— Нашу проклятую собаку, — проворчал он себе под нос. — Я даже не знаю, есть ли у этого существа ноги. — Что ты сказал? — Она увлеченно копалась в багажнике. — Ничего. — А, вот они. — Она возникла у его двери с двумя самыми яркими рюкзаками из всех, что ему доводилось видеть. — Значит, они менее заметны, да? Мы будем похожи на воров, обчистивших школьный автобус. — Они сделают свое дело. И довольно. А теперь идем, нам недалеко, а судя по «Гугл-картам», — она держала свой огромный смартфон как старинный секстант, — улица Жюля Ферри — с этой стороны городка, так что много времени нам не потребуется. Пятнадцатиминутная, или около того, прогулка прошла преимущественно в молчании, поскольку Ричард обнаружил, что с трудом поспевает за Валери, снова рвущейся вперед, как гончая по следу. Паспарту, однако, со своими лапками чуть короче пальцев Ричарда, сдался после нескольких сотен ярдов и был возвращен в свою уютную корзинку, которую теперь нес Ричард. Они миновали знак с надписью «ВОШЕЛЬ» и стали замечать первые признаки жизни: в основном старые, покосившиеся сельскохозяйственные постройки с удивительно современным домом среди них. Валери велела Ричарду снова взять Паспарту на поводок, чтобы они могли войти в городок прогулочным шагом. Чтобы придать большую достоверность картине «пара, выгуливающая собачку», она и сама замедлилась и взяла Ричарда под руку, отчего тот неестественно выпрямился и с трудом передвигал ногами. Она одарила его улыбкой. — Не переживай, это ненадолго! — сказала она тоном насмешливым и слегка игривым, и Ричард ощутил, что он буквально на крючке. На следующем перекрестке они свернули направо, на улицу Жюля Ферри, где, пройдя пару сотен метров, увидели два огромных maisons bourgeoise[21], почти одинаковых, стоящих друг напротив друга, таких основательных, незыблемых и словно пронзающих друг друга взглядами, как в игре в гляделки. Валери направилась к дому справа, в то время как Ричард оперся на столб ворот того, что слева, глядя ей вслед и понимая, что она в восторге от всего происходящего. Он нагнулся, чтобы снять рюкзак с плеча, поскольку от того, пусть даже и пустого, потела спина. А нагнувшись, заметил имя на почтовом ящике перед домом. — Это здесь, Ричард! — крикнула взволнованная Валери с той стороны улицы. — Почтовый ящик, на нем написано «м. В. Граншо». Ричард закатил глаза и тяжело вздохнул. «Неужели хоть раз что-нибудь не может получиться легко?» — уныло подумал он, проводя пальцем по имени на «своем» почтовом ящике, также принадлежащем некоему «м. В. Граншо». Глава пятая «Если бы только можно было поставить жизнь на паузу, — мелькнуло у него в голове. — Чтобы собраться с мыслями, перестроиться и продумать свой следующий шаг». В телевизионной рекламе этот прием частенько используют, обычно чтобы протолкнуть «выгодные» кредиты или какие-нибудь пищевые добавки, якобы способные защитить от нестабильности современного мира. Чувствуя, как Валери переходит улицу позади него, излучая любопытство, словно стихийное пламя, грозящее поглотить его, Ричард жалел, что не наделен такой силой. Просто короткий перерыв. И тут его телефон зазвонил. — Спасибо, Господи, — шепнул он, прежде чем взглянуть на экран, где горела надпись «Входящий вызов — Клер». — О, напрасно благодарил, — добавил тут же, обреченно прислонившись головой к почтовому ящику. — Привет! Как ты? — спросил он бодро, всей своей позой противореча наигранной радости в голосе. — Ричард, — последовал громкий ответ, — что случилось? Почему ты такой радостный? — Разве мужчина не может радоваться тому, что звонит его жена? — Жизнерадостность быстро сменилась вселенской усталостью, которая давалась ему не в пример