— Удобно, — одобрил Ричард, — а дальше? Покатим их ко мне? Отсюда тридцать пять километров. — Мы запихнем их в твою машину и накроем покрывалом. — Ладно, но что потом? — Ричард был слегка разочарован тем, что у них нет проработанного до конца плана. — Тебе известен здесь неподалеку какой-нибудь подвал, в котором можем их запереть на время? Она взглянула на него, но не со злостью на неуместный сарказм, а на этот раз с искренним восхищением. — О, Ричард! — воскликнула она. — Гениальная идея! Глава тридцать первая Несмотря на то что они были на машине Ричарда, Валери настояла на том, чтобы самой отвезти их назад в Сен-Совер. Ричард сидел в пассажирском кресле, якобы сторожа пару связанных итальянцев, которых безо всяких церемоний запихали на заднее сиденье его малолитражки. Места там было немного, и кресло Ричарда подвинули вперед насколько возможно, отчего он почти упирался носом в ветровое стекло. На его покрытых перьями коленях разместились заряженный «беретта пико» и бдительный Паспарту. И Ричард никак не мог решить, который из двух объектов напрягает его больше. Он кинул нервный взгляд на спидометр. Момент был совершенно неподходящим для штрафа за превышение скорости. Он прекрасно представлял себе радость полицейского, которому удастся пришить нападение и похищение к незначительному нарушению на дороге, к тому же вполне мог существовать закон, по которому запрещалось находиться в костюме цыпленка на главных магистралях Франции. — Я не превышаю, Ричард, — заявила Валери с раздражением, не отрывая глаз от дороги и снова заставив его гадать, как ей это удается. — Просто проверил, — попытался он выкрутиться. — Кстати, — решился он, — я, естественно, осознаю собственную гениальность, м-м-м… но что такого я сказал? Одно из тел сзади зашевелилось, и Валери нажала на газ. — Подвал, — сказала она так, будто это слово все объясняло. — Ясненько-о-о. — Повисло недолгое молчание, поскольку Ричард пытался облечь в слова тот факт, что, несмотря на всю свою гениальность, он ничего не понял. — Ты знаешь, где в Сен-Совере есть что-нибудь подобное? — Да, неподалеку, в Форене. Сердце Ричарда упало. — Мартин и Дженни! О нет, а без них никак? Не уверен, что смогу спокойно смотреть им в лицо после того случая. У него мелькнула мысль, что они могут все еще сидеть в гостиной, связанные, полуголые, с зажимами и всем прочим. Его передернуло от одной мысли. — У них есть подвал, Мартин мне рассказывал. — Не сомневаюсь. Похотливый старый козел. — Он горел желанием показать мне его. — И в этом тоже никаких сомнений. Но с чего ты решила, что они захотят связываться с парой смертельно опасных итальянцев? — А мы вежливо попросим. На заднем сиденье кто-то застонал, и Валери снова прибавила скорость. Ворота подъездной дорожки были открыты, когда они добрались до Мартина и Дженни, и управляемая твердой рукой Валери машина, шурша колесами по гравию, подкатила к задней двери дома. Из кухни показались Мартин и Дженни, к счастью, одетые. — Привет, — радостно встретил их Мартин. — Какой приятный сюрприз, — подхватила Дженни. Валери открыла дверь машины, но, прежде чем выйти, объявила: — Мы хотели бы попросить вас об услуге. — Просите, — подбодрил Мартин, едва не капая слюной от картин, нарисованных его извращенной фантазией. — У вас есть подвал? — О да! — взвизгнула Дженни. — Мы хотели бы им воспользоваться. Возникло секундное замешательство. — Что вы имеете в виду под словом «воспользоваться»? — Мартин сузил глаза, когда до него дошло, что в предстоящем веселье ему, судя по всему, не доведется поучаствовать. Он посмотрел на сидящего в пассажирском кресле Ричарда, и тот неохотно поднял руку в знак приветствия. Затем заметил Риззоли на заднем сиденье, связанных, с кляпами, едва начавших приходить в себя. Валери тоже обратила на них внимание. — У нас не так много времени, — сказала она. — Так можно использовать ваш подвал: да или нет? — Да, полагаю, можно. — Мартин кинул на Дженни вопросительный взгляд, и та деловито