Становится мерзко. Алкоголь не спасает. Люди раздражают. Раньше ей нравилась такая обстановка. Нравилось привлекать внимание. Нравился этот движ. А сейчас… никакого удовольствия. Только мерзкое липкое чувство отвращения к окружающим. Делия испарилась почти сразу, растворилась в танцующей толпе. Вот кто ощущал себя вполне комфортно и уверенно. Брюнетка не собиралась быть нянькой, тем более она прекрасно понимала, что ее общество Ви точно не нужна. Эля напоминала ей старые времена. Мутного. Поэтому самоустранилась, но заняла выгодное место, откуда можно было наблюдать за рыжеволосой. Виталина сидела за барной стойкой и просто пила. Заливала свою израненную душу алкоголем. Ей было все равно на подкатывающих к ней парней, которые быстро теряли интерес, из-за профессионального игнора девушки. Ее плечи осунулись, словно они держат вселенную. А в голове на репите сегодняшний день. И чем больше она прокручивала моменты этого отвратительного дня, тем чаще перед глазами вставал Мирослав. Писатель вытеснил всех – Мутного, отца, чувство безысходности. Его взгляд, его слова проникли под кожу, в сетчатку глаза, куда-то глубоко внутрь. Хочется избавиться от его образа, стереть, выжечь. Ей не выносимо вспоминать разочарование в серых глазах. Виталина встряхивает головой. Перед глазами немного плывет от выпитого алкоголя. Пьянят непонятные чувства, которые раздирают и так истерзанную душу. Раньше, она бы уже была в центре танцпола и привлекала внимание самцов назло Мутному. Он был ревнив. А Ви нравились его собственнические замашки. Она всегда знала, что он вступиться за нее. Мутному всегда было в кайф помахать кулаками и самоутвердиться. Жаль, что девушка не знала – не из-за нее он влезает в драки, а чтобы потешить свое самолюбие. Виталина всегда была игрушкой. Несмотря на весь ее шик и блеск, очень дешевой игрушкой. – Не возражаешь, если присоединюсь? Очередной самец пошел в атаку. Рыжеволосая даже не посмотрела в его сторону. – Возражаю. – Брось ломаться. Сидишь здесь вся такая красивая в откровенном платье. Явно напрашиваешься на бессонную ночь. Ви выгнула бровь и перевела взгляд на незнакомца. Красив. И пьян. Промелькнуло в голове. Парень идеально подходил для одноразовой ночи. Для этого девушка сюда пришла. Но в голове, как назло, стоит образ Мирослава. Его серый взгляд и разочарование в них. Желание мгновенно пропало. – Не сегодня. Девушка встает. Не сразу находит баланс из-за высоких каблуков и выпитого алкоголя. Перед глазами до сих пор плывет. – Эй, крошка! Незнакомец вскакивает следом и хватает за локоть, разворачивая к себе. Виталина теряет только что найденное равновесие и стремительно заваливается на бок. Подворачивает ногу, морщится от боли и стремительно падает на пол, зажмурив глаза. Но что-то идет не так. Она не чувствует удар и последующую боль. Только жилистые руки на талии и сильное тело под боком. – Проблемы? Этот чертов голос. Мурашки по коже. Незнакомец резко убирает руку с локтя. – Ты бы следил за своей сучкой, – выплевывает парень. Виталина не видит, но знает как нездорово заблестели глаза у ее спасителя. Девушка пытается выпутаться из сильных объятий, но ее только крепче прижимают. Внутри что-то больно стучит, проламывая ребра и истекая кровью. Как будто боли недостаточно. Даже сквозь громкую музыку и пьяную толпу, Ви чувствует напряжение. Искрящееся до дрожи. Девушка уже знает окончания сегодняшней ночи. Без драки не обойдется, как и много лет назад. Но чего рыжеволосая не ожидает, так еще один голос, который просачивается сквозь биты. Повторяет ранее сказанное слово, но совершенно другим тоном. В нем слышится злость. – Проблемы? А серые глаза смотрят только на нее. В этот момент Ви понимает, что все хорошо. Сейчас она в безопасности. Сердце не кровоточит и не ломается об ребра, оно трепетно стучит заживая. Мирослав переводит взгляды на мужчин. Оценивает ситуацию. Ему совершенно не нравится, что Виталину обнимают. Скулы снова ходят ходуном. Сегодня он слишком часто злиться и не прочь кому-нибудь врезать. – Отпусти, – зло бросает рыжеволосая, вырывается. Мутный еще крепче сжимает, так больно, что хочется вскрикнуть, но смотрит он исключительно на