легче. — Теперь я просто уверена, что что-то не так! — рассмеялась Клер; может, она его поддразнивала, а может, и нет, поэтому Ричард решил ничего не говорить, чтобы не заглотить наживку, если это была она. А еще — и тут Клер поняла бы его проблему, поскольку одной из ее любимых тем была «неспособность мужчин к многозадачности» — он отчасти отвлекался на Валери, глядя, как та переходит с одной стороны улицы на другую, проверяет и перепроверяет одинаковые имена на почтовых ящиках и качает головой от запутанности всей этой истории. — Я звонила на домашний, Ричард, но не застала тебя. — Это же очевидно. Сегодня четверг, — ответил он, не задумываясь. — О, конечно. Я забыла: ярмарка, — она помолчала. — Так ты пошел за покупками? — Нет, так уж вышло, что нет! — Он переключил внимание на телефонный разговор, оставив Валери копошиться на заднем плане, почти как его куры. — Решил вместо этого отправиться на прогулку, в сторону Вошеля. — Бога ради, зачем? — Ради разминки. Клер фыркнула, оценив неправдоподобность ответа. Снова последовало неловкое молчание, и Ричард перехватил нетерпеливый взгляд Валери; теперь она стояла, скрестив руки на груди и постукивала ногой, как прима-балерина, которую подсидела одна из танцовщиц кордебалета. — Впрочем, неважно, — заговорила Клер; в голосе ее мелькнула крошечная заминка. — Как поживаешь? — Повисла очередная пауза. — Как бизнес? — поспешно добавила она. — О, ну, знаешь, у меня был наплыв постояльцев… Он услышал ее вздох в трубке и представил, как она к тому же закатила глаза. — Ты все о том же, да? — Если она и пыталась скрыть свое разочарование, чем прежде себя никогда не утруждала, то в этот раз попытка провалилась с треском. — На самом деле дела идут довольно неплохо. — Да, дорогой. — Слушай, мы можем поговорить позже? — Валери уже театрально поглядывала на циферблат своих дорогих часов. — У меня батарея почти разряжена, — добавил он, находя удобную ложь, в которую Клер наверняка легко могла поверить и которая на самом деле могла оказаться правдой, потому что батарею он не проверял. — Не смогу позже, Ричард, я собираюсь на выход. — Конечно, она собирается; что ж, а он вот вышел прямо сейчас — так почему его время менее важно? Валери достала свой телефон и начала фотографировать два величественных особняка и имена на почтовых ящиках. Она стала излишне осторожной, вероятно, после случая с отпечатком, хотя считать, что два этих дома, разменявших как минимум по второй сотне лет, могут просто взять и исчезнуть, было все-таки перебором. — Ты меня слушаешь, Ричард? Я сказала, что не смогу позже, потому что у меня встреча. — В ее голосе прозвучало нечто, чего он не замечал в Клер вот уже несколько лет. Что же это: уязвленность или беспокойство? Тогда ее любительский драматический кружок вполне окупился, подумал он недобро. — Я спрашиваю: ты меня слушаешь, Ричард? — Да, конечно! Теперь Валери стояла всего в нескольких дюймах от него и определенно требовала к себе такого же внимания, как и его жена. Он изобразил лицом, как надеялся, что-то вроде «Все понимаю, но что ты предлагаешь мне сделать?» и отвернулся, отходя от нее подальше в поисках приватности. — Прости, Клер. Послушай, я знаю, что нам нужно поговорить, я избегал этого, знаю, так и было. Нужно во всем разобраться, но я не хочу делать это по телефону, стоя посреди уличной толпы. — По его ботинку пробежала ящерица. — Думаю, в этот момент мне лучше будет сесть. — И налить что-нибудь выпить? — мягко спросила она. — Мне кажется, это тоже не помешает. Он не собирался давить на жалость, но, черт возьми, капля драмы еще никому не вредила! — Не знаю. Я уже все решила, полагаю, нам нужно это обсудить. Собираюсь к вам туда