Карла стянула маску и попыталась заговорить, давясь в смрадном чаду. Ее лицо блестело от жара, зеленые глаза окаймляли красные прожилки. – Бежим! – выкрикнула она. – Сюда! Нет. Упыри уже вышли из канализации. Этот путь перекрыт. Так им не выбраться. Раск знал об этом с неумолимой ясностью. Он повернулся к Бастону: – Далеко от нас Ишмирская зона? – Через три улицы, наверху Райской Кишки, – ответил Бастон, – но зачем… – Мы не выйдем в Новый город намеченным маршрутом. Там упыри. Вир пробормотал проклятие. – Как… – начал вопрос Бастон, потом мотнул головой и сменил первоначальную фразу: – Барахло можно заныкать у Тарсона. – Тогда, будь добр, проводи нас, – распорядился Раск. – А вы, ребята, готовьтесь стать законопослушными гражданами, как только пересечем границу. Вир, тебя мы, наверно, принесем в жертву ишмирским богам – на всякий случай, ради нашей сохранности. Они ринулись по крутым ступеням Райской Кишки. По бокам подъема просыпались многоэтажки, беспокойный сон жителей потревожила суматоха у Дредгера. Народ выглядывал из окон, недоумевая, какой еще новый ужас пожаловал в Гвердон. Наверху лестницы начиналась Ишмирская Оккупационная Зона. В конце Райской Кишки стояли два звероголовых истукана – Саммет и Жестокий Урид. Даже издалека Раск уловил в обоих идолах божественное присутствие. Позади идолов узкие гвердонские улочки впадали в зачарованную область. Лиловый туман с ароматом курительниц змеился вдоль храмовых оград. В небе парило святилище Дымного Искусника, его поддерживали иллюзорные колонны. Подле бывшей церкви Хранителей щупальца баламутили воду – нынче здесь храм Кракена. Несмотря на поздний час, верные поклонники Матери Облаков собрались на рыночной площади читать знамения в облаках, подсвеченных пожаром в порту. Как отпрыску Гхирданы Раску не разрешалось входить в Ишмирскую Оккупационную Зону. Обратное дейстовало и для Лириксианской Зоны в Новом городе. Если какой чокнутый ишмирский жрец незвано заявится на территорию Гхирданы, то расплатится жизнью. А заодно и душой – ни тебе похоронных обрядов, ни последнего подношения богам. В драконьем пламени сгорят все улики. Упырям пересекать границы тоже не дозволялось. – Сюда, – шикнула Карла. Она повела их к дому в сторонке от Райской Кишки, скромно стоящему в трех шагах от границы. Через заваленную рухлядью прихожую, вверх по новой лестнице, почти до самой крыши. Вдоль узкого коридора со стенами в рисунках и воровских пометках – в смежное здание. Отсюда они прошли через чердак, спустились по очередным ступенькам, затем по канатной дорожке, натянутой над переулком, – воспользовались дюжиной секретных путей. Для гвердонского вора граница – пористая губка. Карла свела их вниз по еще одной лестнице и остановилась у нужных дверей. Проделала рукой ряд любопытных жестов. Звякнула цепочка, дверь открылась, и воры оказались внутри – дюжина груженных добром громил в коридорчике небольшой квартиры. У Карлы и Бастона, как заправских волшебников, все «палево» мигом исчезло по тайникам. Буфет с фальшивой задней стенкой проглотил краденые алхимвещества и конторские книги. Прокопченные плащи и противогазы рассовали в мешки на будущее. Огнестрел увязали в сверток и засунули в дымоход. Раск неохотно расставался с громобойкой. Бахнуть бы и впрямь из этой штуки. Драконий зуб он, естественно, оставил, и никто не сказал слова против. Карла передала по кругу мокрую тряпку, утереть пепел с лиц. Ее брат Бастон пустил по рукам фляжку с бренди. Потом здоровенный моряк с резаной рожей выпроводил их обратно за дверь, и налетчики отбыли по незапланированному маршруту, углубляясь дальше в Мойку, в пределы ИОЗ. Родственничек Вир таращился на храмы ишмирских богов. – Надо скорее добраться до нашей зоны. Валить отсюда. – Сила присутствия богов в этих храмах – во всех, кроме одного, – осязалась, как жар от духовки. – На улицах еще торчат упыри, – заметил Бастон. – Под ними тоже, – добавила Карла, с опаской глядя на канализационный люк у обочины. Раск отдышался. Воздух ИОЗ пах благовониями с озоновым привкусом волшебства, зато голова перестала кружиться. Странный приступ, охвативший его у Дредгера, прошел. Больше никаких необъяснимых наитий. Что бы ни коснулось его в порту, сюда оно не доставало. – Переждем пару часиков. – Раск хлопнул Бастона по спине: – По воле богов драконы палят как грешников, так и честный люд, без разбору. – Старая лириксийская поговорка, означавшая «судьба есть судьба, приходится принимать то, что нам выпало». – Подыщи нам какое-нибудь сугубо мирское местечко, лады? Этот ресторан, как шепнул Бастон, прежде был частью театра. Они зашли через черный ход. Вислоусый старик поприветствовал Бастона точно своего запропавшего племянника и скрытно переправил шайку в отдельную комнату наверху. Через приоткрытую дверь Раск выглянул в барный зал. Стены бара были темно-багровыми, закопченными дымом. На обитом потолке резной орнамент, рисунок терялся в полумраке. Здешние посетители – ишмирцы. Солдаты в расстегнутых мундирах, жрецы в ниспадающих мантиях грудились вокруг кальянов. Жрецы накуривались, чтобы обрести богов, а солдаты, догадывался Раск, чтобы отгородиться от воспоминаний о них. Последние полгода война складывалась не в пользу Ишмиры. Раск присоединился к остальным