегчения, и опять заснула. Когда она проснулась в следующий раз, рядом находился отец. Мысли у Фионы путались уже меньше. Через окно проникал слабый солнечный свет, значит, сейчас день. Малкольм сидел в кресле рядом с кроватью, в рубашке с коротким рукавом, выцветших штанах и сандалиях. У входа стояли черные прорезиненные ботинки – зимой он всегда выходил в них на улицу, а сандалии носил дома. Его отросшие русые с проседью волосы были спутаны и просто заложены за уши. На носу у него были очки; он читал газету и не заметил, что Фиона пришла в себя. Некоторое время Фиона внимательно рассматривала его. – Пап, – сказала она наконец, когда обморочные чары спали. Он опустил газету и посмотрел на нее поверх очков. Лицо озарилось радостью, просветлело. – Фи! – сказал он, улыбаясь. Она улыбнулась в ответ, хотя горло у нее болело, а губы потрескались. – Со мной все хорошо? – спросила Фиона. – Как сказать, – Малкольм сложил газету и отложил ее в сторону. – У тебя старый добрый грипп и плюс к нему переохлаждение, которое едва не перешло в обморожение. И синяки на горле. Но врачи говорят, что все будет в порядке. Фиона попыталась сесть, Малкольм помог ей и подал стакан воды с прикроватного столика. – Что произошло? – Ты мне позвонила, помнишь? – сказал Малкольм и погладил ее по волосам. Вроде бы да, но воспоминания выходили какими-то разрозненными и беспорядочными. – Я хотела рассказать тебе про Стивена Хейера. – Точно, – он снова погладил ее по голове. – Ты оставила мне длинное сообщение, я прослушал его, когда вернулся из магазина. Я понял, что тебе сейчас трудно, но не знал, что с этим делать. И пока размышлял, мне снова позвонили. На сей раз Лайонел Чартерз. Фиона отставила стакан. Рука у нее дрожала, но она изо всех сил постаралась его не опрокинуть. – Тебе позвонил Лайонел? – Да, очень странно, – сказал Малкольм. – Разумеется, я знал, кто он такой. Кстати, тебе известно, что у него на участке находится неофициальная реабилитационная клиника для бывших наркоманов? Сын Лайонела умер от передозировки, и с тех пор он разрешает тем, кто решил завязать, оставаться у него сколько нужно. Но иногда происходят осечки: его постояльцы прямо там принимают наркотики или даже продают их, что становится серьезной проблемой. Но у Лайонела добрые намерения. Фиона сидела и слушала его голос, чувствовала прикосновение его руки к волосам. «Старый торчок. Что он, что его сынок. Тот вышиб себе мозги – не из пистолета, а при помощи кокса», – говорил ей Гаррет. Ей хотелось говорить, хотелось спрашивать. Но Малкольм рассказывал историю, и его не стоило перебивать. Она так устала, а его голос убаюкивал. – Лайонел не жалует журналистов, – продолжал Малкольм, – но полицию ненавидит еще больше. Поэтому он позвонил мне и сказал, мол, твоя дочь только что была у меня на участке и искала Стивена Хейера. Что ты выглядела больной. И что за тобой приехал Гаррет Крил, затолкал в машину и увез. – Он рассказал мне… – Фиона собрала все свои силы. – Он рассказал, что в ту ночь, когда умерла Деб, он был в кинотеатре. И что… – Я знаю, что он тебе рассказал. И что видел Лайонел, – сказал Малкольм. Фиона попыталась сглотнуть, но горло драло, будто его рвали на части. – Ты знал, что на дороге видели машину Гаррета? Отец перестал гладить ее по голове, и его рука замерла и точно окаменела. Он смотрел в стену, и по его глазам невозможно было понять, о чем он думает. – Нет, – сказал он обманчиво спокойным голосом. – Но теперь знаю. На секунду он снова показался ей тем незнакомцем, который присутствовал на суде над Тимом Кристофером и разводился с ее матерью. Но затем его лицо смягчилось, во взгляде появилась печаль. Фионе хотелось сказать хоть что-то. – Пап, – выдавила она из себя. – Лайонел позволил тебе сесть в машину к Гаррету, – сказал отец. Фиона не могла понять, вопрос это или нет. – Он наставил на него винтовку, но так и не смог выстрелить. – Он и об этом мне рассказал, – сказал Малкольм. – Я ответил, что мог бы попробовать. А потом положил трубку и позвонил Джейми. Фиона вспомнила отца Джейми, его дыхание на своем лице, его колено на своем животе. «Я так и знал, что ты это сделаешь!» Его руки на ее горле. Видимо, Малькольм видел, что она напряглась, и снова коснулся ее волос. – Где он? Гаррет, – спросила Фиона. – Сейчас? – уточнил Малкольм. – Не могу сказать точно, но, думаю, в камере. Или беседует со своим адвокатом. – Фиона с облегчением привалилась к нему, и он потрепал ее по плечу. – Джейми не смог дозвониться до отца, – продолжил Малкольм, – и до тебя тоже. Так что он взял подкрепление и поехал к Лайонелу. А потом обнаружил, что машина его отца припаркована у ворот Айдлуайлда. – Он вздохнул. – Я не поехал с ними, так что просто пересказываю случившееся. Насколько я понимаю, они вошли на территорию школы, и Гаррет начал по ним стрелять. – Что?! – воскликнула Фиона, отодвигаясь от него и садясь прямо. Голова у нее закружилась. – Тише, Фи, – сказал Малкольм. – Джейми оцарапало руку пулей, но не более. – Я не знала, что он вооружен, – проговорила Фиона. Видимо, оружие лежало у Гаррета в машине, может, в багажнике, поэтому он не успел ее застрелить. – С Джейми все хорошо? – Да. Им пришлось стрелять в ответ, но никто не пострадал. Потом они нашли тебя в одной из спален в старом общежитии. Ты звала на помощь, а потом потеряла сознание. На шее у тебя были отпечатки его пальцев. Гаррета арестовали, а тебя привезли сюда. Фиону била дрожь, и она подумала, не позвать ли медсестру. Видимо, ей дали какой-то сильный препарат, чтобы снять боль и воспаление. Она так устала. – Он пытался меня убить, – сказала она. – Задушить. На поле около подъездной дороги. Он убил бы меня и бросил там. – Я знаю, – сказал Малкольм. – Врачи осмотрели твою шею. Гаррет ни в чем не признается, но полиция готова взять у тебя показания. – Он прикрывал Тима в той истории с Хелен, – слова путались в ее голове, но Фионе нужно было высказаться, пока она снова не провалилась в сон. – Я знаю, милая, – повторил отец. «Это его убьет», – предупреждал Джейми. Теперь пути назад не было. Они оба знали, что Тима можно было остановить еще до того, как он познакомился с Деб.