Кассирша цокает языком. – Ох, еще бы, она так торопилась! Купила билет до Гейнсвилля. У нее бабушка умерла. Мы с Истоном киваем. – Когда уехал автобус? – Несколько часов назад. Сейчас она уже должна быть там, – кассирша огорченно качает головой. – Она сильно плакала, словно ей сердце разбили. В наше время почти и не увидишь, чтобы подростки так переживали о старших. Так мило. Мне было очень жаль ее. Истон, стоящий у меня за спиной, сжимает руки в кулаки. Злость исходит от него волнами. Если бы мы были сейчас наедине, один из этих кулаков прилетел бы мне в лицо. – Спасибо, мэм. – Не за что, дорогой, – она кивает нам на прощание. Мы выходим из здания и останавливаемся у машины Эллы. Я протягиваю руку, и Истон, разъяренный, опускает на мою ладонь запасной комплект ключей. Оказавшись в салоне, я нахожу в центральной консоли ее связку ключей и книгу со стихами, в которую, похоже, вложены документы на машину. Свой телефон она оставила в бардачке, и на экране по-прежнему отображаются все мои непрочитанные сообщения. Она все оставила. Все, что было связано с Ройалами. – Нам нужно ехать в Гейнсвилл, – решительно объявляет Истон. – Я знаю. – Отцу скажем? Если мы расскажем обо всем Каллуму, существует большая вероятность, что он разрешит нам воспользоваться самолетом. А значит, мы будем на месте в течение часа, а не через шесть с половиной, если отправимся на машине. – Не знаю. Стремление как можно скорее отыскать Эллу немного спало. Теперь мне известно, где она. Я могу приехать к ней. Мне лишь нужно разобраться, как именно лучше это сделать. – Что ты сделал? – снова спрашивает меня брат. Я еще не готов к той ненависти, которую он обрушит на меня, как только узнает правду, поэтому молчу. – Рид. – Она застала меня с Брук, – хриплым голосом отвечаю я. У него отвисает челюсть. – Брук? Папиной Брук? – Да. Я заставляю себя посмотреть на него. – Какого черта? И сколько раз у вас было с Брук? – Пару раз, – честно признаюсь я. – Но не слишком часто. И уж точно ничего не было прошлой ночью. Ист, я даже не прикасался к ней. Брат сжимает челюсти. Ему нестерпимо хочется врезать мне, но он не станет. Только не на людях. Он тоже помнит мамины слова. «Не запятнайте фамилию Ройалов, мальчики. Разрушить все куда проще, чем построить». – Тебя надо подвесить за яйца и оставить умирать. – Он плюет мне под ноги. – Если ты не найдешь Эллу и не вернешь ее домой, я буду первым в очереди, чтобы сделать это с тобой, братишка. – Справедливо. Я стараюсь сохранять спокойствие. Нет смысла расстраиваться. Нет смысла переворачивать машину. Нет смысла кричать, хотя меня подмывает открыть рот и выплеснуть в воздух весь свой гнев и ненависть к самому себе. – Справедливо? – брат фыркает от отвращения. – Значит, тебе плевать, что Элла в каком-то университетском городке, где ее будут лапать всякие пьяницы? – Она умеет выживать. Уверен, с ней все в порядке. Слова звучат очень нелепо. Элла – настоящая красавица, и сейчас она одна. Кто знает, что с ней может случиться? – Хочешь отогнать ее машину домой, прежде чем мы отправимся в Гейнсвилл? Истон смотрит на меня, широко открыв глаза. – Ну? – нетерпеливо спрашиваю я. – Давай, почему бы и нет? – он выхватывает ключи из моей руки. – Ведь кому какое дело, что она горячая штучка, ей всего семнадцать, а с собой у нее почти две тысячи баксов наличными? Мои ладони сжимаются в кулаки. – Наверняка ей не встретится какой-нибудь урод, накачанный метом, который