– Эй… что случилось? Судя по всему, память к ней не вернулась, иначе она не искала бы у него защиты. Джули не ответила, лишь покачала головой и еще горше заплакала. – Джули, прошу, расскажи мне все? Расскажи, что произошло? Ник обнял ее за плечи и почувствовал, что ему приятно ощущать ее тепло и аромат чего-то цветочного, исходивший от волос. Словно прочитав его мысли, Джули подняла голову и отступила на шаг, но потом решительно потянула его за руку, в которой он держал сумку, и повела в гостиную. Там она жестом указала на телефон на одном из стеклянных столиков. – Что? – не понял Ник, но грудь сдавило от неприятного предчувствия. Бог мой, что еще? Неужели недостаточно того, что уже произошло? Джули подняла на него распахнутые от страха глаза, в которых еще стояли слезы. – Последнее сообщение. Послушай. Она не сделала попытки включить запись и смотрела на аппарат так, словно боялась его. Ник осторожно подошел к столику и нажал на нужную кнопку. Вновь услышав скрипучий голос, Джули, словно лишившись сил, упала на диван и зарыдала. Каждое слово неизвестного было исполнено яда, это была не простая угроза, а… обещание. Черт, что все это значит? Он чудом не стал убийцей, и вот новая история! – Ты узнала голос? – тихо спросил Ник. Ему самому было неясно, мужчина это или женщина. Скорее всего, голос был намеренно искажен с помощью специального устройства или компьютера. Джули покачала головой и вытерла слезы. – Я не знаю, кто это. И не помню, о чем я не должна говорить. Я надеялась, ты мне объяснишь. Может, я рассказывала тебе что-то? Ник прошел и сел рядом. Черт, в какую историю он попал на этот раз? – Нет, ничего. Я даже не представляю, о чем речь. Ты никогда не говорила, что хранишь тайны. – Это какой-то страшный сон, – пробормотала Джули. – Я застряла в этом кошмаре и не могу проснуться. Я ничего не помню, но звонивший об этом не знает. – Надо обратиться в полицию. – Ник меньше всего на свете хотел бы вновь иметь с ними дело, но безопасность Джули сейчас важнее. – Нет, я не хочу привлекать полицию, – ответила она, чем очень удивила Ника. – Она потерла пальцами лоб. – Какие у нас еще варианты? Номер не определился. Можем стереть запись и забыть о ней, как о чьей-то плохой шутке. В любом случае, пока память ко мне не вернется, я ничем и никому не смогу навредить. Джули взяла Ника за руку и крепко сжала пальцы. Затем подняла голову и заглянула в глаза. Она смотрела на него с надеждой и… любовью. – Как хорошо, что у меня есть ты, Ник. Не представляю, что бы я сейчас делала одна. Он похлопал ее по руке. – Я здесь. Тебя никто не обидит, пока я рядом. Внезапно ему стало легко и тепло. Черт. Следом появилась твердая уверенность, что он очень пожалеет, если останется с Джули, но еще больше, если уйдет. Джули вздрогнула и громко закричала. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ей даже не сразу удалось сделать глубокий вдох. Скрученная простыня обернулась вокруг ног, будто хотела удержать ее, не позволить увязнуть в ночном кошмаре. Сквозь тонкие занавески на окнах спальни пробивалось робкое утреннее солнце. Тишина и безмятежность успокаивали, вскоре она уже дышала нормально, сердце билось ровнее. Что же ей приснилось? Определенно что-то ужасное, иначе она бы не проснулась от дикого крика, с которым из ее груди рвался наружу страх. Джули прислушалась к себе и с разочарованием констатировала, что за ночь ничего не изменилось, она по-прежнему не помнит событий последних десяти месяцев жизни. Но отлично помнит обещание человека, оставившего сообщение на автоответчике. Интересно, что же она знает? Что это за тайна, из-за которой ее могут убить? Можно ли считать, что ей ничто не угрожает, пока она молчит? Оставят ли ее в покое, когда поймут, что она ничего не сказала? Неужели и сон ее связан с этим звонком? Ник. При