– Вот только мне надо ехать в Кхебеш. Позарез надо. – Капитан говорил мне об этом. А вот теперь самое важное – гляди, что припас капитан. – Он ухмыльнулся. – Бьюсь об заклад, это последняя свинья в Ильбарине. Да пофигу на встречу давно разлученных друзей. Я сюда пришел жрать! Нагруженный свертками капитан Хоуз, пыхтя, взошел по лестнице. – Обленились, собаки? – пошутил он. – Огонь на камбузе не разведен. Стол не накрыт. Дать бы кнута вам обоим! Но Повелитель Вод милостив, я накормлю вас и помогу Кари в путешествии. Я нашел для нее быстроходный корабль. Еды оказалось не так и много и не слишком хорошей, но по стандартам захудалого Ильбарина это был пир. И настроение было как на пиру – веселье, и песни, и теплый огонек дружбы в сердце, и вино в желудке. Долгожданное воссоединение, а заодно и прощание, по которому она тосковала, когда ушла с «Розы». Сидели они в кубрике за длинным столом. За время отшельничества капитан приспособил помещение под себя – пришлось свалить в угол гниющие книги, сложить и убрать церемониальные ризы, добытые в храме Повелителя Вод. С Адро под боком в каюте стало гораздо привычнее. Капитан говорил мало, в основном подначивал спеть или перебивал других насмешливо-серьезным тоном. И все равно лучился удовольствием – как очаг теплом. Образ священника он отставил и стал похож на себя прежнего, папашу во главе стола за ужином. Он даже пропустил ночную молитву. Возбужденный через край Адро запевал как помешанный, словно пили они нектар поэтов, а не дешевое красное паравосское. Кари не могла определить, искренний ли это восторог или он специально выкладывался перед ней, впихивал все хохмы и россказни, пропущенные за пять лет, в один вечер. Кари, поджав ноги, слушала, как Адро в сотый раз повествует о том, как они обворовали Безглазого. Все трое были участниками событий, но Адро пересказывал эту историю столько раз, что она превратилась в новую и неизвестную. Она с трудом узнавала себя в удалой бесшабашной разбойнице по его описанию – хотя та и напоминала Святую Карательницу из народных баек. Кари завидовала своим прошлым «я» – либо их не отягощали переживания и тревоги, либо имелась чудотворная способность надавать сдачи целому свету. Она позволила себе помечтать, как бы повели себя тут ее гвердонские друзья. Крыс – такой, каким был, сгорбленный и низкорослый молодой упырь, а не громадный рогач-старейший. Крыс притулился б в углу, бурчал на волокнистые овощи, выкидывая их из миски. Ел бы он только свинину. Но когда Адро пел, Крыс бы раскачивался взад-вперед, выбивая копытцами такт мелодии. И Шпат – каким он был в жизни, до того как упал. Шпат уселся бы на дальнем от капитана конце стола, чтобы исключить возможность к кому-нибудь прикоснуться и заразить каменной хворью. Шпат остужал бы горячие головы, в противовес легкомыслию Адро. Она представила его вступающим в спор с капитаном Хоузом. Или излагающим план по спасению жителей Ильбарина. Серьезный, он выдвигается вперед. Замогильно скрежещет: «С вами корабль, сэр. А еще, к худу или к добру, благословение бога. А у тебя, Адро, ребенок. Ты в самом деле хочешь, чтобы твоя дочь росла в оковах? Мой отец Идж писал, что бывают моменты, когда можно все поменять, когда силы балансируют в равновесии и одна-единственная личность способна преобразовать мир». А она заорала б, чтобы все выпили, раз он процитировал Иджа. Старая развлекуха по пьяни. Постепенно до Кари дошло, что Адро уже несколько минут молчит, а говорит теперь она сама, слова льются наружу, как из разрубленной души. Она рассказывала им обо всем, и все тяготы сошли на нет, когда она на пальцах объяснила про Черных Железных Богов, про семью Таев и дедушкины опыты. Про возвращение в Гвердон, встречу со Шпатом и Крысом. Про Башню Закона, профессора Онгента и веретенщиков. Про Помойное Чудо, невероятное существование Шпата после смерти и ее превращение в Святую Карательницу. Про то, как выдворила с городских улиц Гхирдану, про ишмирское вторжение