на днях. Могу заехать к тебе, и мы нормально поговорим, хорошо? — Конечно. Возможно, по мнению Клер, тон у него был слегка прохладным, но он пытался поспеть за Валери, которая устала ждать и теперь решительно шагала в сторону центра города, опережая его на добрых двадцать метров. — О, Ричард! — в голосе Клер зазвенели слезы. — Я знаю, ты пытаешься быть сильным, как твои чертовы голливудские герои, но нам нужно это сделать. Нам нужно поговорить. Помни, — последовала нервная пауза, — это все была твоя идея. — Да, да. — Он уже слегка запыхался. — Думаю, лицом к лицу — это лучший вариант. Он потерял из виду Валери, скрывшуюся за углом. — Хорошо. Я — тоже. Так, значит, ты меня встретишь? — Да, конечно. — Куда же направилась Валери? — Конечно, встречу. Просто вышли мне время прилета и номер рейса. — Он на мгновение убрал телефон от уха, ускоряясь, затем со смущением услышал, что Клер продолжала что-то говорить. — Что ж, увидимся позже? — Да, увидимся позже, — как попугай, повторил он, ломая голову, что бы еще сказать. Что-то рассудительное? Что-то остроумное? — Рад буду тебя увидеть. — Он поморщился, сразу услышав, что прозвучало это не рассудительно и не остроумно, скорее банально, как отмашка от едва знакомого человека, с которым и встречаться-то не хочется. Остановился, сделал глубокий вдох. — Прости, Клер, — услышал он свой голос, — я правда буду рад тебя увидеть. На этот раз пауза затянулась. — Спасибо, Ричард, для меня это важно. Пока. Он выключил телефон как раз в тот момент, когда Валери появилась из-за угла и стало понятно, что ее нетерпение не ослабло ни на йоту — совсем наоборот. — Ну? — холодно поинтересовалась она. — Вы закончили? — Да, — ответил он с грустью, — да, полагаю, закончили. Слушай, я умираю от жажды. Пойдем чего-нибудь выпьем? Нужно чуть разобраться во всем. Он поднял телефон, пытаясь показать, что под «всем» имел в виду не только одинаковые почтовые ящики. Не успела она ответить, как на них упала тень, скрывшая палящее солнце, когда громадный мужчина, одетый в темно-синюю форму police municipale[22], вышел из-за угла. Он остановился и застыл, скрестив руки на груди так, что его бицепсы, и без того похожие на арбузы, еще сильнее стали выделяться на фоне бронежилета. Фуражка с козырьком сидела на голове идеально ровно, а глаза скрывали зеркальные очки. Пистолет поблескивал в кобуре, пристегнутой к ремню, настолько отполированному, что Ричард видел свое отражение в пряжке. — Мадам и мсье, — голос его был на удивление тихим, можно сказать, нежным, — можно вас на два слова, пожалуйста? Глава шестая — Я буду пастис, Бруно, — обратился полицейский к жилистому, безукоризненно одетому официанту, обслуживающему их столик на веранде с видом на городскую площадь. Полуденное солнце начало припекать, и они выбрали столик, прячущийся в тени громадного зеленого зонта. Бистро или пивная — да как бы она ни называлась: Ричард до сих пор не знал, чем они отличаются, кроме уровня пафоса, — была словно с картинки. Она походила на те пивные, изображения которых в наши дни украшают циферблаты дешевых настенных часов, сделанных под старину. Ее темно-зеленый фасад, сочетающийся цветом с зонтиками, имел, как и положено, слегка обшарпанный вид, а столики с мраморными столешницами и коваными металлическими ножками, казалось, принадлежали другой эпохе. Даже каменные пепельницы наводили на мысль о давно минувших днях, отчего Ричард сразу же почувствовал себя «У Бруно» как дома. Упомянутый Бруно склонил голову, принимая заказ полицейского. Белоснежная рубашка мужчины, его черный галстук, черные брюки и белый фартук сочетались с этим местом так же хорошо, как и выражение лица с льстивой учтивостью.