– Мне так жаль, пап, – сказала она. Малкольм посмотрел на нее: – Почему? – Мне не стоило туда ехать, – слова причиняли ей боль, вырываясь из горла. – Нужно было оставить все как есть. Но я начала сомневаться, действительно ли Тим виновен. Вдруг человек, который убил Деб, все еще на свободе. – Фиона чувствовала, как по лицу струятся слезы. Она вспомнила Деб, там, на стуле у окна, но об этом нельзя говорить отцу. Она и сама сомневалась в том, что видела. – Я все время прокручивала ее дело в голове и не могла остановиться. Малкольм задумчиво гладил ее по волосам. – Тебе было 17, когда это случилось. Конечно, у тебя были вопросы, – он вздохнул. – А мы с твоей матерью не могли на них ответить. Да и на свои собственные тоже. Боюсь, Фи, что мы бросили тебя разбираться с ними самостоятельно. – Дело не в этом. – Она плакала, и рыдания шли откуда-то изнутри, когда она вспоминала Деб и ее слова: «Мне так страшно». Фиона уткнулась лицом в клетчатую рубашку Малкольма, вдохнула запах его неизменного лосьона после бритья. – Лучше бы я вовремя все бросила. Мне так жаль. Он позволил ей некоторое время поплакать, а потом поцеловал ее в висок. – Ну что ты. Я тебя не так воспитывал. – Она слышала в этом голосе настоящего Малкольма Шеридана, никогда не изменявшего себе. – Остались только мы с тобой, Фи. Мы это не планировали, но это так. А ты – моя дочь. – Он подождал, пока рубашка пропитается ее слезами, а всхлипывания прекратятся, а потом продолжил: – Кроме того, семья Хелен не смогла добиться того, что вышло у нас, – суда и ареста. Мы можем это исправить и исправим. – Он снова ее поцеловал. – Поспи немного. Нам предстоит много дел. Фиона хотела что-то добавить, но ей в глаза будто насыпали песка, и она не могла больше держать их открытыми. Она заснула прежде, чем успела произнести хоть слово. * * * Какое-то время мир вокруг казался Фионе разрозненным, разбитым на плывущие мимо куски. Ей снился долгий и яркий сон, в котором она бежала по полю в сторону леса: сухостой царапал ей лодыжки, в груди горело пламя. За ней мчался Гаррет, в небе над головой кричали вороны. Фиона то и дело просыпалась, не понимая, где находится, а потом снова проваливалась в тот же сон. В другом сне она просыпалась и видела свою руку в руке Джейми. Она знала, что он рядом, и узнавала знакомые очертания его ладони, но засыпала, не успевая посмотреть ему в лицо. На следующий день у нее начался жар. Она сидела в кровати, обливаясь потом и страдая от слабости, пила яблочный сок и рассказывала полицейским о случившемся. Малкольм наблюдал за этим из угла комнаты со сложенной на коленях газетой. Вестей от Маргарет Иден не приходило, но зато Фионе звонил Энтони. Она набрала его номер, когда достаточно окрепла, чтобы получить назад свой мобильный («Зачем тебе эта игрушка?» – ворчал Малкольм). Энтони сочувствовал ей и спрашивал, что можно для нее сделать. К этому моменту у Фионы в голове уже созрела идея, и она задала Энтони вопрос. Ответ стал последней деталью головоломки. Фиона поняла, что все это время разгадка находилась у нее перед глазами. Теперь она знала все. Она собиралась вернуться к девочкам из Айдлуайлда, как только поправится, но подозревала, что они могут добраться до нее раньше. Глава 34 Кейти Бэрроне, Вермонт Апрель 1951 г. Это должно было сработать. Кейти ни секунды не сомневалась в своем плане, но чувствовала неуверенность остальных девочек. Роберта сидела у окна, делая вид, что читает учебник. Снеси сразу после ужина сняла форму, натянула на себя ночную рубашку, вытащила шпильки из прически и запустила пальцы в растрепавшиеся волосы. Кейти подтянула чулки и поправила юбку, затем надела натертые до блеска туфли. В лифчик она запихала скомканные салфетки, а свою лучшую белую блузку заправила так, что та натянулась на груди. Затем Кейти надела поверх нее форменный кардиган Айдлуайлда и застегнула его под горло. Снеси, сидя на краю кровати, стаскивала с ног чулки и туфли. – Я все еще не верю, что это сработает, – сказала она. Она была совсем бледная. «Отлично, – подумала Кейти, – очень правдоподобно». Вместо нее ответила Роберта. – Просто