— Сколько их? — коротко спросил он. — Двоих я видела. Один такой Горилл Гориллыч и второй, дыроглазый. Наверно, еще внизу сторожат. Он бросил в трубку несколько коротких фраз. Потянулся к карману… Марина затаила дыхание. Сейчас он вытащит из кармана пистолет, или кастет, или… да хоть резиновую дубинку! Неважно. Главное — мужчина с оружием и ощущение безопасности вместо парализующего ужаса. Марина уже нацелилась вздохнуть с облегчением, но… Кирилл вытащил из кармана резинку. Самую обыкновенную широкую длинную резиночку, беззащитно и трогательно белеющую в темноте. — Из рогатки отстреливаться будете или кальсоны решили закрепить? — хмуро поинтересовалась Марина. — Очки. С кальсонами у меня полный порядок — я их не ношу, — так же хмуро ответствовал Кирилл, быстро зацепил резинку за дужки очков и принялся аккуратно водружать все сооружение себе на физиономию. Марина покрепче прижала Сашку к себе. Что она здесь делает, почему точит лясы с ненормальным? Сашку в охапку и бегом, до первого же мента — вот единственное спасение! Кирилл тем временем закрепил резинку на затылке и покачал очки, проверяя, крепко ли сидят на носу. Марина почувствовала, что даже страх отступает перед нестерпимым соблазном двумя пальцами ухватится за перемычку, потянуть стильные Кирилловы окуляры на себя, а потом отпустить. Она сдавленно хихикнула, представляя как очечки впечатаются в его надменную породистую физиономию. Джеймс Бонд паршивый, захудалого газового баллончика и то нет! Не обращая внимания ни на ее хихиканье, ни на свой собственный, довольно комичный вид, Кирилл направился к подъезду. — Куда, вы же один! — всполошилась Марина. Он отмахнулся, не оборачиваясь и растворился во мраке. — Чайник! Там еще на плите чайник остался! — растерянно крикнула она вслед и тут же прикусила язык. Какой чайник, она и впрямь с ума сошла. Темнота у подъезда на мгновение сгустилась и тут же вновь рассеялась. Марина напряженно вслушалась. В подъезде или на лестнице непременно должен караулить человек и Кирилл непременно на него наткнется. Смертельно опасный, вооруженный убийца и самодовольный, безоружный, близорукий Кирилл в намертво прикрученных к физиономии очках. Ей показалось, или в подъезде действительно коротко, приглушенно вскрикнули? Дверь подъезда распахнулась и на асфальт рухнуло тело. Да так и замерло, растянувшись, беззащитное в своей неподвижности. Резкая боль рванулась изнутри, перехватывая дыхание, заставляя Марину бросится вперед, на помощь. Марина сделала шаг и тут же остановилась. Там, на мерзлом асфальте, беспомощно лежал самовлюбленный кретин с резиночкой, но на руках у нее ребенок, которого она должна защитить. Она не может, не смеет вернуться к подъезду, подвергнуть опасности малыша. Но и взрослого дурака она тоже бросить не может! Вернуться! Бежать! Помочь Кириллу! Уберечь Сашку! Словно услышав свое имя, Сашка в рюкзаке вовсю завозился и начал протестующе-недоуменно похныкивать. Марина прижала его к себе покрепче, огляделась… Послышался вой милицейской сирены. Переулок озарился синими бликами и мимо Марины в подъезд горохом сыпанули крепкие ребята в камуфляже и в штатском. Двое тормознули у лежащего тела, подхватили его под руки и без особых церемоний поволокли к машине. Марина шагнула к ним, собираясь требовать от ментов деликатного обращения и врача для законопослушного, хоть и неуклюжего господина Валуева. Темнота раздалась, пропуская высокую тонкую фигуру. Быстрым шагом мужчина двинулся в их сторону, разматывая с очков широкую белую резинку. В медицине Валуев не нуждался. А уж без деликатного обращения точно обойдется. — Надо же, я-то думала это вас менты в рафик утрамбовывают, — процедила она и сама поморщилась. Надо запомнить, после стрессов и на волне облегчения острить не рекомендуется. Сарказм выходит тупой. Хотя судя по оскорбленной физиономии Кирилла, даже тупая острота способна зацепить его за живое. — Меня еще никто никогда не утрамбовывал, — надменно проронил он и секунду подумав, добавил, — В худшем случае, заявляли «пройдемте». — Давайте скорее домой, пока не заболели, — храня на лице обиженную мину, он выхватил ребенка из ее рук и накинул ей на плечи свою куртку. От удивления Марина даже забыла возмутиться его своевольным обращением с Сашкой. Демонстративно не замечая обуревающих Марину эмоций, Кирилл погнал ее к лифту. Глава 16 Тепло обрушилось на Марину, отозвалось в согревающемся теле тысячью болезненных уколов. Кирилл с хнычущим Сашкой на руках направился прямо к кроватке, а Марина без сил рухнула на табуретку в коридоре. Не обращая на хозяйку никакого внимания, через коридор деловито сновали парни в камуфляже. — Интересная вы женщина, Марина Сергеевна, — остановившийся против нее мужчина в штатском перегораживал и без того узкий коридор. Его толкали, но он не обращал внимания, с любопытством, словно редкий музейный экспонат, разглядывая