— Bonsoir, — Мари поздоровалась со всеми у стола, и после приветственных поцелуев они уселись, для чего Бруно пришлось убрать один стул и придвинуть на его место кресло судьи. Валери села спиной к окну, рядом с судьей и напротив Ричарда. — Прошу прощения, я опоздал. — Слегка запыхавшийся офицер Боннивал торопливо прошел на террасу. — Кто-то сломал камеру контроля скорости на шоссе Д72. Это, конечно, не моя юрисдикция, но кто-то же должен разобраться. — Вы поймали того, кто это сделал? — спросила Валери, поднимаясь и подставляя щеку. — Нет, — ответил он, — еще ни разу. — Хорошо, эти штуки — просто зло. — Согласен, мадам, поэтому мы никогда и не ловим виновников. Не то чтобы мы не знали, кто это сделал! Они оба рассмеялись. — Закон есть закон, — процедил судья, — будь то превышение скорости, вандализм или, — он сделал паузу, — убийство. — Принести вам напитки? — У стола возникла улыбающаяся Мари с блокнотом и ручкой в руках. — Добрый вечер, Мари. Боннивал поднялся, возвышаясь над ней как башня, а затем неловко наклонился, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Было бы проще, не вставай он со стула. Если Ричард думал, что судья своими разговорами об убийстве сдвинет дело с мертвой точки, то он ошибался. Светская болтовня затянулась на весь вечер. Боннивал оказался отличным собеседником, Валери была в ударе, а судья не забывал подкинуть язвительный комментарий, в то время как Мелвил наблюдал за ними издалека, Мари порхала, как пчелка, а Бруно, вероятно, дулся внутри, время от времени выглядывая выкурить сигаретку с Мелвилом. За столом царила самая праздничная атмосфера, что, по мнению Ричарда, нисколько не соответствовало цели их встречи. К десерту стало понятно, что судья устал, его странные, ядовитые комментарии почти иссякли, а сам он то и дело клевал носом. — Полагаю, нужно отвезти его домой, — сказала Валери Ричарду с разочарованием в голосе, словно ее планы на вечер рухнули. — Так быстро? — расстроился Боннивал. — Какая жалость. Ведь еще так рано. — Разве что, Ричард… — она просительно посмотрела на него, — не мог бы ты подкинуть судью до дома? Тут недалеко. Не хочется заканчивать вечеринку. Ричард недоверчиво посмотрел сначала на нее, затем на Боннивала, после чего тяжело вздохнул и пробормотал «типично» себе под нос. — Что ж, ну ладно, — буркнул он, — идемте, мсье судья, время спать! Голова судьи свесилась вперед; видна была лишь макушка его шляпы. — Так что, мадам, вы все еще «просто гостья»? — услышал он слова Боннивала, прежде чем покатить судью прочь, ругаясь вполголоса. «А он времени не теряет», — мелькнуло у него в голове. Ричард вернулся десять минут спустя со смущением на лице. — Э-э-э, у тебя есть ключ? — спросил он у Валери. — Я думала, ключ у тебя! — Нет, я… — Но я же отдавала его тебе. — Голос ее звучал сердито. — Да, может быть, и так, но у меня его нет. Боннивал рассмеялся. — Бедняга Ричард, со мной это постоянно случается, вот только «гостьи» меня за это не распекают. Присядьте, Ричард, присядьте. Мсье le juge прекрасно себя чувствует и здесь, с нами. На улице еще тепло и светло. Выпейте с нами. Ричард, благодарный Боннивалу за его дружелюбие, поставил кресло судьи на прежнее место и устроился за столом. — Спасибо, — сказал он, избегая встречаться взглядом с Валери. — Итак, мы снова все здесь. — Боннивал заговорщически наклонился вперед. — Я должен спросить почему. Это очень приятно и случается нечасто, но почему, мадам? У вас появилась какая-то информация? Валери тоже наклонилась вперед. — Да, — подтвердила она легко. — Это была Мари. Лицо Боннивала потемнело. — Что была Мари? — спросил он, убедившись, что той