Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 16 из 23 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ввели Погребинского. На этот раз он вошел без обычной улыбки, глаз не поднимал, мельком окинул присутствующих и сел около столика. Потом еще раз оглядел присутствующих. Вздохнул. Видно было, что он нервничает, что чувствует себя не в своей тарелке. Он как-то сник, вид у него был жалкий. Дружки по тюрьме часто твердили ему о неоспоримом преимуществе «непризнанки»: молчать — значит заставить себя уважать, значит водить следствие за нос, путать, вести по ложному следу. Ни в коем случае ни в чем не признаваться, стараться выплыть. Карачаев учил его другому: «Бери все на себя, никого не замазывай. Тем, кто останется на свободе — нож острый, что ты в заключении. Не из любви к тебе, из любви к себе они станут делать все, чтобы тебя освободить. Не освободят, так посылки будут слать, о твоих близких позаботятся». Был и третий путь, который Погребинский уже попробовал в своем первом деле: молчал, на других не показывал и себя не защищал. И что же? Вся тяжесть вины пала на него. Допрос у Линькова подал ему надежду: всю тяжесть можно переложить на Павла. Его почему-то не было жалко — уж очень он чистенький какой-то, такой весь из себя интеллигентик столичный. И рисует, и на фоно играет, и в политике петрит... Тьфу! Сам захотел легкой наживы, вот пусть и расплачивается... — Скажите, Погребинский, — начал Прищепов, — неужели ваш отец не успел вас предостеречь? Он же был профессионалом в этих делах! Или, может, он был недогадлив? Погребинский взглянул на него, опустил глаза. Без обычной ухмылочки сказал: — Предостерегал! Не велел даже! — Верю! Представьте себе, Погребинский, верю! — Не с моим, говорил он, характером, такие дела делать! Откровенный у меня характер! Скажите мне, гражданин начальник, по старой памяти, что меня ждет? — Память вам изменяет, Погребинский! Я никогда не говорил вам, что вас ждет! Это суд решит. А вот ваш следователь, товарищ Ольховиков Виктор Иванович. Погребинский взглянул на Ольховикова. — А в Ленинграде? — Разве он вам представился следователем? — спросил Ольховиков. — Нет, но я думал... — Вы опытный человек, Погребинский. С вами разговаривал оперативный работник. Следствие только начинается. Уголовное дело возбуждено по статье девяносто второй. Ольховиков открыл Уголовный кодекс на нужной странице и протянул Погребинскому. — Ознакомьтесь! Погребинский хорошо знал статью, но на всякий случай пробежал ее еще раз глазами. Отрицательно мотнул головой. — Никак не получается, гражданин следователь! Мы не воровали ни брошек, ни ягодок, ни жучков, ни червячков, мы сами их изготавливали... — Вот и помогите нам разобраться, докажите, что сами изготовили, что похищали. — Я всегда готов идти навстречу следствию! Вот и гражданин начальник подтвердит, что я ничего не утаиваю. — Да, когда речь идет о других, — ответил Прищепов. — Хотелось бы вам задать пару вопросов по одному старому делу. Мы тут получили интересный материал из Москвы. — Чего же по старому, когда тут новое? По старому я все рассказал! Даже в совхоз приезжали. — Знаю, — согласился Прищепов. — Следствие по делу вашего отца закончено. Разобрались в Москве и с его подпольной деятельностью. Трагическая смерть вашего отца помогла тем, кто вместе с ним совершал хищения, тем, кто выпускал неучтенные вещички и их реализовывал. Та же схема, Погребинский, как и у вас с Гориным. Ваш отец отдал Лотошину четверть миллиона. А куда спрятали остальные деньги? — Ни копейки не видел я из этих денег! — Тем не менее ваш отец оперировал крупными суммами. Очень крупными. Непонятно, зачем вам при таких деньгах понадобился подсобный цех? — Потому и понадобился, что я этих денег не видел! Не пойму я вас, вы что, не верите? — Стало быть, деньги у вашей тетушки, с нее и будем спрашивать! Второй вопрос потруднее, Погребинский. Хотим составить представление о вас как о человеке. Не более. — Какой же тогда смысл отвечать, гражданин начальник? — Торгуетесь? — спросил Ольховиков. Погребинский замолчал. Очень ему не хотелось менять показания, которые дал Линькову. Прищепов подвинул к себе протокол допроса. — Вы знакомили Лотошина с отцом?
