Сажусь рядом с сыном и встречаюсь с изумрудным взглядом напротив. – Привет, – смотрит своими завораживающими глазами, лишая возможности дышать нормально. – Здравствуйте, мистер Мартин, – сухо приветствую его, стараясь сохранить этот барьер между нами, и отвожу глаза, пристегивая дрожащими руками сына к детскому креслу. Чувствую на себе его взгляд каждой клеточкой. Машина двигается с места, и я отворачиваюсь к окну, крепко сжимая в руке альбом. – Мамочка, дай мне мои рисунки, – обращается ко мне Чарли, и я протягиваю ему их. Наблюдаю, как сын начинает перебирать рисунки, которые нарисовал за эти дни в больнице. – Гэбриел, я нарисовал это для тебя, – передает листок Гэбриелю, и тот берет его в руки. На лице мелькает удивление, когда он смотрит на рисунок, где изображены две черные собаки и кто-то похожий на человека рядом. Я даже не заметила, как он рисовал его. – Что здесь нарисовано? – уточняет Гэбриел, внимательно посмотрев на сына. – Я нарисовал тебя и Грэту с Найдой. – Хм…хорошо получилось, – с интересом рассматривает рисунок. – Спасибо, – широко улыбается. – А тут кто нарисован? – Гэбриел указывает на другой рисунок из альбома. На нем изображены какие-то две фигуры. Одна маленькая и другая побольше, напоминающая женщину с длинными волосами. – Это мы с мамой держимся за руки. – А почему рядом с вами нет твоего отца? – зачем-то спрашивает. Замечаю, как выражение ребенка сразу меняется, и он начинает теребить ремешок сиденья. – Папа больше нас не любит, – поджимает губы и опускает головку, посмотрев на свои руки. Непроизвольно резко вдыхаю, почувствовав, как болезненно сжимается сердце. Поднимаю глаза, встретив потемневший зеленый взгляд. Замечаю, как напрягается его челюсть и губы сжимаются в тонкую линию. Остальную часть пути проводим в тишине. Через некоторое время обращаю внимание, что машина въезжает на стоянку огромного торгового центра и останавливается. Водитель выходит и открывает нам дверь. Поворачиваюсь, растерянно взглянув на Гэбриеля. – Выходи, Шерил, – его лицо непроницаемо. – Зачем мы сюда приехали? – перестаю понимать что-либо. – Так нужно, – сухо отвечает. – Я не выйду, пока вы не скажите, зачем мы здесь, – скрещиваю руки перед грудью. Все это время водитель ждет, держа открытую дверь. – Мамочка, ну Гэбриел же сказал, что так нужно. Значит, так нужно, – сын становится на сторону своего отца, и я кидаю на них обоих изумленные взгляды. Замечаю, как уголки губ Гэбриеля едва заметно приподнимаются. Недовольно фырча себе под нос, отстегиваю сына от кресла и выхожу из салона. За нами выходит Гэбриел и рядом с ним сразу оказывается Росс. Мужчина внимательно осматривается по сторонам. Его взгляд сосредоточенный, как у сокола, высматривающего добычу. – Пойдем, – Гэбриел идет вперед, и Росс идет с ним рядом. Мы же с сыном скромно идем позади двух крупных мужчин. Чувствую себя не в своей тарелке. Мне совсем не нравится то, что задумал Гэбриел. Оказываемся в торговом центре и сразу идем в направлении фирменного магазина дорогих игрушек. – Выбирай все, что тебе понравится, Чарли, – произносит Гэбриел с невозмутимым видом, когда мы оказываемся у стеллажей, заполненных всевозможными игрушками. – Правда? – каре-зеленые глазки загораются. – Правда. Купим все, что захочешь. – Мамочка, ты слышала? – начинает прыгать на месте. – Слышала, Чарли, – цежу сквозь зубы, сверля спину его отца. Когда магазинная тележка оказывается наполненной почти доверху, не выдерживаю и догоняю Гэбриеля. – Зачем вы это делаете? – злобно шиплю, так, чтобы не услышал Чарли. – Потому что я так хочу. – Я вас не просила об этом. – А меня не нужно ни о чем просить. Я просто беру и делаю. – У него есть законный отец, – сама не верю в то, что говорю. – Так же, как у тебя есть законный муж? – кидает на меня взгляд. В очередной раз он указывает на мою несостоятельность, как женщины. Сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Хочется закричать, чтобы он уже перестал лезть в мою жизнь. Чтобы перестал рвать мое сердце в клочья. Этим он только привязывает Чарли к себе, а это ничем хорошим не закончится. Потом он просто исчезнет из его жизни, как исчез из моей, оставив после себя незаживающие раны. Чарли слишком чувствительный мальчик. Меньше всего я хочу, чтобы его маленькое сердечко разбивали. Пусть лучше тысячу раз разобьют мое. Я выдержу все. Я могу быть сильной. Сколько бы раз я не падала, я все равно поднимусь и пойду дальше. Но не он. Выходим из магазина с полными пакетами игрушек и чувствую, как барабанит сердце в груди. Садимся в машину, и я отворачиваюсь к окну. Чарли что-то говорит, и я на автомате отвечаю ему. Чувствую на себе взгляд Гэбриеля, но больше не смотрю на него, будто его здесь нет. Не сразу понимаю, что машина снова останавливается где-то. В этот раз выходит Росс и открывает дверь. – Чарли, побудешь немного с водителем? – Гэбриел обращается к сыну. – Хорошо. – Выходи, Шерил, – изумрудный взгляд устремляется на меня. – Я больше никуда не пойду, – сижу, не двинувшись с места. – Не заставляй меня применять силу, – предостерегающий тон заставляет напрячься еще больше. Весь его вид говорит о том, что он осуществит угрозу. Едва сдерживаясь от нелестных комментариев в его адрес, выхожу из машины, и он выходит за мной. – Сюда, – указывает в правую сторону, и я направляюсь туда. Молча иду впереди, смотря перед собой невидящим взглядом. Хочется поскорей вернуться в особняк и спрятаться в своем крыле, чтобы поскорей оказаться как можно дальше от него. – Это здесь, – от мыслей отвлекает его голос, и я останавливаюсь, посмотрев сбоку от себя. Поднимаю взгляд, прочитав вывеску, и понимаю, что мы стоим у входа в магазин дорогих брендовых вещей, начиная от верхней одежды и обуви, заканчивая нижним бельем. – А это еще зачем? – смотрю на него. – Затем, – берет меня за предплечье, подталкивая ко входу, но я резко вырываю руку. Все мое самообладание летит к чертям. – Вам приносит это удовольствие? – чувствую, как глаза наливаются слезами, не обращая внимания на стоящего позади Росса. – О чем ты? – коричневые брови сходятся на переносице.