нет поблизости. — Мари не убивала Венсана Граншо. — О, это мне известно! — отмахнулась она, и Боннивал откинулся назад с выражением облегчения на лице. — Венсан Граншо и не мертв. Он снова наклонился вперед. — Почему вы в этом так уверены, мадам? — Так вон же он, смотрите! — Она указала на другую сторону площади, где стоял сгорбленный старик. У Ричарда челюсть отвисла, и он резко обернулся, уставившись на Валери. Стоящий в дверях пивной Бруно перекрестился, а Мари уронила несколько тарелок. Даже Мелвил был потрясен. Боннивал тут же подскочил, но старик скрылся за углом, не успел полицейский кинуться вслед за ним. Он все равно побежал и вернулся на замершую террасу несколько минут спустя. — Должно быть, мы все ошиблись, — сказал он, снова запыхавшийся и ничуть не убежденный. Затем сел и взял свой стакан. — Наверное, это старик Левре, они всегда были похожи. Медленно и молча, но все в пивной вернулись к своим делам, а Ричард наполнил свой стакан. — Это была Мари, — настойчиво повторила Валери. — Мадам… при всем уважении… — Она дочь своей матери, разве нет? Боннивал кинул взгляд на Мари, снова появившуюся в дверях, и улыбнулся. — Да, — протянул он, — она такая. — Такая же красивая, полная жизни. — И это тоже. — Вероломная, изворотливая, жадная. Боннивал повернулся к Валери, и Ричард ощутил, как он напряжен. — Она убила Полина. — Она не могла, — прошипел Боннивал. — Зачем ей это? — Это же очевидно, мсье. Из-за денег. Она зарабатывала деньги на делишках Граншо с момента его исчезновения. — Я знал об этом; но я за ней присматривал. Следил, чтобы она не зашла слишком далеко. — Однако она зашла, не так ли? Она действительно зашла слишком далеко. — Но это не значит, что она могла убить Полина; зачем ей вообще это делать? Она и так получила достаточно. — Мужчина говорил тихо, сквозь сжатые зубы, не угрожая, а, скорее, отчаянно боясь потерять контроль. — Если она дочь своей матери, ей не бывает достаточно, и вам об этом известно. — Боннивал собирался сказать что-то еще, но Валери ему не позволила. — Как давно вы знаете, что она ваша дочь, мсье? Боннивал закрыл глаза, затем откинул назад голову и посмотрел в вечернее небо. — Поверить не могу; он опять тут! Ричард подавился своим напитком, увидев в отражении окна Венсана Граншо, но на этот раз пересекающего площадь. Не успел он дойти до другой стороны, как еще один Венсан Граншо прошмыгнул в противоположном направлении. Боннивал вскочил, потянувшись рукой к пистолету. Но было уже слишком поздно, поскольку оба Граншо скрылись из виду до того, как он успел хоть что-то сделать, к тому же он отвлекся, когда видевшая все это Мари упала в обморок, прямо в руки Мелвила. Ричард схватил pichet[85] красного вина, все еще стоявший на столе, и налил себе полный стакан. Он никак не мог понять, что вообще происходит. Боннивал бережно устроил Мари в кресле внутри пивной, отодвинув Мелвила в сторону. — У нее шок, — сказал он сердито, возвращаясь к столу, но так и не присев. — Не знаю, что за игру вы ведете, мадам, но это ни капельки не смешно. — Мсье, это не игра. Спрошу еще раз: как давно вам известно, что Мари — ваша дочь? Боннивал наклонился через стол, сначала посмотрев на дверь и убедившись, что Мари ничего не услышит. — Перед самой своей смертью Антуанетта сама рассказала мне. Я и до этого кое-что подозревал, но не был уверен. Теперь я замечаю сходство. Ричард оглянулся на пришедшую в себя Мари, затем незаметно перевел взгляд на великана рядом с собой, но ничего такого не заметил. — Антуанетта заставила меня пообещать, что я пригляжу за ней, позабочусь, чтобы с ней ничего не случилось и чтобы она ничего не узнала.