одном воспоминании о нем становилось спокойнее. Джули полагала, он останется с ней, в ее спальне. Несмотря на то что она ничего не помнила об их отношениях, была бы совсем не против, однако Ник отправился в гостевую комнату. Разумеется, он заботился о ней, и она это ценила, но все же хотела заснуть и проснуться в его крепких объятиях. Возможно, тогда ей не приснился бы кошмар. Джули посмотрела на часы на прикроватной тумбочке – пять минут восьмого. Вчера вечером она позвонила отцу и рассказала об аварии и амнезии, и он сразу объявил о собрании домашнего совета сегодня в восемь тридцать утра. Родные впервые увидят ее жениха. Джули надеялась, что они хорошо его примут, хотя все в семье Петерсон отличались бурным темпераментом и упрямством. К тому же, если она правильно помнит, им не нравился никто из ее парней, впрочем, их было немного. Джули встала с кровати и прошла в ванную. За двадцать минут она успела принять душ и одеться. Уже на лестнице ощущался аромат кофе, значит, Ник встал. Он сидел за столом в кухне, обхватив руками чашку с кофе. Красивый торс облегала голубая футболка, а мускулистые ноги – светлые джинсы. Джули еще раз отметила про себя, что смотреть на него очень приятно. Сердце тихонько подпрыгнуло. Нет, она не испытывает влечения, но какая женщина останется равнодушной к такому мужчине? – Как себя чувствуешь? – спросил Ник, когда она села рядом. – Замечательно, только вот ничего не помню. А ты как спал? – Хорошо спал. – Ник сделал глоток. – Готов выдержать напор моих родных? – Должен признаться, я немного нервничаю. – О, Ник, все будет хорошо. Я не вижу ни одной причины, по которой они могут тебя невзлюбить. К тому же, мне кажется, тебе пора с ними познакомиться. Мы ведь давно встречаемся и собираемся пожениться. Он кивнул и уставился в чашку с кофе. Джули взяла свою и сделала глоток, не сводя глаз с Ника. Ей до сих пор не верится, что в нее влюбился такой красавец, но это так, в противном случае зачем ему сидеть здесь рядом с ней? – У нас есть время быстро позавтракать, пока не прибыли все Петерсоны. Извини, но я не знаю, что ты любишь. Ник поднял на нее глаза и улыбнулся. – Мне достаточно пары чашек кофе. – Да? Мне тоже. – Я многого о тебе не знаю. У тебя большая семья? Взгляд Ника стал отрешенным, глаза потемнели. – Нет. Я один. Родители погибли четыре года назад в автомобильной аварии, а других родственников у меня нет. – О, Ник, прости, мне так жаль. Он неожиданно широко ей улыбнулся. – Спасибо за сочувствие, но все нормально, это было давно. Ей показалось, несмотря на прошедшие годы, что его горе все еще велико. – Так странно, – покачала головой Джули, – ты знаешь обо мне все, я о тебе почти ничего, только самое важное. Его брови поползли вверх. – Самое важное? Она кивнула. – Например, что ты хороший человек. Ты добрый и действительно меня любишь. Я не стала бы так долго встречаться с тобой, тем более выходить замуж, если бы ты был другим. Ник нахмурился и поерзал на стуле. – Я совсем не святой, Джули. Не стоит считать меня таким, в то время как ты ничего не помнишь. Она вскинула подбородок и улыбнулась. – Договорились. Но знай, я доверяю своей интуиции. Он отставил чашку и встал. – Нам надо что-то сделать к приходу твоих родных? – Пожалуй, еще кофе. Если за последние месяцы ничего не изменилось, все Петерсоны пьют очень много кофе. – Сиди, – остановил он ее попытку встать, – я сам приготовлю. А ты лучше вкратце расскажи мне о каждом члене вашей семьи. Джули отпила еще немного кофе, подумала, затем поставила чашку и откинулась на спинку стула. – Могу рассказать только то, что помню. Внезапно ей стало грустно, даже во рту появилась горечь. Как жаль, что из жизни вырван такой значительный кусок общения с людьми, которых она любит. Ник залил воду в кофемашину и повернулся к ней.