Один из охранников подходит к двери и предусмотрительно открывает ее для гостьи. – Доброй ночи, мисс, – в его тоне проскальзывают издевательские нотки. – Ваш босс – настоящее чудовище! Больше ноги моей не будет в этом доме! – девушка гордо задирает подбородок и проходит мимо нас. Мужчины переглядываются и начинают смеяться. – Кто эта девушка? – становится любопытно. – Очередная охотница за состоянием босса. Она уже год пытается женить мистера Мартина на себе. Не подрасчитала силы, – отвечает один из охранников, продолжив смеяться. Напарник толкает его в локоть, предостерегающе посмотрев на него уже без улыбки. – Вам лучше вернуться к себе, миссис Питерс, – отрезает тот, и ничего не остается, как последовать его совету. Регламент есть регламент. Собираюсь вернуться, как замечаю Брэда, идущего из левого крыла особняка. Наши взгляды встречаются, и он ускоряет шаг ко мне. – Что ты здесь делаешь, Шерил? – хватает меня за руку, посмотрев по сторонам. – Я искала тебя. Где ты был? На секунду он запинается. – Работал. Идем домой, – ведет меня в наше крыло. – Не в офисе? – Нет, – он даже не смотрит на меня. Заходим в нашу гостиную и Брэд закрывает дверь. – Ты с этой работой совсем забыл про нас, Брэд, – больше нет сил молчать. Сегодняшний день окончательно расшатал мою психику. Внутри меня сейчас бушует такой безумный ураган, который вихрем разбросал все мысли разом. Все мое хрупкое спокойствие улетучилось. – Не говори ерунды, Шерил. Я всегда думаю о вас, – идет в направлении спальни. – Когда ты в последний раз проводил вечер с сыном? Скажи мне? Он постоянно спрашивает, когда же папа поиграет с ним. Когда папа поможет собрать ему конструктор. Когда папа почитает ему сказку на ночь, – из меня вылетают слова, полные обиды за ребенка. – Я приехал сюда только ради вас. Ты же знаешь, Шерил, – останавливается в дверях. – Нет, Брэд. Ты приехал сюда ради себя. А про нас ты попросту забыл. – Но я же хотел провести сегодня вечер с тобой. – Лучше бы ты провел его с сыном, а не заставлял Боба быть с Чарли допоздна. – Дай мне немного времени, и скоро я смогу уделять вам больше времени. – Главное, чтобы потом уже не было поздно, Брэд, – произношу и прохожу мимо него, сразу направившись в ванну. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Стараюсь успокоить дыхание. Делаю три глубоких вдоха, но это мало помогает. Ощущение, что почва уходит из-под ног, не покидает меня с той самой минуты, как я увидела его… Глава 9 Просыпаюсь утром и со стоном поворачиваюсь на спину. Как и предполагалось, Брэда рядом уже нет. Кладу руку на лоб и направляю пустой взгляд в потолок. Всю ночь мне снились какие-то странные сны. Я бежала куда-то. Искала кого-то, сама не зная кого. Меня окружала беспросветная тьма, которая затягивала меня в свои сети. И как бы я не сопротивлялась ей, я все равно без страха шла в том направлении. С тяжелым вздохом откидываю одеяло в сторону и встаю с кровати. Шаркая ногами, с раскалывающейся головой, плетусь в душ. В зеркале меня встречает не выспавшаяся девушка с растерянным взглядом. Встряхиваю головой, отгоняя непрошенные мысли. Включаю кран с холодной водой и плещу ей в лицо. К моему облегчению, это помогает немного проснуться. И пока это ощущение не закончилось, включаю воду в душе, и сбросив с себя одежду, ступаю под приятные теплые струи. Иногда вода может обладать какой-то необъяснимой волшебной силой. Ее потоки на время исцеляют тебя. Ты будто заново рождаешься. С ней смывается то, что еще минуту назад занимало все твои мысли. Выхожу из душа в гораздо лучшем расположении духа и сразу иду будить сына. Открываю дверь и на встречу мне выбегает Чарли. – Мамочка! Доброе утро! – подбегает ко мне и крепко обнимает за бедра. – Доброе утро, мой дорогой, – кладу руку ему на головку, погладив коричневые волосы. На вид они могут показаться жесткими, но на ощупь очень мягкие и шелковистые. Совсем как у его отца… На меня поднимаются каре-зеленые глазки и смотрят с такой безграничной любовью, отчего все расцветает внутри. – Я скучал по тебе. – Я тоже скучала, сынок, – сажусь на корточки, погладив его по нежной щечке. – Я люблю тебя, мамочка, – внезапно выдает и обнимает меня, уткнувшись носом в шею. Дыхание перехватывает, от такой нежности и приходится проморгаться, чтобы из глаз не пролились внезапно подступившие слезы. – А я люблю тебя сильней, Чарли, – шепчу дрогнувшим голосом и обнимаю маленькое тельце в ответ. – Тебя так долго вчера не было. – Сынок, тебе пора привыкнуть, что я не буду с тобой днями на пролет, – заглядываю в его глазки. – Скоро ты пойдешь в садик и познакомишься там с ребятами. Найдешь себе новых друзей. А я пойду снова работать и лечить людей. – Но ты ведь всегда будешь в моей жизни? – сын сегодня задает удивительно взрослые вопросы. – Всегда. Я всегда буду твоей опорой и поддержкой. – И папа тоже? – И папа тоже… – сглатываю подступивший к горлу ком. – Пора умываться, сынок, – пытаюсь перевести тяжелую тему. За эти недели я не раз пыталась оправдать Брэда. Но у меня так и не вышло. Он усыновил Чарли. Он его законный отец. Я уверена, что он любит его, но это нелюбовь отца к сыну. Это что-то другое. Настоящей любви к ребенку свойственна жертвенность и привязанность. Не знаю, сколько еще времени я буду обманывать саму себя и верить в наше светлое будущее. Остается надеяться, что у нас действительно есть еще шанс. – Я уже умылся и застелил свою кровать, – его голос полон гордости. – Какой же ты молодец. Тогда пойдем переоденемся и отправимся готовить нам с тобой завтрак. – Хорошо, мамочка. Через десять минут выходим из гостиной и идем за руку по широкому коридору, ведущему из нашего крыла. У Чарли замечательное настроение и это только прибавляет мне силы. Как только выходим, в главный холл через парадные двери входит Боб. Увидев нас, он начинает улыбаться широкой улыбкой. – Боб! – Чарли отпускает мою руку и срывается с места, побежав к своему новоиспеченному другу. – Чарли, не так быстро, – на автомате из меня вылетает предостережение. Не добежав до Боба пары метров внезапно Чарли застывает на месте. Его взгляд устремляется в направлении лестницы. Перевожу глаза и вижу спускающегося Гэбриеля. Сейчас его поврежденная сторона лица видна во всей красе. Выражение лица твердое и не выражающее каких-либо эмоций. Чувственные губы сжаты в тонкую линию. Не человек, а настоящий бездушный робот, не иначе.