и как Шпат надорвался, защищая Новый город и беженцев. Про то, как убила богиню. Все это получилось шалой исповедью, путаной и сумбурной. Она понятия не имела, говорит ли хоть что-то осмысленное или только, как полоумная, истерит про богов и чудовищ. Капитан слушал молча, запивая вином. Согласно кивнул, когда Кари обрисовала ужасное чувство прямого контакта, и это вселяло надежду. Адро казался смытым волной – мотался и барахтался в потоке слов. Уцепился лишь за известный случай – когда Кари рассказывала, как выкинула Артоло из Нового города, Адро стиснул ей руку и прошептал: – Он же на хрен тебя прикончит. – Будто она об этом никак не догадывалась. В основном же, отвесив челюсть, Адро таращился на Кари в неприкрытом смятении и грыз костяшки на кулаке. Энергия его враз испарилась. – Твой приятель, Шпат, выходит, умер? – спросил наконец он. – Смерть, – пророкотал капитан, – есть избавление от извечной ноши. В смерти мы постигаем, кем действительно были при жизни. С нас смывает все внешнее, соскребает сомнения и самообман, избавляет от наносного, пока не откроется единая наша суть. Адро бросил на капитана испуганный взгляд, не переставая следить за Кари. Она пожала плечами: – Умер. Преобразился. И умер опять. Или умирает. Не знаю я. Но так… неправильно. Так нечестно. Вот почему я должна доехать до Кхебеша. – А вдруг не доедешь? – спросил Адро. – А вдруг там тебе не помогут? Она поискала ответ, но найти не смогла. Эта мысль – как черная пропасть, падение без остановки. Старая жизнь завершилась, когда на голову упала гвердонская Башня Закона, когда подали голос Черные Железные Боги. А в новой жизни Шпат – единственная постоянная величина. Да ведь все ее дни проходят в беспокойстве о Шпате. Забота о нем – как путеводная нить. Нить, что связывает с Новым городом. Если эта нить оборвется, что останется? Прежде она, наверно, ухватилась бы за идею вернуться к прежней жизни. Возвратиться назад на «Розу», к Хоузу, Ардо и остальным, опять флибустьерить на морях приключениям навстречу. Но «Роза» разбита и выброшена на берег, капитан – спятивший отшельник, Адро женился, а из прочей команды кто не умер, те разбежались. Можно отправиться странствовать, посмотреть мир – но мир уже трещит по швам. Все говорили, что Гвердон – последний надежный город, последнее место, не тронутое Божьей войной, но теперь и это не так. Бога не убить без божьей бомбы, а как закончить войну, где сражающиеся не умирают? Они так и будут биться без конца, вставать и, шатаясь, кидаться в свару. Нет моря такой ширины, чтобы уберегло от богов. Бегство – и излюбленный, и крайний выход, но бежать некуда. – Мы не познаем самих себя, – проговорил капитан, – покуда не упадем. Мы путаем повседневные обстоятельства, костыли, на которые опираемся, с тем, кто мы такие. Нельзя узнать себе цену, пока в одиночку не выйдешь в бурю. – Его голос был глубок и звучен, как море, напиравшее на бока корабля. Перед Кари, растекаясь, поднялась вода. Море затопило каюту, вода хлынула в открытую дверь, в иллюминаторы, во все щели на палубе. Море забирало корабль себе, и всех их ждала пучина. В сумеречной мути темнели Бифосы, Хоуз и Адро утонули, и священные рыбины подхватывали их тела. Кари хотела вскрикнуть, но она под водой, невозможно дышать… Она покачнулась, сбивая тарелку на пол, но Адро не дал Кари упасть. Галлюцинация кончилась. Давление спало. – Я в норме, – отнекивалась она, – в полном порядке. «Что за херня со мной опять», – подумалось ей? Чем бы оно ни было, Адро ничего не заметил. Однако капитан… это капитан что-то вызвал своими речами, или оно само говорило через него. Это смахивало на божественное видение, только не от Черных Железных Богов. – Ты побелела как смерть, – сказал Адро. Помог ей сесть, затем повернулся к Хоузу: – Капитан, гхирданцы зарежут ее, если здесь обнаружат. Кари уцепилась за подлокотник. Палуба кренилась и перекатывалась под ней, хоть и стояла на твердой земле. Она взялась за вино, потом