У близнецов и Лорен более чем странные отношения, но это их личное дело, и я не собираюсь снабжать Делакорта оружием против моих братьев. – Ну, еще бы, – его губы кривятся в усмешке. – Вы, Ройалы, больные на голову. Близнецы делят одну девчонку на двоих. Истон трахает все, что движется. А ты и твой папаша суете свои концы в одну и ту же дырку. Вы со стариком обмениваетесь впечатлениями об Элле? Готов поспорить, что да. Я сжимаю ладони в кулаки. Было бы здорово сейчас вырубить ублюдка, но его отец – окружной судья, и подозреваю, будет весьма непросто откупиться от обвинений в насилии, состряпанных Делакортами. После моей последней драки в Асторе папа пригрозил, что в следующий раз отправит близнецов в военное училище. Тогда нам удалось все уладить, потому что остальные ребята поклялись, что тот подонок первым полез в драку. Я не помню, так ли было на самом деле. Все, что осталось в памяти, – это как он обозвал мою маму шлюхой и наркоманкой и сказал, что она специально покончила с собой, чтобы больше никогда не видеть меня и моих братьев. И мои глаза застлала красная пелена. – А еще я слышал, что твой папочка обрюхатил маленькую сиротку Эллу, – войдя во вкус, продолжает насмехаться Дэниел. – Каллум Ройал – педофил. Бьюсь об заклад, совет директоров «Атлантик Авиэйшн» будет рад об этом узнать. – Заткни пасть! – предупреждаю я. И бросаюсь к нему, но рядом вдруг появляется Уэйд и оттаскивает меня назад. – И что ты собираешься сделать, ударить меня? – задирается Дэниел. – Мой папа судья или ты забыл? Тебя упекут в тюрьму, не успеешь и глазом моргнуть. – А твой папочка знает, что когда ты подбираешься к телке, то сперва накачиваешь ее наркотой? Уэйд отталкивает Дэниела. – Шагай куда шел, Делакорт. Ты здесь лишний. Дэниел тупой как баран, и не слушает, что ему говорят. – Думаешь, он не знает? Он откупался от девок и раньше. А твоя Элла будет молчать, потому что у нее во рту постоянно член кого-то из Ройалов. Рука Уэйда перехватывает мой удар. Если бы это был только один Уэйд, мне бы удалось отделаться от него. Но появляются еще два парня из моей команды, хватают Дэниела и оттаскивают прочь, а он все никак не может заткнуться. – Ты теряешь свою власть над школой, Ройал! Скоро ты не будешь королем. Как будто мне есть какое-то дело до школы. – Утихомирься, – предупреждает меня Уэйд. – Сегодня у нас игра. Я выворачиваюсь из его хватки. – Этот мерзавец пытался изнасиловать мою девушку. Уэйд моргает. – Твою девушку?.. Погоди, ты хотел сказать, твою сестру? – У него отвисает челюсть. – Ох, мужик, ты закрутил со своей сестрой? – Она мне не сестра, – рычу я. – Мы не состоим даже в дальнем родстве. Я отталкиваю Уэйда и наблюдаю, как Дэниел садится в машину. Похоже, он не уяснил урок, который преподали ему Элла и несколько ее друзей, когда раздели его и связали, чтобы отомстить за то, что он проделал с ней. Но в следующий раз, когда наши пути пересекутся, он так легко не уйдет. * * * Пока тренер обсуждает с Уэйдом, нашим квотербеком, последние изменения, я сосредоточенно наматываю пластырь сначала на одну руку, потом на другую. Мой ритуал перед матчем остается неизменным с тех пор, как я начал играть в американский футбол, и обычно эта рутина помогает сконцентрироваться, сфокусироваться только на том, что будет происходить на поле. Одеться, наклеить пластырь, послушать музыку. Сегодня это 2 Chainz и Канье Уэст, которые просят меня похоронить их рядом со шлюхами. Но ритуал не срабатывает. Я могу думать только об Элле. Одинокой. Голодной. Напуганной. Окруженной похотливыми парнями в стриптиз-клубе или на улице. Сцены, которые описывал мне Истон на автовокзале, продолжают снова и снова всплывать в голове. Над Эллой надругались. Элла плачет. Элле нужна помощь, но никто