– Я хирург. В последние годы преимущественно челюстно-лицевая хирургия. – Так вы пластический хирург? – Верно. – А мы, оказывается, с вами коллеги. Мой Джон – доктор общей практики и сейчас работает над своей диссертацией. А я уже десять лет работаю педиатром. – Какое совпадение, – искренне удивляюсь, как так получилось. – Я как раз собиралась подыскать доктора для Хосе. Ему нужно особое наблюдение, он пережил у меня несколько операций на сердце. – Что с ним произошло? – Врожденный порок сердца. – Ох, бедный мальчик. Я с удовольствием возьму Хосе под свое крыло. Договоримся с вами о дне, и вы приедете на прием к нам в клинику. – Как замечательно. А где находится клиника? – В пятидесяти километрах от городка. Мы очень ждем, когда уже построят хорошую клинику здесь, чтобы нам с мужем не приходилось каждый день так далеко добираться. – Да. Я обратила внимание, что здесь всего одна муниципальная больница. – За последний год городок сильно разросся. Здесь очень не помешает современная оснащенная клиника с широким спектром услуг, – слова Шейлы полностью совпадают с моим предположением. И возможно, мне пора перестать бояться, а начинать думать более глобально уже сейчас. Не знаю, хватит ли мне мужества столкнуться с трудностями. Порой путь к мечте не так прост, как этого хотелось бы. Представлять ее в своей голове гораздо проще, но в реальности все может оказаться по-другому. Тем более, когда нет поддержки от любимого человека. Но я не узнаю, если не попробую. Остальной вечер проходит в теплой и душевной атмосфере. Дети резвятся и играют вместе. Я нахожу с Томансонами много общих тем для разговора. Более подробно узнаю у них об этом городке. Что и где здесь есть. Ловлю себя на мысли, что внутри меня зарождается какая-то необъяснимая энергия. Что-то, что дает толчок жить и двигаться дальше. Глава 33 Вглядываюсь в морскую даль, рассматривая заходящее за горизонт солнце и красивые оранжево-розовые блики, кидаемые им на облака. Сидя на покрывале, расстеленном на песке, тереблю на безымянном пальце кольцо, которое так и не решаюсь снять. Сбоку от меня Чарли строит очередную фигуру из песка. Сегодня особенно тихий и умиротворенный воскресный вечер перед предстоящей трудной неделей. Я все-таки решилась заняться открытием своей клиники, не дожидаясь лучшего момента, ведь лучшего момента, чем сейчас, может уже не наступить. Завтра мне нужно будет поехать в местный административный центр управления и получить разрешение, а потом заняться поиском подходящего здания. – Мам, а мы завтра пойдем к Диане? – отвлекает меня от размышлений Чарли. – Я постараюсь решить все дела до вечера и можем пригласить ее с мамой к нам в гости. – Хорошо. Я приготовил для нее подарок. – Какой? – Я нарисовал ее, – улыбаюсь тому, как за последний месяц мой сын привязался к этой маленькой девочке. На днях он заявил, что когда вырастет, станет ее мужем, чем очень рассмешил меня. Мое общение с мамой Дианы стало достаточно близким. К тому же с недавнего времени Чарли наблюдается у нее. Томансоны оказались замечательной семьей. Джон – по-настоящему любящий, заботливый муж и отец. Такой каким мог бы быть Гэбриел, если бы только все сложилось иначе… Как же я тоскую по нему. Меня просто разрывает на части. Он снится мне по ночам, и в такие моменты я совсем не хочу просыпаться. Это уже похоже на какое-то безумие, когда ты не можешь отпустить человека. Он мерещится мне на улицах. Его запах преследует меня. Хочется, чтобы это все прекратилось. Чтобы моя боль наконец-то утихла. А сердце смирилось с тем, что больше никого и никогда так не полюбит. Делаю глубокий вдох и выдыхаю, отпуская свои мысли в море. Ежусь от сильного порыва ветра и поднимаюсь, начиная собирать плед. – Сынок, пора возвращаться в дом. Ветер поднимается. Наверно, ночью будет дождь. – Ладно, мам, – Чарли отряхивает руки от песка и подбегает ко мне. – Это что – Боб? – вдруг задает вопрос, устремляя взгляд к дому. Смотрю в том направлении и вижу Боба, спускающегося по лестнице к нам. – И правда Боб, – растерянно смотрю на мужчину, направляющегося к нам с широкой улыбкой. – Боб! – восклицает Чарли и со всех ног бежит к нему. – Привет, дружок! – мужчина, смеясь, подхватывает его на руки. Кидаю взгляд за спину Боба и замечаю его жену. – Миссис Бронт! – быстро подхожу к ней и крепко обнимаю. – Боже. Как же я рада вас видеть. – Ну какая же миссис Бронт, дорогая моя. Просто Сара, – смеется, поглаживая меня по спине. – Мы тоже очень рады. Мы так сильно скучали по вам. – Как вы тут оказались? Откуда вы узнали, где мы? – закидываю ее вопросами, пока Чарли о чем-то разговаривает с Бобом. – Мы приехали не одни, дорогая, – отстраняется, посмотрев на меня каким-то странным взглядом. – Папа?! Мама! Это же папа! Папа вернулся! – слышу звонкий крик Чарли, и сердце замирает. Поднимаю взгляд наверх, и словно в тумане, различаю фигуру Гэбриеля, освещенную лучами заходящего солнца. Наблюдаю, как он спускается к нам, одетый в белоснежную футболку и такого же цвета свободные льняные брюки. Словно действительно спустился с небес. Боб отпускает Чарли, и тот срывается к своему отцу, кидаясь в его объятия. – Как ты меня назвал? – Гэбриел подхватывает сына на руки, внимательно посмотрев на него. – Папа, – Чарли улыбается ему. – Я люблю тебя, сынок, – произносит на выдохе и целует в макушку. – И я люблю тебя, пап. Где ты был? Я очень скучал. – Я тоже скучал. Мне нужно было решить важные дела, чтобы больше с вами никогда не расставаться. Я потом тебе все объясню. Хорошо, герой? – проводит большим пальцем по щеке сына. – Хорошо. – Чарли, покажешь Бобу и Саре наш дом? – направляет взгляд на меня, и ноги едва не подкашиваются. – Меня теперь зовут Хосе. – Я понял, Хосе. Так покажешь? И в машине тебя еще кое кто ждет, – подмигивает ему. – Кто? – Иди и все узнаешь. – Хорошо, пап. Чарли с Бобом и Сарой поднимаются наверх, и мы остаемся вдвоем. Стою, не двинувшись с места, и будто разглядываю привидение. Мужчина, которого я уже похоронила, сейчас стоит передо мной абсолютно здоровым и таким притягательно красивым. Именно таким, каким я сохранила его в своей памяти. По телу бежит дрожь, будто меня окатили ледяной водой. Дыхание сбивается от накативших эмоций. Не выдержав, разворачиваюсь и на подгибающихся ногах иду к воде. Останавливаюсь, обхватив себя руками, едва не сдуваемая сильно поднявшимся ветром. Смотрю на бушующую беспокойную воду, полностью отражающую мое внутреннее состояние. Кожа покрывается мурашками, но не от холода, а от того, что я чувствую его за своей спиной. В следующую секунду меня обнимают сильные руки, и из груди вырывается судорожный писклявый звук.