Олив снова направилась к лестнице. Поднявшись на первую ступеньку, она вспомнила, что забыла книгу на кухонном столе. Вздохнув, она повернула назад. В конце концов с книгой в руках она в последний раз прошла по коридору к лестнице. – О господи! – воскликнула она, испугавшись, и выпустила книгу из рук. Книга шлепнулась на кафельный пол. В матовом стекле виднелся силуэт, осторожно стучавший во входную дверь. Еще один посетитель? – Кто это? – спросила она. – Впустите меня! – прозвучало в ответ. Голос был женский. – Кто это? – настаивала Олив. – Дождь идет! Пожалуйста, впустите меня! Олив подкралась к двери и дрожащей рукой отодвинула засов. Затем распахнула дверь, и в дом влетела женщина. Это была актриса Делла Куксон. – Слава богу, – выдохнула Делла. – Мисс Куксон! Что вам нужно в такой час? – Мне нужно увидеть доктора Риса. Пожалуйста, это срочно. Олив на мгновение замерла, уперев руки в боки и постукивая ногой: – Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Но ничего не обещаю. Я знаю, что доктор все еще работает у себя в кабинете. Но обычно он не принимает пациентов так поздно. Вам лучше пройти в дом. Она направилась к кабинету, остановилась у двери и собралась постучать. И трижды настойчиво постучала. Они ждали. – Доктор Рис! – позвала Олив. – К вам посетитель! Плечи Деллы Куксон вздымались от судорожных вдохов. Кроме дождя это был единственный звук в доме. Олив снова прижала ухо к дереву. – Доктор Рис? – повторила она. – Пожалуйста, – сказала Делла, – я должна его увидеть. Это крайне необходимо. Олив громко постучала в дверь. Затем встала на колени и заглянула в замочную скважину, но, конечно, обзор загораживал этот дурацкий ключ. Она наклонилась вперед, почти касаясь носом кафельного пола, и попыталась заглянуть под дверь. Все, что она смогла разглядеть, – это тонкую полоску света. – Что-то не так, – задумчиво проговорила она. Олив оставила Деллу одну в коридоре и побежала на кухню. Через полминуты она вернулась с карандашом и пачкой бумаги. Это был старый трюк, настолько избитый, что вряд ли нуждается в пояснении на этих страницах. Она подсунула бумагу под дверь, а карандаш вставила в замочную скважину. Затем услышала стук, с которым ключ выскочил с другой стороны, вынула бумагу из-под двери и достала ключ. Маленький ловкий трюк, хорошо знакомый ей по бульварным романам. Она с трудом поднялась на ноги, открыла дверь и вошла внутрь, а Делла последовала за ней. Начнем с того, что в комнате не было ничего необычного. Свет горел, стол был завален бумагами. Кресло доктора было развернуто к окну, а сам он развалился на нем. Олив шагнула к нему. Посмотрела на его лицо. Ее сердце стучало так громко, что она едва услышала крик Деллы. Доктор Ансельм Рис, мертвый, лежал в кресле, его лицо напоминало белую маску, а на горле была страшная багровая рана. Пятно крови образовало слюнявчик у него на груди. Глаза были полуприкрыты и выглядели сонно, а руки были смиренно сложены на коленях. – Закройте дверь, – попросила Олив. – Что? – заикаясь, спросила Делла. – Дверь! Я не хочу, чтобы его дочь пришла домой и увидела его в таком состоянии. Делла сделала, как ей было сказано, – захлопнула дверь кабинета. Олив уже держала в руке телефонную трубку. – Два три один, Доллис Хилл, – произнесла она. – Доктора Ансельма Риса убили. – Пока она сообщала скудные подробности, то оглядела комнату и кое-что заметила. – Окна заперты, – сообщила она, положив трубку. – Что? – Делла всполошилась. – Окна. Они заперты изнутри. – Чтобы доказать это, она взялась за одну из ручек и подергала за нее. Ручка не сдвинулась с места. Из замка торчал ключ. – И что? – Тогда как убийца смог