на верхнем этаже. В их комнате тоже роскошно, хотя затхловатый запах говорил о том, что ей не пользовались несколько месяцев. Раск погрузился в гостеприимные объятия пухлого кожаного кресла; вокруг расселась его банда. Бастон и Карла устроились на диване, их люди примостились на подлокотниках и подтащили стулья. Старик вернулся с выпивкой на подносе. Бренди и химический джин для местных, бутылка аракса для лириксиан. Воры посмеивались, перешучивались, травили байки о пережитых опасностях и алхимических тварях. Отношения между группировками налаживались. «Скоро они примут пепел», – подумал Раск. Лишь двоюродный братец Вир оставался стоять в стороне, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. – Присядь, – велел Раск. – Надо скорей уходить в Новый город. – Вир, доверься мне. Засядем пока тут, немножко выпьем, обождем, когда стихнет шум. – Мы в Ишмирской Оккупационной Зоне. Это безумие. Ты накличешь… Раск вынул нож и наставил на родича. Смех оборвался. – Присядь, – повторно приказал он. Этот кинжал – знак положения Раска среди семей Гхирданы, его признания Прадедушкой. Виру пришлось уступить. Он сел. Чтобы развеять напряжение, Раск грохнул кинжалом об стол и раскрутил его плашмя. Драконозубое лезвие, провращавшись, указало на Бастона. – С тебя тост, мой новый друг, – сказал Раск. Бастон замялся, но вмешалась Карла. – За Тиска, – произнесла она. Опрокинула в себя остатки бренди, затем наполнила стакан араксом. Достала зажигалку и подпалила напиток. Подняла горящий бокал, и пламя отразилось в ее зеленых глазах. Раск взял зажигалку. Тиск, дошло до него, стал первым погибшим под его началом. Тому, кто носит кинжал, не пристало носить тяжести, ни к чему лишний груз. Все сожаления – выжечь. Раск поджег свое питье. Подходящие поминки по злосчастному Тиску. – За Тиска. Новые бутылки аракса. Теперь его пили и гвердонские бандиты, гримасничали от деручего, с оттенком золы, напитка. Как пепельницу облизать, заметила Карла. Вир рассказал, как в прошлом аракс делали из иссохших ягод лириксианских виноградников после того, как их опаляло разбойное драконье пламя. Ныне фермеры сами поджигают лозы каждый сезон, а потом перегоняют и продают Гхирдане. Хороший аракс недешев. – Надо говорить Мойка, – негромко посоветовал Виру Бастон, – а не Ишмирская Зона. – Называй как хочешь, – ответил Вир. – Того факта, что мы окружены врагами, это не изменит. – Мы окружены друзьями, Вир, – поправил Раск. – Но надо признать, что наши друзья сами сейчас в окружении врагов. – Зачем… – Бастон кашлянул, прочищая глотку от копоти. – Зачем было разорять Дредгера? Он всегда исправно засылал долю Братству. – О да, пресловутой воровской гильдии Гвердона! – Никакой не гильдии, – отрубил Бастон. – В том-то и дело, что мы дрались против гильдий и отнимали у них добро, так же как вы. – Значит, у вас было Братство революционеров? Поклявшихся свергнуть продажных политиков и бесчестных хозяев гильдий? – Таким оно и было, – заявил Бастон. Раск ухмыльнулся: – Убить смертных дракону проще простого. Но дракон прозревает грядущее. – Дредгера знают все, – добавил Вир. – Это послание все примут к сведению. Он цедил аракс, перебросив ногу через подлокотник кресла. – Илиастр! Следующим по списку – «Крэддок и сыновья». Господин Крэддок проявит благоразумие или недосчитается сыновей, и я не предвижу здесь затруднений. – Я знаю, как у Крэддока все обустроено, – сказал Бастон, подвигаясь ближе. – Захаживал туда с прежним мастером Братства. – Деловые вопросы подводили к нужному разговору. – Когда? – Крэддока – через несколько дней. Но я мечу выше. Обмозгуй, пожалуйста, тему про других поставщиков илиастра. – Около трети из них получают груз морем, – сказал Бастон. – Держат конторы у порта. Остальные возят по рельсам или караванами. Эти работают в основном на Маревых Подворьях. На дальнем конце города. – Он снова выпрямился на диване. – Теперь, когда город нарезан на оккупационные зоны, до них, считай, не добраться. – Вот он, неоценимый взгляд изнутри, – рассмеялся Раск. – Видишь, Вир, как уже полезны наши новые друзья! Вира, казалось, одолела дурнота, его аракс едва убавлялся. – Не стоило б здесь обсуждать дела. – Но мы их тем не менее уже обсуждаем. Бастон, если я захочу врезать противнику на Маревых Подворьях, так же как Дредгеру, как бы мне это сделать? Бастон прикинул объемы задачи. – Не зная подробностей… В целом тебе понадобится намного больше людей, чем сегодня. И надо будет доставить их туда через весь Гвердон, так, чтобы не попасть под облаву. Пожалуй, можно по туннелям. Пройти по штольням. – А разве там не хозяйничают упыри? – Хозяйничают. Придется договариваться. – С Крысом? – спросил Раск, вернее – попытался спросить, так как стоило произнести это имя, как мир вокруг него словно бы зашатался. Ненадолго комната превратилась из частного зальчика при ресторане в какую-то квартиру на Мойке. Исчезли все, то есть почти – остались только Бастон и Карла, и те тоже преобразились. Бастон сгорбился, приобрел упырий вид, лицо вытянулось в волчью морду. Карла сменилась другой женщиной, пониже и потоньше, с мальчишескими чертами лица и темными волосами. Ее пальцы теребили цепочку на шее. Раск хотел заговорить, но горло перехватило, будто он проглотил камень.