— Я не понимаю, мсье. — Валери все прекрасно понимала. — Вы говорите, что мсье Граншо не умер? — Нет, мадам, — Боннивал опустил свое грузное тело на маленький стульчик, доставая всё новые и новые документы, — этого я вовсе не утверждаю. Теперь взглядами обменялись уже три человека: Ричард, Валери и мадам Таблье. — Тогда что вы утверждаете? — Ричард знал, что он единственный из них может публично признать свою неосведомленность хоть в чем-то. Боннивал глубоко вздохнул. — Мсье Граншо вполне может быть мертв, мсье, вот что я утверждаю. Но еще я утверждаю, что покойный там, — он кивнул мадам Полин, — это мсье Шарль Полин. Мадам Полин была в… к-хм… в полной уверенности. — Чтоб мне провалиться! — воскликнул Ричард и вдруг подумал, что, постоянно окруженный французами, он с каждой минутой все больше становится типичным англичанином. — Вам придется заполнить довольно много разных форм, мадам, — извиняющимся тоном обратился Боннивал к мадам Полин. — Могу я предложить вам пойти в более удобное место? Например, к Бруно? — Буду признательна, мсье, спасибо. — А разве Бруно не закрыт до обеда в понедельник? Валери смутно припоминала, что Мари говорила об этом прошлым вечером. — Обычно — да, мадам, но я подозревал, что утро может выдаться не из легких, и попросил его разок открыться в понедельник пораньше. — Это очень любезно и с вашей стороны, и с его. — Так и есть. — Ричард поднялся, потирая руки. — Умираю от жажды. И они потянулись в центр городка, походя на группу эксцентричных туристов. Боннивал возглавлял шествие, решительно шагая вперед, но то и дело останавливаясь, чтобы остальные успели догнать его. Лицо у него было встревоженное. Прежде всего он не мог понять, почему старый судья так ошибся при опознании собственного брата. Мадам Таблье шагала рядом с возвышающейся над ней мадам Полин; вместе они представляли силу, с которой следовало считаться, и на лицах обеих застыло выражение, которое говорило: мир — действительно ужасное место и они это утверждали миллион раз, но разве вы слушали? Ричард, Валери и Паспарту тащились в хвосте группы, к тому же Ричард с Валери заговорщически перешептывались. — Знаешь, я действительно решила, что было два тела! — Валери покачала головой. — Это же Франция; вероятно, одно отправили на переработку. — Ричард, сейчас не время для шуток. — Она остановилась. — Как думаешь, мадам Полин не могла ошибиться? — Сомневаюсь в этом. Вряд ли мадам Полин, как и мадам Таблье, хоть когда-нибудь хоть в чем-то ошиблись. Боннивал, конечно, ни слова не сказал о доказательствах, но нет, думаю, это точно Полин. Однако понятия не имею, к чему это нас приведет. — Что ж, во всяком случае мы пока еще в игре, Ричард. Она была очень серьезна. — В игре? Не уверен, что это можно назвать игрой. — Чем бы это ни было, — торопливо заговорила она, — тот, кто забрал руку, полагал, что она послужит доказательством смерти мсье Граншо. Но это не так, поэтому… — Поэтому два миллиона все еще на кону, хочешь сказать? — Именно так. Нам нужно найти этот труп. — Если это труп. — Несколько метров они прошли в молчании, прежде чем Ричард замер, получив от Паспарту взгляд из разряда «Ну что еще?». — Я серьезно: вдруг он не умер? Что будем делать? Валери тоже остановилась и, не оборачиваясь, сказала: — Прежде чем пересечь мост, нам нужно до него добраться. И двинулась дальше, а Ричард остался гадать, что она имела в виду. Устало выглядящий Бруно, зевая на ходу, открывал зонтики на террасе, когда они вошли. Боннивал увел мадам Полин внутрь, чтобы продолжить заполнение форм, а вот мадам Таблье с явной неловкостью устроилась за столиком. Она не привыкла к тому, что ей прислуживали, это определенно не соответствовало ее характеру и тому месту, которое, по ее мнению, отводилось ей в этой жизни. Ричард и Валери присоединились к ней, и угрюмый Бруно принял их заказ, причем Ричард не преминул подчеркнуть, что хочет просто пива, ничего местного, всего лишь пива. — Не нравится мне