прибывшего парня. Его взгляд горит огнем, но в ответ встречает ледяное спокойствие серых глаз. Отпускает неохотно. Ви выдыхает и прихрамывая идет к писателю. Тот ловит ее сразу. Взглядом осматривает, а затем удовлетворенно кивает, не находя видимых повреждений. Мирослав и Виталина уже хотели были развернуться и уйти, как слышат брошенную фразу незнакомца. – Вот шлюха. Предел кипения пройден. Рыжеволосая ничего не успевает понять, как Мирослав размахивается и ударяет точно в нос. Она слышит скулеж сквозь громкую музыку. На них оборачиваются, видит охрану. Улавливает удивление в карих глазах Мутного и что-то близкое к уважению, но быстро пропадает. Писатель подхватывает девушку на руки и уходит, не говоря ни слова. Взгляд непроизвольно смотрит назад, а там ее первая любовь стоит и грустно улыбается, смотря в ее зеленые глаза. Мирослав злится. Давно он не был в такой ярости. Хотелось дальше бить-бить-бить, чувствоваться кровь на руках и как крошатся кости чужака. Но он слишком хорошо владел собой, чтобы отпустить самого себе с поводка. До машины добрались в напряженном молчании. Писатель помог девушке устроиться на переднем сидение. Сел за руль, включил музыку, чтобы тишина не душила. Никто ничего не говорит. Ви открыто наблюдала за ним. Чувствовала его напряжение и злость. Предпочла не лезть. Ей было стыдно. Хотелось прильнуть к его сильной груди и забыть обо всем, но не позволяла себе даже прикоснуться к нему. До квартиры Виталина уже шла сама, немного прихрамывая. Писатель шел следом, в любую минуту готов подхватить, но без надобности не касался. Он смотрел на оголенные ноги в мега коротком платье и хотелось биться головой об ступеньки. Мирослав злился уже на себя, на свое похотливое желание. Парень до сих пор ощущал тепло ее хрупкого тела. Боялся натворить глупостей. Впереди идущая девушка, не хило так срывала ему крышу. Глава 13. Случайности неслучайны В квартире они так же молча разбрелись по своим комнатам. Писателя уже немного отпустило. Злость медленно отступала. Мужчина расстелил диван, разделся и лег на бок, лицом к окну. За ним была глубокая ночь. Невидно было звезд и неба. Только тени деревьев. Мирослава душила эта пустота. В Лондоне, он жил на крыше, в лофте. Его творческая натура требовала прекрасного вида и свободу полета. А здесь в этих четырех стенах, он чувствовал себя как в клетке. От раздумий его отвлекли тихие шаги. Звук закрывающейся двери. И шум воды из душа. Мужчина понимает, Ви не его забота. Через два дня у Паши день рождение и Мирослав может улетать обратно. Возможно, слетает в Лос-Анджелес, навестит брата и познакомится с его девушкой. Но сердце отчего сжимается, от одной мысли, что оставит рыжеволосую здесь одну. А нужен ли он ей? Снова раздаются шаги. Они все ближе и ближе. Мирослав закрывает глаза и прислушивается. Ви останавливается на пороге гостиной комнаты. Мнется. Алкоголь будто выветрился. Голова ясная, только вот тяжесть на сердце. Девушке неудобно, но так хочется побыть с ним рядом. Рыжеволосая собирает всю несуществующую волю в хрупкий кулак. Делает шаг и проходит через невидимую черту. Виталина садится на пол около дивана, облокачивается спиной. Тишина. Она слышит размеренное мужское дыхание и свое быстро колотящееся сердце. Ей неловко и страшно. Она не боится быть непонятной. Боится снова почувствовать его разочарование. – Прости меня, – тихий шепот в звенящей тишине. Мирослав вздрагивает. Открывает глаза и смотрит на темный силуэт, сидящий на полу. – Сегодня я поступила импульсивно, не подумав. Ты был прав. Как оказалось, я совершенно не умею контролировать свои внезапные порывы. Мне нужно перестать вести себя необдуманно и научиться думать о последствиях. Виталина перевела дыхание. Она чувствовала пристальный взгляд на себе, но боялась развернуться. Не хотела видеть осуждение. Только вот в серых глазах плескалась одна лишь нежность. – За все семь лет в штатах, я вела себя как примерная дочь, хотя отец не мог ничего видеть. Окончила университет. Перестала ходить на тусовки. Заботилась об Алексии, когда она появилась в моей жизни. А сейчас даже не знаю, что на меня нашло. Я будто стала той Ви из прошлого, которая бунтовала и