Крыс юркнул за порог. Шпат вернулся в кресло, осторожно опуская себя, словно кран ставил на место сошедший с рельсов тягач. Там он и ждал, читая старые отцовские записи. Вертел туда-сюда кулон девушки, проверяя, сохранила ли кожа на ладони какую-то чувствительность. Почитай, нет – чтобы хоть что-то почувствовать, пришлось бы сильно вдавить металлический край амулетика, а это могло повредить драгоценность. Еще через пару минут ему стало ясно, что она очнулась, но притворяется спящей, наблюдает за ним из-под полусомкнутых век. Выжидает, когда он отойдет, чтобы удрать за дверь и помереть где-нибудь в канаве. Шпат вытянул руку и уронил амулет ей на кровать. – Здесь тебя не тронут, – снова произнес он. – Я – Шпат Иджсон. – С ударением на второе имя, на свое отчество. В Гвердоне Иджа помнили все – великого вождя, вора-философа, того, кто собирался искоренить все гильдейские непорядки и сделать город справедливым. Имя Иджа произносили в знак ответственности и полного доверия. Всяк в Гвердоне понимал, что сын Иджа – человек чести. Но для нее имя Иджа вообще ничего не значило. Она таращилась пустыми глазами, затем повторила: – Шпат. – Голос царапал. – Есть вода? – Хочешь, чтобы я принес? – Ничего. – Она села – с какой легкостью она это проделала, не задумываясь, без хруста каменных складок, без прострелов в нервах, – и свесила ноги с кровати. Два шага босиком, потом ее колени разъехались, и она едва не упала, но удержалась за кресло Шпата. – Поможешь чуток? – попросила она, протягивая руку. Шпат принял руку, удостоверившись, что между ее кожей и его камнем плотно намотанные бинты. Уперев другую руку, поднял себя из кресла. Комната тесная, а он куда крупней девушки, поэтому пришлось осторожно маневрировать, чтобы ее не задеть. Будто с нею танцует. Рука об руку они прошли пару шагов к маленькой раковине. Девушка нашла чашку с водой, стала пить медленными глотками. – Боги, отпускает. Спасибо. – До сих пор не знаю твоего имени, – сказал Шпат. – Кари. Мое имя – Кари. Кари смотрит с высоты, как он падает. Валится кувырком из-под крыши Морского Привоза навстречу каменному полу. До низа триста футов. Переворачиваясь в воздухе, он видит все. Под ним объятые ужасом толпы жителей. Горожане, согнанные в древний храм ради жертв Черным Железным Богам. Простонародье, которое его отец надеялся вдохновить, надеялся возглавить и защитить. Над ним черный железный колокол. Чудовищное божество, перекованное и стиснутое в звонкую форму. Под ним город. Сквозь высокие стрельчатые окна Привоза он видит шпили Гвердона лишь на миг, но и мига хватает ему, чтобы узнать свой город. Соборы Победы на вершине Священного Холма, макушка церкви Нищего Праведника, Святой Шторм неподалеку от моря. Замковый холм, спящий дракон, на спине зубчатый гребень крыш и башен. За бухтой могучие бастионы Мыса Королевы. Новые вышки алхимиков, трубы и охладительные башни. Его город, его Гвердон. Сей город вечен, так гласит старый напев; и все же городу не миновать конца. Над ним Кари. Скована заклинанием, обездвижена, не способна до него дотянуться. На миг он осмелился вообразить себе чудо, помилование в последнюю минуту. Представил, что она примет ужасную сделку, предложенную Черными Железными Богами, станет их верховной священницей. Разделит с ними божественность. Она могла бы тогда подхватить его в воздухе, безопасно поставить на землю. Вылечить каменную хворь одной мыслью. Повергнуть алхимиков и торговцев оружием, политиков и жрецов. Расколошматить мир и отстроить заново. Но нет. Под собой он видит черную, копошащуюся волну веретенщиков, других проводников воли Черных Железных Богов. Мерзкие кляксы, живые лезвия из тени, из одного лишь воплощенного голода и ненависти. От таких существ ничему хорошему не родиться. Над ним раскинулся купол. Великолепная гробница для простого бандита с улицы. Под ним… Падение вечно. Все же падению не миновать конца. Шпат падал во тьму. Темнота. А затем вдали вспыхнул свет. Глава 7 Вдали вспыхнул свет. Вспыхнул и пропал за темными водами залива. Пора выдвигаться. – Веди, – шикнул