— Знакомил! — Каким образом тот мог догадаться, что ваш отец в состоянии собрать такую огромную сумму денег? — Я же говорил! Отец мог попросить денег у сестры! — Да вы же сами, Погребинский, не верите своим сочинениям. — Отец меня на трамвайных билетах учитывал! Откуда мне знать, как он добывал деньги? — Лотошин пока молчит! А вот будет ли он молчать и дальше? Вы многим рискуете, Погребинский, уходя сегодня от ответа. — Я вам ответил, гражданин начальник. Я рассказал все, что знал... — Ваш знакомый вступает в сговор с убийцами отца, а вы остаетесь в стороне? — Я убийствами никогда не занимался... — Знаете, чем интересовался на допросе Лотошин? Жив ли Гарик, то есть вы, Погребинский! Следователь ответил, что жив. «Ну так его все равно убьют! — говорит. — Это уж я точно говорю, убьют, никуда не денется». За что он вас так не любит? — За откровенность на следствии. — Только ли за это? С тяжелым сердцем я расстаюсь с вами, Погребинский. Учтите, все, что вскроется по делу отца без вас, против вас и обернется! Подумайте, хорошенько подумайте. Ведь есть над чем. Степанов побывал в совхозе «Воронки». На основе анализа документов подсобного цеха стало ясно, что здесь, под прикрытием совхоза, создавалась подпольная продукция. По тому, как велся учет в подобных цехах, Степанов сумел составить представление о преступниках, об их работе, о том, как скрывали следы своей деятельности. В совхозе «Воронки» Степанов обнаружил акты на списание переработанного сырья, подписанные лицами, зависимыми в служебном отношении от Горина и Погребинского. Как выяснилось, далеко не всегда точно взвешивались отходы, которые не уничтожались, а отвозились на свалку. Количество списанного сырья было значительным, его, безусловно, достало бы для изготовления внушительных партий левой продукции. Обнаружились нарушения и в начислении зарплаты. Наряды учитывались на глазок — лишь бы к концу месяца вывести сумму, оговоренную при приеме рабочих в цех. Да, здесь были возможности для финансовых авантюр!.. Допросы свидетелей дали, к сожалению, немного: никто из рабочих цеха не знал ничего точно — правильно ли учитывалась произведенная продукция, соответствовало ли количество списанного сырья тому, что было записано в акте. Пока Степанов работал в совхозе, отдел Прищепова в Ленинграде установил, какое количество неучтенных изделий было реализовано через галантерейные магазины. То, что не успели продать, по сигналу Бегуна уничтожили. Ольховиков столкнулся с разногласиями в показаниях Горина и Погребинского. Последний продолжал говорить то же, что и у Линькова: Горин экономил полистирол на ягодах, латунь — за счет списания остатков. Горин утверждал, что полистирол доставлен в совхоз Погребинским. Тот заверял, что с сырьем все в порядке, все на законных основаниях. Обнаруженные акты на списание совхозного сырья и отходов выглядели неубедительно. На все вопросы относительно этого Погребинский и Горин отвечали уклончиво, неуверенно. Да и что они могли сказать: что акты составлялись в спешке, что было много дел, поэтому до оформления бумаг как следует руки не дошли? Но кто мог поверить этому! Погребинский охотно и много рассказывал о роли Алояна в организации дела, не щадил он и Диану, утверждая, что вдохновителем и руководителем Павла является она. «Да, да. Эта роскошная дамочка, — смаковал Погребинский, — очень хотела, да нет, просто жаждала роскошной жизни. Она обожает, чтобы все не как у всех, понимаете? Очень любит отличаться. Во всем. Шмотки, штукатурка, духи, видео, машина, выпивон чтоб был на уровне, сигареты там разные... В общем запросы у бабочки — прямо Мерилин Монро или, допустим, Джина какая-нибудь Лоллобриджида. И миллионера ей подавай. Все мечтает о вилле перед океаном да о бассейне с голубой водицей. А тут Паша возьми да подвернись: весь такой чистенький-аккуратненький, одеколоном от него пахнет хорошим, да к тому же лепит и рисует. И родителей не простеньких имеет. Все такие они начитанные, интеллигентные. Может, из аристократов, не знаю, не интересовался. Мне-то, сами понимаете, все одно. Это Дианочка у нас страсть как любит всяких таких и еще непременно побогаче, побогаче...» ...Павел не отрицал участия в деле Алояна, но обозначал его как лицо второстепенное, прямое отношение к делу не имеющее, утверждал, что на его решение заняться подпольным бизнесом жена никакого воздействия не оказывала. ...Диана на допросе старалась держаться уверенно. — Я выходила замуж за художника, а не за дельца, — заявила она. — Сами прикиньте, какой мне резон было бы менять умелого дельца Алояна на горе-дельца Горина. Я как раз бежала от всяких там подпольных дел, но, на беду, Павел попал под влияние моего бывшего мужа, тайком от меня занял у него крупную сумму денег и, не видя перспектив расплатиться честным способом, пустился на аферы. Я ничего, повторяю, ничего не ведала. Я бы отговорила. Боюсь, что Алоян с умыслом увлекал моего мужа в свои дела, избрав такой способ мести из ревности. Да, да, у меня есть основания так говорить. Смешно искать в этом объяснении какие-либо попытки с моей стороны оправдываться. Ко всему этому галантерейному делу я и рукой не прикоснулась, не то чтобы участвовать, я не из таких, это, по-моему, видно. А уберечь Павла... Но я же говорю, что раньше ничего не знала... Он виноват, пусть несет наказание по заслугам, мне лишь остается смириться. Что ж, буду нести свой крест. Мне не везет в замужестве. Второй раз так ошибиться, так разочароваться... — Диана даже умудрилась извлечь из себя слезу. Да, лучше всего у этой женщины получалось прикидываться. ...Через несколько дней Павлу дали прочесть показания жены: Ольховиков решил, что так будет правильнее. — Бедная, бедная девочка, — горько усмехнулся Павел, — второй раз так крупно ошиблась, так горько разочаровалась. Спасибо тебе за все, Диана... Случай в электричке Крупная овчарка с черными лоснящимися боками и рыжей грудью резвилась на тихой дачной улице, радуясь недавно выпавшему пушистому снегу. Пес то мордой закапывался в сугроб так, что видны были только уши, то принимался кувыркаться, вызывая добродушные укоры пожилого хозяина: — Харви! Ну что ты как дитя малое? Угомонись, сколько можно?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!