— Ага! — воскликнула Валери, чьи труды на почве очень личного досмотра принесли свои плоды. — Ключи от двери! — Она извлекла на свет целую связку, от небольших современных до старинных огромного размера. — И я догадываюсь, что ими можно открыть. Ричард ничего не ответил, и она потрясла перед ним связкой. — Всё в порядке, Ричард? Ты что-то притих. Он снова застонал. — Я хотел бы попасть домой и переодеться, пожалуйста. — Да, — ответила она таким тоном, как будто он попросил невесть что, — да, конечно. Ты все равно не сможешь появиться в таком виде там, куда мы собираемся. Ричард понятия не имел, о чем она говорит, поэтому просто безучастно побрел к зеркальной двери. Мартин и Дженни нашлись с той стороны двери, причем в руках у Дженни был огромный деревянный поднос с чайничком и шестью чашечками из отличного китайского фарфора. Несоответствие между двумя комнатами снова вызвало у Ричарда неслышный стон. Ну почему во время звонка Алисии на заднем плане оказалась не эта, разыгранная Дженни, сцена? — О, вы уже уходите? — спросила Дженни. Валери кивнула. — Да, Ричарду нужно переодеться. — Я забыл брюки у Мсье Яйца, — сказал он бесцветно, не в силах оторвать взгляд от невинно сверкающего чайного сервиза. — Это может случиться с любым, старый проказник! За свою фривольность Мартин был вознагражден строгим взглядом Дженни. — А что нам делать с… э-э-э… ну, вы понимаете, с пленниками? — Последнее слово она прошептала так, будто боялась разбудить Риззоли. — Просто не выпускайте их. — Валери направилась к задней двери. — Они опасны. Покормите их, если попросят. Хочу сказать: не нужно морить их голодом, но и выпускать тоже нельзя. Ради собственного блага не выпускайте их. Мартин и Дженни обменялись встревоженными взглядами, и Дженни отшатнулась от двери, а Мартин тщательно ее запер. — Они наверняка не голодные, — сказала Дженни. — Вы же знаете этих итальянцев… Глава тридцать вторая — Ричард, не отставай! — прошипела ему Валери в темноте. Он едва мог различить ее фигуру в нескольких ярдах перед ним, хотя старался на этом не зацикливаться. — Извини, — раздраженно ответил он, — я уже три дня как никуда не вламывался, должно быть, подрастерял навыки. До него донеслось ее яростное цыканье. Он прекрасно сознавал, что всю свою жизнь не являлся образцом уравновешенности, а если и забывал об этом, то рядом всегда была Клер, готовая напомнить. Но сейчас он был настолько далек от уравновешенности, насколько это возможно для разумного человеческого существа. Он устал и оттого был неуклюж, а у Валери отношения с неуклюжестью были как у Ричарда с уравновешенностью, и наоборот. Из него просто вытащили всю набивку. Вот и все. Другого объяснения не было. Все-таки не каждый день мужчину на грани развода единственная и, надо признать, все-таки любимая дочь застает в садомазохистской комнате, одетым в костюм цыпленка и с парочкой связанных наемников мафии. «Это, — звенел в голове у него голос Клер, — не типичное для Ричарда поведение». Клер позвонила ему ближе к вечеру: — У меня только что состоялся весьма тревожащий разговор с Алисией, — сказала она, и даже в голосе ее слышалась улыбка, которую она не смогла сдержать. Ричард, решив, что теперь все будет так, как хочет он, отклонил видеозвонок. — Ричард, ты уверен, что понимаешь, во что ввязываешься? В этом вопросе звучало не ее беспокойство как жены, а тревога как матери. Материнский инстинкт у Клер был всегда силен, но он как ничто другое показывал, на какой стадии теперь их отношения. — Хочу спросить: тебе вообще хоть что-то известно о Валери? — К его разочарованию, тут не было ни намека на ревность. — Кроме того, что она наемный убийца, — очень немногое, если честно, — ответил он, заставив Клер рассмеяться. — Ну, во всяком случае, твое чувство юмора все еще с тобой. — Слово «твое» было явно выделено. Он вдруг понял, что Валери стоит прямо перед ним и пристально его рассматривает. Она включила фонарик и посветила ему в лицо. — Не лучшее время для твоих шуточек, — предупреждение прозвучало весьма угрожающе, и Ричард со всей определенностью понял, что променял одну адскую сковороду на другую. На прощание Клер сказала: — Самое главное, Ричард, — чтобы ты был доволен. — Пожалуй, это была наиболее покровительственная фраза, которую ему когда-либо говорили, а выиграть в довольно-таки напряженном соревновании ей помог хлопок пробки от шампанского на заднем плане. Он тут же вообразил себе зверски привлекательного латиноамериканца в шелковом халате с монограммой, скорее всего, гонщика, как это обычно бывает, да еще и с неуемным сексуальным аппетитом. И пожалел, что сбросил видеозвонок. — А теперь, пожалуйста, соберись, Ричард. — Валери снова вернула его в здесь и сейчас. — Я действительно думаю, что на кону жизни. — Да, прошу прощения. Чьи жизни? — Наши. Иди за мной. Не на такой ответ он надеялся. Они были в