не отзывается. – Ты еще с нами, Ройал? Резкий окрик приводит меня в себя, и я поднимаю глаза на раздраженное лицо тренера. Истон, который стоит напротив меня, делает знак пальцем: пора заканчивать и выходить на поле. – Да, сэр. Через короткий тоннель, вслед за играющим в поло Гейлом Хардести и его лошадью, мы выбегаем на стадион. Удивительно, как за все время, что продолжается этот балаган, никто из нас не наступил в лошадиное дерьмо. Я бью обмотанным пластырем кулаком в ладонь другой руки. Истон подбегает ко мне. – Разгромим уродов! – Еще как! Сейчас между нами полное взаимопонимание. Мы не можем выплеснуть злость друг на друга, но сейчас будет матч, а потом – бои. Может, нам обоим удастся прийти в норму. Девлин-Хай выигрывает в жеребьевке и выбирает возврат начального удара, получая право первого нападения. Мы с Истоном ударяем шлемами и бежим на защиту. – Сколько вы заплатили судьям сегодня? – весело кричит тайт-энд, когда я встаю в линию игроков напротив него. Болтливый придурок. Не помню, как его зовут. Бетми. Беттински. Беттмэн? Да и какая разница. Посмотрю на свитере, когда впечатаю его зад в поле на пути к их квотербеку. Мяч в игре, мы с Истоном несемся к игрокам нападения за линию розыгрыша. Тайт-энд едва касается меня, и мы уже там, встречаем раннингбэка, который только что получил в руки мяч. Я опускаю голову и врезаюсь плечом ему в живот. Он выпускает мяч, и, судя по тому, как громко взревели зрители, кто-то из Астор-Парка сумел пробежать еще дальше. Товарищ по команде хватает меня за щитки и поднимает на ноги, а Истон тем временем пересекает голевую линию. Я опускаю глаза на раннингбэка и подаю ему руку. – Чувак, осторожнее: мы с Истоном сегодня в паршивом настроении и собираемся оторваться на вас. Передай всем своим. Парнишка тревожно смотрит на меня, широко раскрыв глаза. К нам проталкивается Беттмэн. – Повезло тебе. Но в следующий раз на земле будет твоя задница. Я оскаливаюсь. – Давай, попробуй! Может, если меня будут сбивать почаще, я смогу хотя бы на пять секунд перестать думать об Элле. Уэйд хлопает меня по шлему. – Отличный перехват, Ройал. Он победно кричит, когда Ист выходит с поля. – Собираешься оставить нападающих на поле, Истон? – А что? У нас вся ночь впереди. К тому же, слышал, ты растянул себе пах с той чирлидершей из Норт-Хай. Уэйд широко улыбается. – Она гимнастка, а не чирлидерша. Но да, если ты хочешь забить еще, я только «за». Глядя поверх его плеча, я вижу Лиама Хантера, который со злобой смотрит на нас. Ему хочется проводить в игре побольше времени. Он в выпускном классе, и ему нужно показать себя. У меня нет никаких проблем с Хантером, но из-за того, как он сейчас смотрит на меня, мне хочется вмазать по его квадратной челюсти. Проклятье. Мне нужно подраться. Я бью шлемом по руке. В то же время на поле Беттмэн продолжает тарахтеть, его рот работает лучше, чем блокировки. После первой четверти я встаю прямо перед ним, но Истон оттаскивает меня. – Оставь силы на потом, – предупреждает он. К перерыву после половины матча за нами уже четыре тачдауна: еще один во время защиты и два во время нападения. Хантер записывает на свой счет парочку ярких моментов, которые пригодятся ему для колледжа, разметав несколько защитников. Теперь мы должны быть в хорошем настроении. Тренер даже не произносит перед нами никаких мотивирующих речей. Он прохаживается, похлопывает игроков по голове, а затем скрывается в своем кабинете, чтобы подумать о перестановках в составе, покурить или подрочить. Пока остальные парни болтают про вечеринку после матча и телок, я достаю телефон и отправляю сообщение. Бои будут? Посмотрев на Истона, я беззвучно произношу: «Ты идешь?». Он выразительно кивает. Перебрасывая телефон из руки в руку, я жду ответа.