всячески выказывала протест отцу. Привлекала внимание. Голова упала на колени – Я даже не знаю, зачем сейчас все это говорю тебе. Может ты вообще уже спишь и тебе все равно на меня. Просто… – тяжелый вздох, – прости. Виталина встала, все так же несмотря на лежащего мужчину. Направилась к выходу. Но не успела она сделать и пару шагов, как горячая рука перехватила запястье, заставляя вздрогнуть и остановиться. – Мне не все равно, глупая. Виталина слышит улыбку. Хочется возмутиться. Ведь она совершенная не такая. Она умная и образованная. Но внутри растекается тепло. Становится приятно и трепетно от всей этой нежности. А потом он слегка тянет на себя с тихим шепотом «иди ко мне». Ви улыбается и поддается, укладываясь рядом. Сердце гулко стучит. Дрожь по коже. Волнение внутри. Так что, да, она глупая. Рыжеволосая ложится спиной к нему, на бок. Сразу получая объятья. Ноги переплетаются между собой. А на шее чувствуется мужское дыхание. Новая порция мурашек по коже. А внутри такой комфортный уют, что хочется в нем задохнуться. Ви улыбается и закрывает глаза. То что нужно, после тяжелого дня и бесполезной клубной ночи. Вот такие нежные объятья, в которых нестрашно утонуть. Сон приходит практически мгновенно. Под утро приходит уставший бармен. Проходит в квартиру тихо и осторожно. Свет не включает. Прислушивается. Делает несколько шагов к своей комнате. Но застывает на пороге гостиной. Где на диване виднеются два склеенных силуэта, словно одно целое. Паша ухмыляется. Сегодня он выиграл пять тысяч. Он знал, что Мирослав поедет за Виталиной. А денежный перевод от Делии в три ночи, с комментарием «у писателя классный хук с правой», вызвал победную улыбку. Ведь бармен слишком наблюдательный, чтобы не заметить химию между этими двумя. *** Виталина просыпается рано. Когда первые лучи солнца делают несмелые попытки пробиться сквозь пышные ветви деревьев. Она до сих пор в сильных мужских объятьях. Ее футболка слегка задрана верх. Чем и воспользовалась широкая ладонь, юркнув под ткань, обнимая под ребрами. Это приятно чувствовать тяжесть сильных рук на своей талии. Ощущать теплое дыхание на шее. Не хочется даже шевелиться, чтобы не спугнуть ни только спящего мужчину, но и витающую нежную атмосферу. Мурашки по всему телу, когда оголенные участки тела касаются друг друга. Это что-то новое, интимное. За семь лет в Лос-Анджелесе, у Виталины были несколько интрижек, которые не длились дольше нескольких месяцев. Но она никогда не получала чего-то большее, чем сексуального удовлетворения и то не всегда. А сегодня, просто лежа в обнимку, девушка получала намного больше. Позабытую мужскую нежность и ласку. Ви уже и забыла, что такое теплота и уют чужих объятий. Хотя, скорее всего, она даже и не знала что это такое. Она не чувствовала этого ни от отца, ни от Мутного. Хотя в те времена, казалось, что она купается во всем этом. Глубокий самообман. Рыжеволосая потихоньку выбралась из кокона мужского тела. Позволила себе несколько секунд полюбоваться спящим писателем. Хотелось прикоснуться к темным волосам, пройтись пальчиками по небритой щеке. Коснуться губами чужих. Ви встряхнула головой, отгоняя наваждение и упорхнула в ванную комнату, приводить себя в порядок. Настроение отличное. Хотелось петь и танцевать, хотя внутреннее волнение неприятно давило на виски. Чувствовалось приближение неприятностей, но сейчас не хотелось об этом думать. Девушка стояла около плиты, доделывала последнюю порцию панкейков, когда талию обвили сильные руки. А виска коснулись чуть суховатые губы. – Доброе утро, – голос еще сонный с хрипотцой. – Доброе. Виталина прикрыла глаза, облокачиваясь на подкаченную грудь. Хотелось замурлыкать от удовольствия. Или остаться в этом моменте подольше. Удивительно, но не было никакой неловкости. Они будто после вчерашнего стали ближе, без ненужных ярлыков. Им слишком хорошо вместе, чтобы загонять друг друга в рамки. – Погуляем сегодня? Писатель отходит немного в сторону. Начинает варить кофе. – Конечно. Они словно много лет вот так вот, по утрам готовят вместе завтрак. И Виталине нравилось это чувства. Неслучайные касания. Мимолетные улыбки друг другу. Легкий флирт и кокетство.