Раск. Бастон повел их через безмолвные доки, под прикрытием грузовых клетей и швартовочных тумб. Цель совсем близко. Широкий мол, отгороженный от других проволочной сеткой. Раск разглядел длинное приземистое здание, а за ним палатки и временные хранилища – рабочие цеха Дредгера. Прежде торговец оружием размещал часть своего производства в заливе на острове Сорокопутов, но прошлогоднее вторжение опустошило остров, поэтому теперь все теснилось на этой площадке. Они подошли к ограде. Ветерок вяло трепал красные флажки, вывешенные в ряд. Красный цвет предупреждал: в цеху обрабатывали крайне летучий флогистон. Вир вздрогнул, увидев предостережение. Бедный робкий Вир. Ему пора выучиться драться, уметь идти до конца. Усвоить отрицательный отцовский пример – дядя Артоло приехал в Гвердон и по своей слабости все потерял. Раск не наступит на те же грабли. Он покажет Виру, как быть смелым, покажет, как ведут себя истинные сыны Гхирданы. Он перевел взгляд на Бастона. Местный парень посмурнел лицом, осунулся. Сомневается в успехе? Или что-то еще – Тиск упоминал его печальную предысторию, но свои горести есть вообще у всех. Вцепись покрепче в былое горе – и пойдешь с ним на дно. Пора этим недоноскам ожить, почуять в своих душах драконье пламя. На дальнем конце мола бахнул взрыв. Синяя вспышка полыхнула так ярко, что осветила нависшие над Гвердоном тучи, а фонари алхимиков на секунду поблекли. Работа Тиска – Вир назначил ему самое опасное задание, и тот храбро с ним справился. Взвились сирены и крики. У Дредгера занимаются переработкой и перепродажей алхимических боеприпасов. Пожар в цехах способен окутать Гвердон токсичным облаком или привести к подрыву других веществ – например, флогистонных зарядов. Поэтому все прекращают работать, бросают дела и всем миром борются с крепнущим огнем. Рабочие выбегают с мастерских и складов, подхватывая ведра с водой и баки с противопожарной пеной. Раск смотрел, как каменные люди, нескладные верзилы, оттаскивают повозки с сырьем подальше от зоны воспламенения. – Ждем, – бормотнул Бастон. Распахнулась служебная дверь в главном здании. Пламя отразилось от гладкого шлема. – Вот и Дредгер, – прошептал Бастон. Продавец боевых веществ в броне защитного костюма тяжело протопал в огненный шторм, оставляя без присмотра контору. А что важнее, Дредгер оставил ангар, где складировался запас илиастра. Теперь дело за Карлой – вспороть фляги и вылить илиастр в воду – в назидание прочим поставщикам этого вещества. Вдруг черноту залива озарил багрянец. Второй, более мощный взрыв грохнул неподалеку от первого, обдавая мол горящими обломками. Теперь занялась вся территория, небо осветили красные языки пламени, со вспышками синего, зеленого и едко-фиолетового от горящей алхимии. Похоже, Тиск ошибся с установкой второй мины и поплатился за это жизнью. Ни богу, ни упырю уже не отыскать его останки – силы такого взрыва хватит разметать пепел по всей гавани. При виде разрушений Вир затрепетал и встревоженно поглядел на небо – ожидал, что ли, увидать, как над Новым городом пикирует в атаке дракон? Бастон не дрогнул, только глянул на гхирданцев, призывая решать. Врываться или отступать? Отказаться от задачи или кинуться в пламя? – Вперед! – выкрикнул Раск. Он бросился первым, плечом тараня калитку. Следом Бастон и братец Вир. Воздух загустел от дыма; не предполагалось подпаливать это здание, однако, что ж, нельзя взорвать мол, полный опасного летучего алхимсырья, и рассчитывать, что все пойдет строго по плану. Придется просто ускориться. Бастон завел их в контору Дредгера. – Вир, к полкам. Бастон, ищи сейф, – скомандовал Раск. Сам он обыскивал письменный стол. На столешнице были разложены части механизмов – алхимические принадлежности или составные Дредгеровой брони, так или иначе бесполезные. Раск выдвинул ящики, нашел бутыль нектара, а также хлам, снова хлам и… – Ты смотри! Ну, хреновина! – пробормотал он, вынимая установленное под крышкой стола оружие. Громадина выглядела так, будто ее создатель подсознательно вынашивал тягу к самоубийству и постарался смастерить