посмотрит на нее и подумает: «Какая легкая добыча. Эта телочка всего-то метр с половиной и весит меньше, чем моя нога, она точно не сможет надрать мне задницу…» Мне становится тяжело дышать. – И я уверен, что у каждого парня, с которым она столкнется, будут самые добрые намерения. Никто не потащит ее в темную аллею и не пустит по кругу до тех пор, пока она… – Заткнись, мать твою! – рычу я. – Наконец-то, – Истон поднимает руки вверх. – В смысле? Я чуть не задыхаюсь от ярости. Из-за картин, которые так образно нарисовал Истон, мне хочется превратиться в Халка и бегом побежать в Гейнсвилл, уничтожая все на своем пути, пока не найду ее. – Ты вел себя так, будто она ничего для тебя не значит. Может, у тебя камень вместо сердца, но мне Элла нравится. Она… она хорошо влияла на нас. Его горечь почти физически ощутима. – Я знаю. – Слова будто вытягивают из меня клещами. – Я знаю, черт побери. Мое горло сжимается так сильно, что трудно говорить. – Но… мы плохо на нее влияли. Гидеон, наш старший брат, пытался сказать мне это еще в самом начале. «Держись от нее подальше. Ей не нужны наши проблемы. Не исковеркай ей жизнь, как я…» – И что это должно означать? – То, что слышал. Мы – как яд, Истон. Каждый из нас. Я переспал с папиной подружкой, чтобы отомстить ему за то, как он обращался с мамой. Близнецы занимаются каким-то дерьмом, о котором я даже знать не хочу. Твоя страсть к азартным играм стала неуправляемой. Гидеон… – я умолкаю. Сейчас Гид живет в своем собственном аду, и Истону лучше ничего об этом не знать. – Мужик, у нас мозги повернуты не в ту сторону. Может, ей будет лучше без нас. – Неправда. А, по-моему, правда. От нас одни неприятности. Элла всегда хотела жить нормальной, обычной жизнью. Но в доме Ройалов такое невозможно. Если бы я не был конченым эгоистом, то развернулся бы и ушел. Убедил бы Иста, что для Эллы было бы лучше всего держаться от нас подальше. Но я стою на месте и молча обдумываю, что скажу ей, когда мы найдем ее. – У меня есть идея, – развернувшись, я иду к выходу. – Я думал, мы собирались ехать в Гейнсвилл, – раздается за моей спиной голос Истона. – Это сэкономит нам время. Мы заходим в отдел службы безопасности автовокзала, я сую сотку охраннику, и он позволяет нам просмотреть видеозаписи с камер в Гейнсвилле. Мужик перематывает пленку на тот момент, когда подъезжает автобус из Бейвью, и я с замиранием сердца начинаю выискивать среди пассажиров Эллу. Но внутри у меня все опускается, потому что ее нигде нет. – Что за черт! – восклицает Истон, когда мы десять минут спустя покидаем здание автовокзала. – Кассирша сказала, что Элла села в автобус. Я так сильно сжимаю челюсти, что едва получается выдавить из себя хоть что-то. – Может быть, она сошла на другой остановке? Мы тащимся к джипу и залезаем внутрь. – Что теперь? – спрашивает брат, глядя на меня с угрозой. Я провожу рукой по волосам. Мы можем объехать все остановки на маршруте, но, по-моему, лишь потеряем время. Элла – умная девчонка, она привыкла убегать, в любой момент покидать город и начинать новую жизнь в другом месте. Она научилась этому от своей матери. Я чувствую новый прилив тошноты от внезапной мысли: а если она опять найдет работу в стрип-клубе? Уверен, Элла готова на все, чтобы выжить, и от мысли о том, что она будет снимать с себя одежду перед кучкой грязных извращенцев, у меня вскипает кровь. Мне необходимо отыскать ее. Если с ней что-то случится, я не смогу дальше жить.