Марину, — В прошлый раз плач ребенка сквозь бронированную дверь услышали, в этот раз визитеров тоже через дверь почуяли. Похоже, когда они вскрыли замок и вошли в квартиру, вы уже спускались. — Простите, не совсем понимаю вас, господин следователь. Марина Сергеевна в чем-то подозревается? — Кирилл мгновенно оказался рядом с ними. — Вы что, адвокат? — огрызнулся мужчина. — Нет, но могу организовать его появление в течении трех минут, — пообещал Кирилл. Мужчина тяжко вздохнул. Марина, наконец, сообразила кто он. Тот самый молодой следователь, что ведет дело Аленки и Павла. Который все поверить не мог, что она услышала Сашку сквозь дверь. — Я бы только хотел узнать, каким образом Марина Сергеевна оказывается осведомленной о случившихся преступлениях и о грозящих ей опасностях. Она что, экстрасенс? — Не экстрасенс, — Марина тяжело мотнула головой, — Просто мне является призрак сестры. Предупреждает. — Издеваетесь. Не экстрасенс, значит, а медиум. С духами беседуете. — Марина Сергеевна устала, — перебил его Кирилл, — Она только что спасла от смерти себя и ребенка. Оставьте ее в покое! — По моему, она не против ответить на вопросы следствия! — Против. Она против, — вмешалась Марина, — Она терпеть не может, когда о ней говорят в третьем лице, будто ее здесь и нет. И ни на какие вопросы отвечать не будет. И вообще, идите вы все на фиг! Марина попыталась встать, но ноги предательски разъехались и она бы рухнула посреди коридора, если бы Кирилл ее не подхватил. Придерживая за талию, он доволок ее до двери ванной, посадил на край и пустил струю горячей воды. — Закрывайте дверь и забирайтесь в воду, а я пока всех выставлю — как вы сказали? — на фиг. Минут через пятнадцать Кирилл вернулся. Марина так и сидела на краю ванной, остановившимся взглядом вперившись в воду. — В критической ситуации вы действуете решительно, а потом цепенеете, — упрекнул он Марину, — Впрочем, лучше так, чем наоборот. Считайте, что я ничего не вижу и ничего не чувствую. Демонстративно зажмурившись, он протянул руки к Марининым пижамным штанам. — Эй, прекратите, — приходя в себя, запротестовала она, — Это еще что такое! — на всякий случай она придержала штаны. — Тогда раздевайтесь сами и марш в воду, а то простудитесь насмерть! — скомандовал он. — Тоже мне, изнасилование в медицинских целях, — недовольно буркнула она, — Выйдите. Теплые объятия воды охватили замерзшее тело. Не такая горячая, как хотелось бы, но большего по зимнему времени из отечественного крана не выжмешь. Счастье, что вообще не отключили. На мгновение Марина нырнула с головой, вынырнула. Теперь бы еще чего согревающего внутрь. Из-за косяка тут же появилась рука с рюмкой. — Я вскрыл вашу текилу. Берите, я не смотрю. Марина невольно окинула взглядом свое четко просматривающееся сквозь воду тело. Хорошо, что не смотрит. Впрочем, даже если бы и смотрел, ничего страшного. В таком ракурсе она очень даже ничего. Ноги стройные, жиры не висят. О чем она думает! Стыд-позор, эротоманка! Только что от убийцы драпала, и вот, пожалуйста! Выхватив из его руки рюмку, Марина метнула спиртное в рот. — Так текилу нельзя пить, — сдавленно пробормотала она, — Прямо как лекарство. — А сейчас это и есть лекарство, — ответил из коридора Кирилл, — Вылезайте, одевайте халат, буду вас чаем отпаивать. — Чайник выключили? — автоматически пробормотала она. Из коридора послышалось саркастическое хмыканье. Действительно, что за идиотство, раз будет отпаивать — значит, выключил! В голове тяжело и неотвязно, вопросом жизни и смерти, вертелось: сколько же там воды оставалось к прибытию спецназа. С трудом отогнав навязчивый образ закопченного и прогоревшего чайника, она поднялась, хлюпая водой на пол. Натянула на себя махровый халат и выбралась в комнату. В мягком свете ночника Марина увидела Сашку, вновь заснувшего под грудой пледов и одеял, и парящую чашку горячего чая для себя. Она охватила чашку ладонями и в израненные холодом пальцы заструилось блаженное тепло. — Мальчику надо будет какое-нибудь профилактическое лекарство купить, — озабоченно пробормотал Кирилл, — Я завтра спрошу в аптеке. — Почему не работал телефон? — выдавила Марина, не решаясь сразу спросить о том, что ее действительно интересовало. — Провод оборвали? Кирилл покачал головой: — С телефоном все в порядке. Ваш блокиратор в Интернете сидел. — А те? Их поймали? Он минуту помолчал, наконец, нехотя ответил: — Только одного, подъезде. Остальные, когда не обнаружили вас в квартире, побоялись, что вы успеете поднять тревогу, и сбежали. — Но ведь из подъезда никто не выходил! Кирилл тяжко вздохнул. — Пока я разбирался с тем, что в подъезде, пока бежал наверх, они спустились. Позвонили в квартиру на втором этаже. Хозяйка сдуру открыла. Окна квартиры не слишком высоко, выходят на другую сторону дома, они и вылезли. Как раз когда группа подъехала. — А хозяйка? Кирилл отвернулся.