это, — рыкнула мадам Таблье. — Признаю, все очень запутано, — согласилась Валери. — То есть он, конечно, был дураком, настоящим первостатейным идиотом, но за что его убивать? — Полагаю, что убийца перепутал его с мсье Граншо. Они были приблизительно одного возраста; на нем, возможно, были вещи старого приятеля. — Тогда убийцы могут всё еще заблуждаться, — вставил Ричард после того, как Бруно принес напитки и отошел от их стола. — И вполне вероятно, что им к тому же поверят. Мафия, или кто там еще, принимая решение, вполне может допустить ту же ошибку, что и Боннивал. — Но ведь ошибся судья, и я не могу понять, как такое могло случиться. — Ну, он, наверное, заметил номер на запястье покойного и предположил худшее. Судя по всему, довольно сильно переживал. Интересно, как он воспримет эту новость? — Что его брат жив? — Да, вот бы узнать. Ведь кто-то должен будет ему сообщить. Ричард откинулся на спинку стула и на мгновение прикрыл глаза, впитывая в себя солнечные лучи. «Волнение — вещь утомительная, — подумал он, — даже изматывающая». Внезапно он ощутил, как Валери схватила его за руку, глубоко впившись ногтями. — Оу! Что ты творишь? — вскрикнул он. — Взгляни, — прошипела она, кивая на дверь пивной, — посмотри, кто здесь! Ричард повернул голову, мадам Таблье — тоже, и в этот момент на солнечный свет вышла чета Риззоли. Синьора Риззоли выглядела весьма эффектно в огромных солнцезащитных очках, позируя как перед фотографом, готовым запечатлеть этот момент. Синьор Риззоли был в панаме, которую поправил с не меньшим апломбом. — Что ж, я буду… — начал было Ричард и тут понял, что не может подобрать слова. — Это же чертовы итальяшки, — процедила мадам Таблье, даже не думая понижать голос. Риззоли, заметив компанию за столиком, расплылись в мерзких улыбочках, полных фальшивого дружелюбия, от которого у Ричарда дрожь прошла по телу, стоило парочке направиться к ним. Подойдя к их столику, пара ненадолго остановилась, и синьор Риззоли театрально поклонился, сняв панаму. — Buon giorno[79], — произнес он, придав этой фразе угрожающий оттенок, не способствующий прекращению дрожи. На этом можно было бы и остановиться, но, предлагая жене согнутый локоть в качестве опоры, он произнес очень многозначительно по-английски: — До скорой встречи! После чего они зашагали прочь, выглядя идеально гармонично. — А он чертовски дерзок! — произнес Ричард, не в силах скрыть, насколько впечатлен. Мадам Таблье заворчала, а Валери спокойно проводила их взглядом, пока они не скрылись за углом. — Ужасно интересно, — сказала она. — Ну, это слабо сказано. Как думаешь, зачем они здесь? Наверняка это не совпадение? — О нет, Ричард, это вовсе не совпадение. Должно быть, они знают. — Знают? — Что наш труп — это не мсье Граншо. — Ого, вот это скорость; мы об этом узнали всего минут десять назад. — Я сказала бы, — Валери отпила из своего стакана, — что они знали это сразу. Ричард поднес к губам стакан. — Черт, — пробормотал он скорее себе под нос, чем на публику, — черт побери. Глава тридцатая Ричард выплюнул перо изо рта и с трудом покачал головой. С некоторым опозданием, но он все-таки понял, что у него нечто вроде шока. Вечером, после встречи с Риззоли, он заметил, что Валери погрузилась в размышления, и мог видеть, как она кипит от злости, сидя в саду с бутылкой воды и неизменным Паспарту под боком. Он понятия не имел, какие границы существуют в сообществе охотников за головами, но, очевидно, какие-то правила этикета все же были, и выскочки Риззоли их нарушили, отчего Валери сейчас походила на раненого зверя, а потому была опасна. — Ты весь день такая тихая, — осторожно начал он. — Могу ли чем-то помочь? Об этом вопросе он должен был вскорости пожалеть. — Они всегда на шаг впереди нас, — ответила она со злобой, которая давала понять, что дальше терпеть это она не намерена. — Теперь у них есть прямой выход на Сицилию, насколько понимаю. — Они точно узнали об ошибке с Граншо слишком уж быстро.