Вошеле и вошли в городок с другого конца. Машину Валери оставили неподалеку и до двух внушительных темных особняков на улице Жюля Ферри добирались крадучись, постоянно прячась в тени. Было два часа ночи, и весь городок погрузился в чернильную тьму. — Откуда ты знаешь, куда нам нужно идти? — спросил Ричард, в чьей голове теперь крутилась мысль о возможной смерти. — Я предполагаю, — ответила Валери тихим, едва слышным голосом, — но в таких старых домах всегда бывает задняя калитка, скрытая где-нибудь в ограде. Мужчины-владельцы всегда настаивали на этом. — Почему? — спросил он, а затем, осознав собственную недогадливость, просто добавил: — А-а-а, понятно. Они молча шли вдоль холодной высокой стены, пока не оказались с обратной стороны дома, и тут Валери вдруг схватила его за руку. — Ричард, смотри! Она указала на чрезвычайно ржавую двустворчатую дверцу, утонувшую в стене. Крепкая цепь, соединявшая две створки, была заперта на громадный висячий замок. — Сомневаюсь, что ею пользовались в последнее время, — заметил он разочарованно. — Вряд ли ключ повернется в замке. Она покопалась в сумке и вытащила связку ключей, обернутую полотенцем, чтобы не звенели. Сразу стало понятно, какой ключ подойдет к этому замку, и она медленно повернула его; замок легко открылся, ослабляя цепь. — Я бы сказала, что пользовались ею довольно часто. Ее голос был все так же невероятно тих, но он заметил, что акцент усилился: возможно, от волнения. Она размотала тяжелую цепь и бесшумно положила ее на землю, а Ричард медленно нажал на ручку и толкнул створки. Он ожидал, что дверь не поддастся или заскрипит, но ни того, ни другого не произошло. Трудно было разобраться в такой темноте, но, возможно, ее просто замаскировали под старую и нерабочую. Помня о прошлых ошибках, вдоль внутренней стены он шел за Валери след в след. Они полагали, что электричество в доме отключено, но не стоило проверять, рискуя нарваться на включение сигнальных огней или даже сирены. Оказавшись у задней двери, Валери кинула взгляд на замок и сразу же подобрала нужный ключ из набора, отнятого у Риззоли. Она решительно толкнула дверь, и та беззвучно распахнулась на отлично смазанных петлях. Сигнализация не включилась, и она осторожно вошла; внезапно на нее налетел кот и, чуть не сбив ее с ног, проскочил между ногами Ричарда на волю. — Бедное животное, должно быть, умирает с голоду! — сказал Ричард, слегка повысив голос. — Не люблю кошек, — прошипела в ответ пыхтящая Валери, — но это хороший знак. — Хороший знак? Это был черный кот! — Нет сигнализации, Ричард, нет сигнализации. — А, да. Валери включила фонарь, и в комнате слегка посветлело. — Думаешь, это разумно? — спросил Ричард, которого тоже слегка напугал кот. — Думаю, нам стоит рискнуть. — Валери осмотрелась более внимательно. — Мы в задней части дома, а в передней — плотные жалюзи. — Она открыла кухонный шкафчик. — Ничего не сможем найти в темноте, это точно. — А что мы ищем? — Ричард тоже принес фонарик и теперь включил его. — Не знаю. — Валери двинулась вглубь комнаты. — Что-нибудь. — Хорошо. Все хорошо, пока у нас есть план. Она не снизошла до ответа, и Ричард задумался, не произошло ли ослабления позиций Великобритании в мире одновременно с упадком сарказма. Сарказм казался чем-то очень британским, но больше, похоже, он никому не нравился. Он поморщился, когда луч фонаря Валери снова упал на его лицо, но ему тут же стало понятно, что он в задумчивости замер у огромного гардероба. — Ты собираешься хоть что-нибудь делать? — спросила она, и не без оснований. — Да, конечно, извини. Он посветил фонариком в кухню и был весьма удивлен увиденным. Здесь все было ультрасовременным. Не только шкафы — к слову, очень стильные, с хромированными ручками и мягкими петлями, — но и громадный разделочный стол с мраморной столешницей в центре. На потолке висели хромированные светильники, сочетающиеся с врезной хромированной мойкой и краном с черным выдвижным шлангом. Все это выглядело очень недешево, как и бытовая техника: к примеру, двухуровневая духовка и новейшая кофемашина. Тому мсье Граншо, которого он видел: пожилому, сгорбленному, — эта кухня не подходила совершенно. В гостиной все было точно так же. Отполированные полы, кожаные диваны с хромированными частями, громадный телевизор, висящий на стене над камином, на решетке которого стояла корзинка с лавандой. В столовой тоже добавили несколько современных штрихов, но не так, как в остальных комнатах. То же самое ждало и наверху. Самая большая спальня выглядела очень современно, а в прочих чувствовался затхлый запашок. Одна ванная комната словно сошла со страниц журнала о жизни миллиардеров, а вторую явно перенесли сюда с заброшенной фермы. Ричард присел на ступеньки. Он не понимал, что они ищут, и потому ничего не нашел. Валери присоединилась к нему, явно расстроенная, но ничего не сказала.