кивнула. Тут из машины вышел Ричард: в костюме цыпленка в пять футов десять дюймов, с пистолетом и чихуахуа в руках. — Я знаю, — устало произнес он, глядя на застывших с открытыми ртами Мартина и Дженни, — но нет времени объяснять. Не могли бы вы нам помочь? Валери снова слегка приложила извивающихся итальянцев свинчаткой, что ничуть не успокоило ни Мартина с Дженни, ни Ричарда. — Извините, — произнес последний так, словно пролил кофе на ковер. — Пойду схожу за тележкой. Встревоженный Мартин побрел прочь, на ходу качая головой. Спустя некоторое время после паузы неловкости Дженни закончила помогать Валери застегивать на запястьях синьоры Риззоли меховые наручники, продетые в железное кольцо на стене. Синьор Риззоли безвольно обмяк, прикованный к двум другим кольцам, свисающим с потолка. — Ждете, что они все расскажут? — спросил Мартин. — Нет, жду, что они умрут! — резко заявил Ричард, у которого самым странным образом сдавали нервы. — Э? — Мартин был ошарашен. — А, точно, «Из России с любовью»?[81] — «Голдфингер»[82]. — Ясно. Всегда их путаю. Ричард с отвращением покачал головой. Дженни поднялась, довольная своей работой. — Ну, — прощебетала она радостно, — кто хочет чашечку чая? Мартин, помоги мне, пожалуйста. И она потащила упирающегося мужа вон из подвала. Ричард оглядел на удивление хорошо освещенное помещение, в то время как Валери решила более тщательно обыскать пленников. Это место напоминало скорее мастерскую, чем комнату для эротических игр; все было достаточно функционально и аккуратно расставлено, как у педанта в сарае с инструментами. В углу разместился крест, похожий на огромную букву «Х», из прекрасно отполированного красного дерева с приколоченной посередине кожаной подушкой. Ричард покачал головой. Он знал, что старомоден и, вероятно, ни капли не склонен к авантюрам, но все это было ему абсолютно чуждо. И уже не в первый раз он подумал, что даже представить себе не может Мартина и Дженни, использующих установленное здесь оборудование. Хлысты, цепи, маски… — все это находилось совершенно за пределами его понимания. Пытаясь собраться с мыслями, он тяжело опустился на трон из дерева и красной кожи, который больше походил на комод, к тому же в сиденье была вырезана дыра, что его крайне озадачило. Зазвонил его телефон, он без особого внимания принял входящий видеозвонок и чуть не вскрикнул, увидев на экране лицо дочери. — Алисия! — Папочка! — Я сейчас немного занят, милая. Он выпрямился на троне, задев головой какие-то цепи, крепящиеся к спинке, и тут же торопливо поднялся, пока Алисия их не заметила. Об этом ему пришлось сразу же пожалеть. — Папочка, что на тебе надето? — О, позволь мне объяснить. Он обернулся, чтобы убрать трон с заднего плана, но в процессе неосторожно поймал в кадр Валери, шарящую по карманам брюк подвешенного синьора Риззоли. Снова повернулся, на этот раз показав синьору Риззоли, распростертую на полу с прикованными к стене руками. — О, папочка. — Взгляд Алисии заметался по экрану, словно ее осаждали галлюцинации, и наконец остановился на Ричарде. — Да что, ради всего святого, в тебя вселилось в последнее время? — О, милая. Это, м-м-м, любительский драмкружок. Пьеса называется «Подземелья и цыплята». Маркиз де Сад, из незаконченного. Я играю… — У меня диплом по французской литературе. — Она ужасно похожа на свою мать, подумал Ричард. — Жалкое оправдание. — И говорила она все чаще в точности как та. Телефон погас, и Ричард уставился на него, словно надеясь получить объяснение, как его жизнь превратилась в подобие сумасшедшего дома и каким образом она настолько вырвалась из-под контроля. Ему всегда нравилась мысль о том, чтобы слегка испортить свою репутацию, но он рванул от «слегка» до «абсолютно» прямо-таки с космической скоростью. Жена считала, что у него интрижка. Мартин с Дженни, похоже, решили, что он безжалостный злодей. А дочь, его единственный ребенок, была уверена, что он извращенец, повернутый на цыплятах. Он застонал, глядя в потухший телефон.