– Фамилия? – Лири. – Ага. Одну минуту. «Что теперь отчебучил Эдвард?» – подумал Мэйкон. Девушка скрылась, а через секунду появилась та, курчавая. Нынче она была в чересчур коротком платье – крупные розовые цветы на черном фоне, глубокий вырез, накладные плечи – и босоножках на нелепо высоких каблуках. – Привет! – радостно сказала женщина. – Как съездили? – Ничего… Где Эдвард? С ним все в порядке? – Да, все хорошо. Он был просто душка. – Ну вот и чудесно. – Мы с ним с ходу поладили. Не знаю почему, но я, похоже, ему глянулась. – Прекрасно. – Мэйкон прокашлялся. – Можно его забрать? – Сейчас Каролина его приведет. – Ага. Помолчали. Женщина облокотилась на конторку, переплела пальцы и, игриво улыбаясь, разглядывала Мэйкона. Он отметил ее ногти в багровом лаке и темную губную помаду, придававшую рту странную угловатость, свойственную некоторым сортам яблок. – Кх-м. Может, я пока расплачусь? – сказал Мэйкон. – Да, конечно. – Женщина перестала улыбаться и раскрыла папку. – С вас сорок два доллара. Мэйкон протянул кредитку. Женщина неловко ковырялась с терминалом, поскольку, оберегая ногти, действовала подушечками пальцев. Потом каракулями заполнила квитанцию и подтолкнула ее Мэйкону: – Подпись и телефон. – Перегнувшись через стойку, она следила за его ручкой. – Это домашний телефон или рабочий? – Всё вместе. А что? Какая разница? – Просто спросила. – Столь же неуклюже она оторвала второй экземпляр квитанции, который отдала Мэйкону, а первый кинула в ящик конторки. – Не помню, говорила я, что занимаюсь, между прочим, дрессировкой собак? – Надо же. – Мэйкон посмотрел на дверь, за которой скрылась девушка. Он всегда нервничал, если Эдварда долго не выводили. Что они там делают – уничтожают улики? – Я специализируюсь на кусачих собаках. – Специализируются по. – Что? – Словарь рекомендует использовать предлог «по». Женщина смотрела непонимающе. – Опасная, наверное, работа, – проявил вежливость Мэйкон. – Ерунда! Я не боюсь ничего на свете. За дверью послышался цокот когтей по полу. В приемную влетел Эдвард, за ним поспешала девушка с конским хвостом. Радостно повизгивая, пес так вертелся, что Мэйкон даже не смог его погладить, все время промахивался. – Ну хватит уже! – увещевала девушка Эдварда, пытаясь надеть на него ошейник. Меж тем женщина за стойкой не умолкала: – Кусачие, брехливые собаки, глухие, трусливые, обозленные, собаки со скверными привычками и те, кто после питомника не доверяет человеку… Я управлюсь с любой. – Замечательно, – сказал Мэйкон. – Ваш-то и не думал кусаться. Кажется, я говорила, он в меня просто втюрился. – Приятно слышать. – Но я запросто могу отучить его кусаться вообще. Вы подумайте и звякните мне. Мюриэл, помните? Мюриэл Притчетт. Я дам вам свою карточку. Женщина протянула нежно-розовую визитку, неведомо откуда появившуюся в ее руке. Спотыкаясь об Эдварда, Мэйкон шагнул к конторке и взял карточку. – Я обучалась у дрессировщика, который натаскивал сторожевых псов. Не чета вашему тихоне. – Буду иметь в виду, – сказал Мэйкон. – Большое спасибо. – Можете звонить без всякого повода. Просто поболтать. – Поболтать? – Ну да. Об Эдварде, его закидонах и… всякой всячине. Неужели вам никогда не хотелось просто снять трубку и почесать языком? – Вообще-то нет, – сказал Мэйкон. Тут Эдвард испустил особенно пронзительный вопль, и они поспешили домой. Конечно, ее там не было. Мэйкон это понял, едва вошел в дом и учуял жаркую стоялую духоту комнат с закрытыми окнами. Он наперед знал, что так и будет. Но обманывал себя. Сочинял сказки. Мимо прошмыгнула кошка, негодующе мяукая. Пес кинулся в столовую, намереваясь покататься по ковру, изгнать приютский дух. Но ковра не было, только голый пол в ворсяных катышах; Эдвард замер, вид у него был глупый. Мэйкон понимал его чувства. Он поставил молоко в холодильник и пошел наверх распаковываться. Принял душ, потоптался на грязном белье, приготовил постель. Выключил свет в ванной; развешенное белье, ронявшее капли в поддон, напомнило о поездке. В общем-то, никакой разницы. Случайный турист в своем доме, подумал Мэйкон, устало забираясь в спальный конверт. Глава четвертая Когда заголосил телефон, Мэйкону привиделось, что звонит Итан. Он в лагере и хочет узнать, почему его не забирают домой. «Мы думали, ты умер», – сказал Мэйкон, а голос Итана, такой звонкий и ломкий на верхах, ответил: «Ни фига себе, с чего это?» Телефон опять зазвонил, и Мэйкон проснулся. В грудь ударил всплеск разочарования. Видно, не зря говорят «сердце упало». Мэйкон нехотя взял трубку: – Да. – С возвращением, Мэйкон! Даже спозаранку начальник Джулиан Эдж был, как всегда, бодр и громогласен. Мэйкон вздохнул. – Как прошла поездка? – Нормально. – Приехал вчера вечером? – Да. – Отыскал какие-нибудь суперские местечки? – Суперские – слишком сильно сказано. – Значит, теперь возьмешься за перо. Мэйкон промолчал. – Когда предполагаешь сдать рукопись? – Не знаю, – сказал Мэйкон. – Ну, по прикидкам, скоро? – Я не знаю. Повисла пауза.