– Ребенок бы сразу умер от той дозы, но для взрослого человека понадобилось бы больше времени. К счастью, мы успели вовремя. Тебе промыли желудок, и твоей жизни больше ничего не угрожает. – Это Нейт? – Да. Ему удалось кого-то из персонала подмять под себя. Возможно угрозами или деньгами. Но я обязательно найду эту крысу. – Что теперь будет, Гэбриел? – Ты больше не вернешься в особняк. – Почему? – Я не смог уберечь вас. Со мной вам опасно оставаться. – Ты бросаешь нас? – шепчу дрогнувшим голосом. – Нет. Никогда. Но какое-то время вам придется пожить отдельно. – Мне это идея совсем не нравится. – Это вынужденная мера. Пока я не разберусь со всем. Вас не должно касаться мое личное дерьмо. Я и так уже взвалил на твои плечи слишком много всего. Скоро придет медсестра, и тебя выпишут под расписку. Пока ты окончательно не поправишься, за тобой будет присматривать наш доктор. В больнице тебе оставаться опасно. – Нейт следит за нами? – Уверен, что он всегда где-то рядом. Его нельзя недооценивать. Через час выходим с Гэбриелем из черного входа, где нас уже ждет Росс и черный внедорожник с тонированными окнами и отсутствующими номерами. Приезжаем в совсем новый район города с высокими небоскребами и выходим из машины. На улице сильный ветер и метет метель, и я кутаюсь в свое пальто. В ногах все еще чувствуется слабость и ощущение, что я нахожусь в каком страшном сне. Гэбриел обнимает меня за плечи и прижимает к себе, ведя ко входу в здание. Вместе с Россом поднимаемся на нужный этаж и выходим из лифта. Гэбриел ключом открывает дверь, и навстречу мне сразу выбегает Чарли. – Мамочка! – бросается обнимать меня за ноги. – Я так испугался за тебя. – Со мной все хорошо, сынок, – замечаю выходящего из комнаты мистера Перила. – Вы будете жить здесь. Об этой квартире знают считанные люди, которыми я могу доверять, как себе, – Гэбриел кидает взгляды на Росса и его отца. – Наш доктор приедет к тебе через час. – Не нужно. Я сама могу позаботиться о себе. – А если тебе станет плохо? – Оставь мне его номер, и я позвоню, если мне станет плохо. – Хорошо. Но ты сразу позвонишь и мне. – Хорошо. А ты будешь приезжать к нам? – с надеждой смотрю на него. – Я приеду завтра, – подходит и целует меня в лоб. – Обещай, что позаботишься о своей маме, герой, – присаживается на корточки, потрепав сына по волосам. – Обещаю. – Обнимешь меня, сын? – выжидающе смотрит. Отпустив меня, Чарли подходит и обнимает его. Гэбриел закрывает глаза и прижимает маленькое тельце сына в к себе. Отпустив его, он поднимается, снова взглянув на меня. – Никому не открывай, кроме меня или кого-то из Перилов. Поняла? – нежно проводит большим пальцем по моей щеке. – Поняла, – смотрю на него сквозь пелену слез. Едва сдерживаюсь, чтобы не бросится ему на шею и зарыдать. Дверь за ними закрывается, и мы остаемся с сыном одни. *** Уже почти полночь следующего дня. В квартире царит гробовая тишина. Не нахожу себе место, так и не дождавшись сегодня Гэбриеля. Чарли крепко спит в своей постели. А я стою у большого панорамного окна с видом на ночной город, обхватив себя руками, и дрожу всем телом. Ощущение, что меня затягивает в вязкую бездонную пучину, из которой мне не выбраться. Хочется кричать от отчаяния. Жить и бояться за своих любимых – просто невыносимое испытание. Возможно, я переоценила себя, но сейчас я чувствую себя уязвимой, как никогда. Словно земля рушится у меня под ногами. В тишине квартиры раздается звонок в дверь, и я срываюсь с места. Подбегаю к двери, открывая ее и, издав вздох облегчения, кидаюсь на шею Гэбриеля. – Ты даже не посмотрела в глазок, Шерил. А если бы это был не я? – хватаюсь за него, не обращая внимания на возмущения. – Я чувствовала, что это ты, – шепчу, утыкаясь ему в шею, и вдыхаю запах любимого мужчины. – Ты должна быть осторожна. Я не для этого принял крайние меры, – обнимает в ответ, ласково поглаживая по спине. – Я буду. В следующий раз обязательно буду. Обещаю, – зарываюсь руками в мягкие волосы. – Ты дашь мне войти? – Да, прости, – отпускаю его и пропускаю в прихожую, закрывая за ним дверь. *** Сидим на диване в тишине полутемной гостиной, крепко обнявшись, и смотрим на прилипающие к окнам снежинки. – Как ты себя чувствуешь? – нарушает тишину его хрипловатый голос. Рукой он нежно поглаживает меня по спине. – Уже лучше. Спасибо. А как твоя рана? – Хорошо. Все заживает отлично. Я был в надежных руках. – Как обстоят дела в особняке? Наверно, все удивились нашему отъезду? – Больше всего расстроились Бронты. – Я позвоню им завтра. – Уверен, они будут рады услышать тебя и Чарли. – Мы тоже будем рады слышать их. И будем очень скучать. Они замечательные. – Я тоже не представляю особняк без них. Особенно миссис Бронт была всегда очень добра ко мне, когда я был еще совсем ребенком. – Я знаю. Она рассказывала мне. – Вы говорили с ней обо мне? Понимаю, что сказала лишнего, пообещав миссис Бронт молчать о нашем разговоре. – Она немного поделилась со мной. Но это я ее попросила, когда хотела развеять свои сомнения на счет тебя. Ты не будешь ее за это ругать? – Сомнения? – Когда не знала, оставаться или уезжать. – Я все равно не дал бы тебе уехать. – Теперь я это знаю. Так ты не будешь ее ругать? – Не буду, Шерил. Она мне как родная. – Спасибо. Как идет расследование, ты нашел, кто мог подлить яд? – Я почти уверен в том, кто это мог быть. – Кто-то, кто работает недавно? – Откуда ты знаешь? – Просто предположила, – пожимаю плечами. Те, кто давно работал еще на твоего отца, проверенные люди.