Мужчина больше не смотрел на нее. Похоже, это демонстративное неуважение. – Да. – Хозяин предупреждал о тебе. – Значит, он не полный дурень, – сказал Талик. – Всего лишь почти полный. У него потрясающее произношение. Она невольно поискала взглядом тайленские брови, но он был явно реши. Рисн стиснула зубы, потом вынудила себя сесть с ним рядом на краю панциря. Девушка попыталась сделать это с той же небрежностью, что и он, но не сумела. Она просто опустилась на корточки – это было нелегким делом в модной юбке – и устроилась на небольшом расстоянии от него. «Ох, ради Стремлений! Я упаду отсюда и умру. Не смотреть вниз! Только не смотреть вниз!» Но она не смогла сдержаться и, бросив всего один взгляд вниз, тотчас же ощутила головокружение. С этого места была видна боковая часть головы, массивная линия челюсти. Неподалеку, справа от Рисн, на выступе над глазом люди сталкивали с края связки фруктов. Обвязанные лозами, фрукты опускались, раскачиваясь, прямо в расположенную внизу пасть. Жвала двигались медленно, затягивая подношение в глотку, дергая веревки. Реши тянули их назад и привязывали новые фрукты, и все это на глазах у короля, который наблюдал за кормлением с самого кончика носа слева от Рисн. – Угощение, – пояснил Талик, заметив, куда она смотрит. – Подарок. Эти маленькие связки фруктов, конечно, не насытят нашего бога. – А что насытит? Он улыбнулся: – Почему ты еще здесь, девочка? Разве я тебя не отпустил? – Нет нужды отменять сделку, – ответила Рисн. – Хозяин сказал мне, что условия уже обговорены. Мы привезли все, что вы попросили в качестве оплаты. – «Хотя я и не знаю за что». – Отвергать меня сейчас бессмысленно. Король, как она заметила, придвинулся чуть ближе, чтобы слушать. – Это послужит той же цели, что и все в жизни, – проговорил Талик. – Это порадует Релу-на. Видимо, так звали их бога-большепанцирника. – И ваш остров одобрит подобное расточительство? Пригласить торговцев так далеко лишь ради того, чтобы отправить их восвояси с пустыми руками? – Релу-на одобряет отвагу. И что еще важнее – уважение. Если мы не уважаем тех, с кем хотим заключить сделку, то нам и не следует этого делать. Что за нелепая логика. Торговец, руководствующийся ею, не смог бы торговать. Хотя… за месяцы, проведенные с Встимом, она заметила, что учитель часто выискивал людей, которым нравилось заключать с ним сделки. Людей, которых он сам уважал. Такие люди, безусловно, были в меньшей степени склонны к обману. Возможно, эта логика не была плохой… всего лишь неполной. «„Думай за другого торговца“, – вспомнила она. Это было одно из наставлений Встима, такое непохожее на все, что она усвоила дома. – Чего он хочет? Почему он этого хочет? Почему никто не сможет удовлетворить его желание лучше тебя?» – Наверное, тяжело жить здесь, посреди воды, – заговорила Рисн. – Ваш бог впечатляет, но вы не можете обеспечить себя всем необходимым. – У наших предков не возникало затруднений с этим. – У них не было лекарств, которые могли бы спасти жизни. Не было тканей из волокон, которые растут только на материке. Ваши предки выживали без этих вещей, потому что у них не было выбора. А у вас он есть. Торгмастер подался вперед. «Не делай этого! Упадешь!» – Мы не дураки, – бросил Талик. Рисн нахмурилась. Почему… – Я так устал это объяснять, – продолжил мужчина. – Мы ведем простую жизнь. Это не делает нас глупцами. Чужаки годами являлись сюда, пытаясь воспользоваться нашим невежеством. Мы от этого устали, женщина. Все, что ты говоришь, правда. Очевидная правда. Но ты говоришь это так, словно мы никогда о ней и не задумывались. «О! Лекарства!» Конечно, нам нужны лекарства! Спасибо, что объяснила. А то я бы просто сидел тут, пока не помер. Рисн залилась краской: – Я не хотела… – Да, ты именно это и хотела сказать, – перебил Талик. – Снисходительность так и лилась из твоего рта, юная госпожа. Мы устали, что нами пользуются в