орудие, которое непременно взорвется при пробной стрельбе. Учитывая ее расположение под столом с дулом, направленным на кресло напротив, Раск резко проникся уважением к предпринимательским способностям Дредгера. И порадовался, что избрал показательным примером именно его, а не поджег другого барыгу, а потом уселся бы на это гибельное сиденье вымогать сделку. Бастон сорвал со стены картину горящего корабля, открывая массивный сейф. Присмотрелся к механизму, кашляя, поскольку комнату начинал заволакивать жгучий дым. – На это уйдут лишние минуты, босс. – Вир поглядел в окно. – Боюсь, больше, чем у нас есть. Снаружи ревело и плясало пламя. Раск поднял убойную громадину: – Отойдите. – Спятил? – Вир отшатнулся в сторону от дула. Раск швырнул тяжелую пушку родственнику, и тот, ойкнув, ее поймал. Сам же избранник двинулся к сейфу, вынимая драконозубый кинжал. Лезвие прошло через сталь как сквозь сено. Хлопок – пыхнуло облачко серного дыма от оберегающих чар. Дохленькие смертные заклинаньица не преграда силе дракона. Дверца подалась собственному весу и выпала на пол. Раск сгреб тяжелые учетные журналы, папки, полные секретов и тайных контрактов. Маловажной налички тоже от души понабрал. – Пора, давай… Необъяснимое ощущение овладело им. Зрение раздвоилось: он смотрел на цеховое подворье с большой высоты, и там, на молу, бушевало пламя, а Карла со своей командой протыкала бочки с илиастром. Она словно танцевала в огне, глаза сверкали за защитными стеклами. Он видел, как под причал стекает пенная жижа, насыщенная алхимотходами. И было ощущение, будто у него под черепом есть пустые полости и по ним снуют быстрые прожорливые тени – прямо внутри него самого. Упыри. Упыри приближаются. Раск знал это наверняка, как знал бы о камешке, попавшем в ботинок, или затылком бы чувствовал солнце. Но каким образом? Откуда пришло это знание? Он покачнулся, придерживаясь за стену. Чувствовался жар огня по ту сторону стены, за домом. В таком дыму все труднее дышать. Вот оно в чем дело – от недостатка хорошего воздуха сознание сыграло с ним шутку. Его предки, когда летали на спине Прадедушки до изобретения дыхательных масок, тоже мучились фантомами в разреженном воздухе. Вот в чем дело. – Тебе не худо? – спросил Вир, разглядывая его лицо. Раск ухмыльнулся и попытался заговорить, но его окатила новая волна головокружения – другое здание, огромный каменный коридор, запах горелой бумаги, неистовый звон далекого колокола. Взор опять раздвоился. На Бастона падали тени, а Вир при свете пожара казался пораженным болезнью, на его лице гнилая упырья плоть. Упыри. Упыри в туннелях. Откуда же он об этом узнал? Раск схватил дыхательную маску, прижал к носу и рту. Наверняка дело в этих испарениях. Он открыл окно и бросил журналы с документами в огонь на дворе. – Уходим! – приказал он. – Живо, погнали! Снаружи Раск оглянулся на полыхающие цеха. С этого расстояния он различил фигуру Дредгера, черневшую на фоне огненной геенны. Торговец оружием уже не руководил спасением своего двора. Он просто стоял, глядя в пламя, пока пожар пожирал дело всей его жизни. Барыга дураком не был: догадывался ли он про причастность Гхирданы к своему разорению? Раск почтил поверженного врага уважительным кивком. Увы, но Раск побеждает всегда. Вдалеке послышался свист. Городской дозор спешил на происшествие. Трое воров побежали мимо доков. Впереди них над гаванью возвышалась неземная твердыня – Новый город. Этой ночью, по мнению Раска, он выглядел иначе, вроде бы ярче. Но между ними и Новым городом еще тянулась длинная темная полоса старого Гвердона, водораздел из подворотен и многоэтажек. Как только они ступят в Новый город, сразу окажутся в Лириксианской Оккупационной Зоне. Там у стражи не будет полномочий их трогать. Из темноты и клубящегося пепла проступили встречные силуэты. Не упыри – это команда Карлы. В основном здешние, гвердонцы, но есть и пара лириксиан, прикрепленных Раском для нужной численности. Все они кряхтели под грузом награбленного алхиморужия – ящиков с патронами, баллонов с дымолезвиями, линз жгучего света.