действуй по плану, – сказала она и склонилась над книгой. За те пять месяцев, что прошли со смерти Сони (убийства Сони, они всегда знали, что это убийство), Роберта стала вспыльчивой и жесткой. Она редко улыбалась и больше никогда не смеялась. Оценки у нее не ухудшились, и в хоккей она играла так же хорошо, как и прежде, но Кейти ясно видела произошедшую с ней перемену. Роберта похоронила гнев и скорбь глубоко в душе, и они пропитали ее насквозь. Теперь она выглядела не как девочка, а как взрослая женщина, которая ничего не боится. Такой Кейти любила ее еще больше, чем прежде. – Вы же знаете, что я не люблю такие вещи, – сказала Снеси, откидывая покрывало с кровати и проскальзывая под одеяло. – Когда Кейти списывала на контрольной, я чуть в обморок не упала. Кейти наклонилась к единственному зеркалу в спальне, чтобы пригладить волосы, и поняла, что улыбается. Снеси всегда паниковала, но еще ни разу их не подвела. – Ты все сделала идеально и сама это знаешь, – сказала она Снеси. Та покраснела – даже спустя столько времени похвалы от Кейти ее радовали. Но ей хотелось еще немного поныть: – Это похоже на вранье. – Это не вранье, – Роберта подняла глаза от книги и посмотрела на лежавшую в кровати Снеси. – Мы столько раз про это говорили. Если что-то делает человека счастливым, это не вранье. А эта затея сделает всех нас счастливыми. Снеси прикусила губу и взглянула на Роберту: – Кроме Кейти. Ее-то не осчастливить. Так вот что ее беспокоило. Кейти могла бы и догадаться. Она рассмеялась и почувствовала, что тронута. – Я буду самой счастливой, – сказал она. Она не лгала, по крайней мере, не лгала самой себе. Сердце у нее билось от предвкушения и какого-то странного возбуждения. Она готова. Может быть, это и есть счастье? Она не знала, но в этот момент ей было все равно. Ей только что исполнилось шестнадцать, и сейчас главное заключалось в том, чтобы получить то, чего она хотела. – Все будет хорошо, – ровным голосом сказала Роберта. – Если план сработает, – ответила Снеси. Кейти придвинулась ближе к зеркалу, провела пальцами по бровям и слегка покусала губы. Косметика в Айдлуайлде была строго запрещена. Кейти подумала, что сейчас ей не помешала бы темная подводка для глаз и тушь, как у кинозвезды, но тогда все выглядело бы слишком очевидно. Нужно было играть роль школьницы. – Сработает, – сказала она. Сисси откинулась на спину и натянула одеяло на свою пышную грудь. Кейти перехватила взгляд Роберты в зеркале, и они словно обменялись немыми репликами. «Я все сделаю». «Да, и мы обе знаем зачем». «План сработает. Я сделаю так, что он сработает». Взгляд у Роберты смягчился, морщинки вокруг глаз разгладились, и она улыбнулась Кейти в зеркале. В дверь постучали. – Леди! – прокричала Леди Ку-ку. – Семейный день! Сесилия, к тебе приехали. Кейти изобразила на лице беспокойство и открыла дверь. – Правда? О нет, мисс Лондон. Леди Ку-ку запыхалась, из пучка волос у нее на макушке торчали непослушные пряди. – Конечно правда, Кейти. Что случилось? – Сисси плохо себя чувствует. Кейти отошла в сторону, пропуская учительницу в комнату и глядя на Снеси в постели. Снеси тихо застонала. Лицо у нее приобрело зеленоватый оттенок – скорее всего, от страха, но им это было только на пользу. – Что такое? – спросила учительница. – Ох, у меня очень болит живот, мисс Лондон. – Снеси облизнула губы, как будто они пересохли. – Это отец ко мне приехал? Мисс Лондон сжала руки так, что у нее побелели костяшки пальцев. – Нет, это твой брат, насколько я поняла. Кейти видела, как ей неприятно произносить эти слова. Леди Ку-ку буквально выворачивало от того, что и Сисси, и ее брат не были законными детьми своего отца. На это девочки и рассчитывали. – О нет, – очень убедительно простонала Сисси. – Он приехал издалека, а я просто не могу к нему спуститься. Никак не могу. – Ну не прогонять же его. Это невежливо, – прокомментировала Роберта, не отрываясь от учебника. – Может быть, вы с ним поговорите, мисс Лондон? Та сделала огромные глаза. Она выглядела напуганной. – Я? Леди, я совершенно точно не собираюсь разговаривать с этим человеком.