уйти? – В смысле? – Он не мог выйти через коридор. Я все время была там. И меньше пяти минут назад – пяти минут – я могу с уверенностью сказать, что доктор был жив и здоров в этой комнате, потому что я слышала, как он говорил по телефону. Делла задумалась над этим: – Окно не может быть заперто. – Она протянула руку и подергала ручку. Но створки не сдвинулись с места. – Заперто изнутри, – сказала Олив, – так же, как и дверь. Делла повернулась и с содроганием посмотрела на труп, а потом увидела в дальнем углу комнаты деревянный сундук… Олив поймала взгляд Деллы и кивнула в его сторону. Делла недоверчиво нахмурилась. Олив пожала плечами, как бы говоря: – А где же ему еще быть? Обе женщины осторожно прошли по мягкому плюшевому ковру к сундуку. Олив посмотрела на Деллу и прижала палец к губам. Она взяла кочергу из камина и подняла ее над головой. Затем быстро кивнула Делле. Делла наклонилась вперед и открыла сундук. Олив издала яростный боевой клич и замахнулась кочергой, как теннисной ракеткой, но ударила в пустоту. Обе женщины заглянули в сундук. Он был абсолютно пуст. – И где же убийца? – спросила Делла. Олив выпустила кочергу из рук, и та упала на ковер. – Я не знаю, – ответила она. – Мне нужно выпить, – заявила Делла. Олив не ответила. – Нет, я серьезно. Мне действительно нужно выпить. – На бюро стоит херес, – рассеянно предложила Олив. – А ничего покрепче нет? – На кухне есть бренди. – Проводите меня, – попросила Делла. – Мне нужно выйти из этой комнаты. Олив уступила: – Может, вы и правы. Здесь нам делать нечего. Обе женщины вышли из комнаты, и Олив направилась на кухню, но не раньше, чем захлопнула за собой дверь кабинета, снова закрыв там покойного доктора Риса. После бокала бренди им обеим стало немного лучше. Их ужас не уменьшился, но они теперь были готовы к решению практических вопросов. – Чего я не понимаю, – начала Делла, – так это куда мог деться убийца. – Никуда, – решила Олив. – Ему некуда было идти. Глава V. El Nacimiento К тому времени, когда инспектор Джордж Флинт прибыл в дом Рисов, дождь утих. Его провели в комнату, где было совершено убийство. Ансельм Рис все еще сидел в кресле с перерезанным горлом. – Ну и кошмар, – сказал Флинт, ни к кому конкретно не обращаясь. Так и было: голова Риса оказалась почти отрублена одним ударом. Но выражение спокойствия на его мертвом лице поразило даже такого стреляного воробья, как Флинт. Отношение Флинта к преступности было философским; будучи в целом противником правонарушений, он все же видел в них общественную необходимость. Возьмем, к примеру, убийство. Большинство убийств – это грязные дела на задворках, в них нет никакой тайны или магии. Обычно преступником становится тот, кто был ближе всего к жертве. Но в последние несколько лет он все чаще замечал, что в городе, словно туман, появляется новый жанр преступлений. Это были загадочные преступления: как правило, они происходили в высшем обществе, когда людей в запертых комнатах убивали при маловероятных обстоятельствах, или когда, например, человека находили задушенным в заснеженном поле, а к трупу вел лишь один след. Нельзя было позволять себе эмоционально вовлекаться ни в одно дело. Нужно было сохранять дистанцию. Чтобы раскрыть преступление такого рода, нужен особый склад ума, которым Флинт просто не обладал. – Есть следы оружия? – Нет, – ответил Джером Хук. Это был напарник Флинта, долговязый молодой человек. – Значит, убийца забрал его с собой. Или же спрятал его где-то в этой комнате. Есть успехи в поисках таинственного посетителя, который приходил сюда ранее вечером? Того, кто нагнал страху на миссис Тернер? – Пока нет. Мы подключили к делу ищеек.