оттолкнула стакан. – Вы сказали, что нашли способ, как мне свинтить с этого острова. Хотела послушать. – На улице Синего Стекла… – начал капитан. Адро прервал его: – Нет! Прошу прощения, сэр, но херушки вам. Вы меня туда не отправите. – У них есть корабль, Адро, и даже Гхирдана не осмелится им препятствовать. Я с ними уже говорил. – Нижние боги, – выругалась Кари, – да пусть все расскажет, Ад. Не может быть все так плохо. Кто такие они? Адро открыл рот, чтобы ответить, и все резко застыли. С палубы донесся шум – на «Розу» карабкались люди, перелезали, топоча, через борт. Капитан подошел к двери, чуточку приоткрыл. Снаружи стоял тусклый свет. Не лунный свет. Свет призрачного огонька. Вот, блин. Чародейка в броне должна быть неподалеку. Хоуз замахал руками, показывая на другую дверь – в свою каюту. – Идите, – шикнул он. – Идем с нами, – потребовала Кари. – Я под присмотром Повелителя Вод. Страшиться мне нечего. Адро потянул ее за руку: – Идем же! – Погоди, – прошептала она. – Моя чертова книжка. – В безопасности, – ответил Хоуз. – Они ее не найдут. Прячьтесь! Я их спроважу. Кари не раздумывая сдернула со стола разделочный нож. Странно, но при непосредственной опасности быть схваченной и убитой гхирданцами ее самочувствие намного улучшилось. Следующие минуты решат – жить ей или умереть, всадить этот нож в чьи-то кишки или нет, и времени на раздумья ни о чем, кроме этого, не осталось. В капитанской каюте темно, не считая лунного света, сочащегося в круглый иллюминатор. За все годы на «Розе» Кари редко переступала этот порог и до сих пор благоговела здесь гораздо сильней, чем внизу, в самодельном храме. Адро снял с крюка капитанскую шпагу, но не похоже, будто он рвался в бой. Тоже напуган. Кари прислонила ухо к двери. – Ваш стол, – произнесла чародейка, – накрыт на троих. – Шлем искажал ее голос, по-прежнему смутно знакомый Кари. – Ради богов милостивых! – воскликнул капитан, изображая набожного дурачка. – Я приготовил почетное место для Повелителя Вод! А второе для Ушарет – узри же, как она снисходит на мое угощение. – Вряд ли прокатит – что-что, а горы обглоданных костей на тарелках выдадут истину. У гостей из галлюцинаций не бывает аппетита Адро. – Обыскать корабль, – приказала ведьма. – Сюда, вниз, – прошептал Адро. В полу капитанской каюты был люк, черный квадрат. Адро полез вниз, по-паучьи расставляя конечности, чтобы втиснуть долговязое тело в узкий проем. Он завис и спрыгнул, мягко, как мог, тихонько плеснув водой в полузатопленном трюме. – Лови меня, – шепнула Кари и скользнула в люк. Сильные руки Адро обхватили ее за бедра и держали на весу, пока она не закрыла за собой крышку люка – за мгновение перед тем, как подручные Гхирданы вломились в капитанскую каюту. Здесь тоже небезопасно. Наверху темно, но люк найти не так уж сложно. Кари пробиралась по темной воде, мимо алтаря Повелителя Вод. Близилось время Бифосов. Каждую вторую ночь капитан приходил сюда, чтобы помолиться, пока накатывал прилив. Вода уже поднималась, просачиваясь в этот храм. Долго прятаться здесь не удастся. Если добраться до дыры в правом борту носового трюма, то, может быть, они сумеют вылезти незаметно для чародейки. Кари двинулась первой, потихоньку крадясь вперед, пока не сумела выглянуть в пробоину в корпусе. Рассмотрела других гхирданцев снаружи. Подала Адро знак держаться сзади. Непрошеный свет фонарей заливал пляж, однако сами охотники не двигались. Они стояли в оцеплении вокруг «Розы». – Сколько их? – прошептал Адро. – Много. Она пригнулась за какой-то кучей, свалкой пустых ящиков и резных идолов непонятного бога, изъеденных гнилью. Припала пониже, сливаясь с темнотой, и попыталась собразить, как разыграть эту хреновую раздачу. Ломануться со всей прыти, понадеявшись, что получится ускользнуть в ночь? Остаться, спрятаться в трюме и надеяться, что брехня капитана убедит чародейку? Выползти украдкой и попробовать вплавь – повернуть не влево, а вправо и броситься в набегавшие волны?