своих интересах. Мы устали от чужаков, которые пытаются всучить мусор в обмен на сокровища. Мы не знаем, какова текущая экономическая ситуация на материке, так что не можем быть уверены в том, дурят нас или нет. Поэтому мы торгуем только с теми людьми, которых знаем и которым доверяем. Только и всего. «Текущая экономическая ситуация на материке?..» – Ты учился в Тайлене, – наугад заявила Рисн. – Ну разумеется. Надо изучить повадки хищника, чтобы поймать его. – Талик откинулся назад, и Рисн немного расслабилась. – Родители отправили меня туда учиться, когда я был еще ребенком. У меня был один из ваших бабсков. Я сам стал торгмастером, прежде чем вернуться сюда. – Твои родители, вероятно, король и королева? – снова предположила Рисн. Он смерил ее взглядом: – Король и супруг короля. – Можно ведь просто называть ее королевой. – Сделка не состоится, – объявил Талик, вставая. – Ступай и скажи своему хозяину, что мы сожалеем о его болезни и надеемся, что он выздоровеет. Если выздоровеет, сможет вернуться в следующем году во время сезона торговли, и мы с ним встретимся. – Ты намекал, что вы уважаете его, – напомнила Рисн, вскочив и отпрянув от края пропасти. – Так давай вы совершите сделку с ним! – Он нездоров, – возразил Талик, не глядя в ее сторону. – Это будет несправедливо по отношению к нему. Мы бы воспользовались своим преимуществом. Воспользовались преимуществом… Ради Стремлений, до чего же эти люди странные! Еще чуднее было слышать такие вещи от человека, который говорил на безупречном тайленском. – Ты бы торговал со мной, если бы уважал меня, – сказала Рисн. – Если бы считал, что я этого достойна. – На это понадобятся годы. – Талик присоединился к матери на краю панциря. – Уходи и… Торгмастер осекся, потому что король негромко заговорил на решийском. Потом он поджал губы. – Что? – спросила Рисн, шагнув вперед. Талик повернулся к ней: – Похоже, тебе удалось впечатлить короля. Ты яростно споришь. Хотя ты и пренебрегаешь нами, считая нас дикарями, ты не такая плохая, как некоторые. – Он явственно заскрипел зубами. – Король выслушает твои доводы в пользу сделки. Рисн моргнула, переводя взгляд с торгмастера на короля. Разве она только что не выдвинула доводы в пользу сделки, которые король выслушал? Женщина внимательно и спокойно смотрела на Рисн темными глазами. «Я выиграла первую битву, – поняла Рисн, – точно воительница на поле боя. Я участвовала в дуэли, и меня сочли достойной для поединка с более влиятельным соперником». Король заговорил, и Талик перевел его слова: – Король говорит, что ты талантлива, но сделку – несомненно – нельзя продолжать. Ты должна вернуться вместе с бабском, когда он явится сюда опять. Лет через десять, возможно, мы будем торговать с тобой. Рисн поискала нужные слова. – Встим так и добивался уважения, ваше величество? – Она не потерпит неудачу! У нее нет на это права! – На протяжении многих лет, вместе с его бабском? – Да, – сказал Талик. – Ты не перевел, – заметила Рисн. – Я… – Талик вздохнул и перевел ее вопрос. Король улыбнулась с явной нежностью. Она произнесла несколько слов на языке реши, и Талик потрясенно уставился на свою мать. – Я… Ого! – Что? – требовательно спросила Рисн. – Твой бабск убил коракота вместе с нашими охотниками, – сообщил Талик. – Собственными руками? Чужак? Я о таком еще не слышал. Встим убил какого-то зверя? На охоте?! Немыслимо. Хотя он явно не всегда был старым и морщинистым книжным червем, как сейчас, она в глубине души считала, что в прошлом наставник все же именно таковым и был. Король заговорила опять. – Сомневаюсь, что ты способна убить хоть какого-то зверя, дитя, – перевел Талик. – Иди. Твой бабск со всем справится. Он мудр. «Нет, – подумала Рисн. – Он умирает». Мысль пришла непрошенной, но была до жути правдивой. Она была страшнее высоты, страшнее всего, что знала Рисн. Встим умирал. Это, скорее всего, его последняя сделка.