— С ней все в порядке? — Марина напряженно вглядывалась в его лицо. Он медленно покачал головой: — Ножом в сердце. Очень профессионально. Мгновенная смерть. Теперь она не сможет их опознать. Марина уставилась в свою чашку. Под диафрагмой ворочался душный, липкий ком. Смерть всегда выполняет план, смерть никогда не уходит с пустыми руками. Марина увернулась и Сашку выдернула, но нарушать мрачную статистику не позволено и смерть забрала другую жертву. — А тот, которого вы взяли в подъезде? Он ведь может навести на своих подельников? — глухо спросила она. — Вряд ли, — Кирилл досадливо передернул плечами, — Мелкий уголовник, наняли на шухере постоять, думал, обычный грабеж в пустой квартире. Он ничего об убийцах не знает: ни кто такие, ни где скрываются. Только описание. Кстати, их было трое. Один, как вы и сказали, на гориллу похож, у второго ничего особенного, разве что взгляд неживой, наверное, наркоман. О третьем вообще ничего определенного, внешность — никакая, незаметная. — Гориллыч, дыроглазый и незаметный. Кирилл поднялся. — Вроде бы вы пришли в себя. Я пойду. Дверь не пострадала, открыта была, выбивать не пришлось. Но надо установить новую, бронированную, с приличным замком. Завтра позвоните на работу, что не придете. Вам следует выспаться, а потом придется в милицию зайти, наверняка вызовут. — Да, конечно, Кирилл. Вы идите. Я вам очень благодарна, вы нас снова спасли, — механически ответила Марина, а непрошеные слезы набежали ей на глаза. Спаситель хренов! Оставить ее одну! После всего! Нет, если он сам не соображает, она не унизиться до просьб. Она… А Сашка? Марина вихрем вылетела в коридор и вцепилась Кириллу в рукав, не давая надеть куртку: — Не уходите! Ну пожалуйста! Сашка! Вдруг вернуться! Я на диване лягу! Завтраком накормлю! Застыв в неудобной позе — половина куртки на плече, вторая оккупирована Мариной — Кирилл слушал ее сбивчивый лепет. Наконец он решительно освободился и от куртки и от Марины и направился обратно в комнату. — Конечно, я останусь. Простите, боялся предложить, думал, опять выгоните. Только на диване, с вашего разрешения, лягу я, и завтрака тоже не надо. — Не волнуйтесь, я хорошо готовлю, — торопливо заверила его Марина, все еще боясь, что он уйдет, и кинулась к шкафу за постельным бельем. — Ложитесь, я сам постелю. До утра немного осталось, надо хоть чуть-чуть отдохнуть, — Кирилл забрал из ее рук простыню и принялся устраиваться. Успокоенная, она не снимая халата, нырнула под одеяло. Вытянулась, наслаждаясь теплом и нежным прикосновением наволочки к обоженному холодным ветром лицу. Марина была уверена, что после всего пережитого не заснет, но алкоголь, универсальное снотворное, действовал безошибочно. Она почти сразу почувствовала как дрема тихонько обволакивает ее. — Марина, — настойчивый голос Кирилла пробился сквозь подступающий сон, — Марина, вы ведь случайно узнали, что убийцы за дверью? Встали попить и услышали? Она приподняла тяжелые веки, поглядела на сидящего на застеленном диване Кирилла, потом перевела взгляд на спящего Сашку. Золотые волосики малыша в свете ночника поблескивали, как некогда у его мамы. Марина с детства помнила золотистый блеск Аленкиных локонов на подушке соседней кровати. — Да, — помедлив ответила она, — Встала попить и услышала. Именно так. Глава 17 Она была уверена, что утром Кирилла не увидит. Появляется из ниоткуда, исчезает в никуда, неделями ни слуху ни духу, потом вдруг материализовывается в критический момент и начинает разговор с упреков по поводу плохого ухода за Сашкой. Сейчас Кириллу самое время испарится. Но он не испарился. Он лежал на диване и безмятежно посапывал. Его часы и элегантные очки пристроились на ее собственном прикроватном столике, рядом с хрюшкой-будильником. Марина неожиданно почувствовала, что картина ей нравиться. Было в этом соседстве нечто завершенное, нечто от черно-белого единства инь-янь. — Мило, но не из моей жизни, — прошептала она и стараясь не разбудить ни Кирилла, ни Сашку, отправилась в душ. Ни контрастный душ, ни косметическая пенка для умывания, ни даже крем, щедро втертый в покрасневшую кожу, не смогли прибить порыв к домохозяйствованию. Марина старалась переключится на дела, но мысли упорно сворачивали к животрепещущему вопросу: чтобы такое вкусное приготовить на завтрак. Бессмысленно заниматься самообманом. Кухонно-трудовой порыв объясняется не проснувшейся страстью к обжорству, а спящим на диване мужчиной. А может, наполнившей дом атмосферой семейственности: мужчина, женщина, ребенок. Раз так — место женщины на кухне! Марина сдалась. Если порыв возник, его надо удовлетворить и успокоиться. Тянет ее побыть образцовой хозяйкой, ну и побудет. Все равно через полчаса-час Кирилл уйдет и Марина спокойно вернется к своей нормальной сумасшедшей жизни бизнеследи. Только как приготовить полноценный завтрак из продуктов, что хранятся в холодильнике бизнеследи? На Марину укоризненно глянули пустые полки. Пара пластиковых баночек сладкого творога — для нее и Сашки, крохотная кастрюлька супа — только для Сашки, ложка фарша — Сашке на котлетку, остатки старого кефира. Ну и чем тут прикажете кормить мужика, кефиром, что ли? Хотя… Если подумать, если вспомнить старые навыки… Мука в доме вроде есть. Очередной круглый горячий блин хлопнулся на стопку своих собратьев, и жидкое тесто вновь шипящим веером разлилось по сковородке. Марина метнула тяжеленную сковороду на огонь. — Эффектно, — прокомментировал сзади мужской голос. Кирилл возвышался на пороге кухни: аккуратный, вымытый и похоже, даже гладко выбритый. Хотя непонятно, чем же он мог побриться в ванной одинокой женщины, разве что Марининым депилятором. Или он постоянно таскает бритвенный станок в кармане — мало ли где заночевать придется? Марина неопределенно повела плечом и подцепив блин лопаткой, перевернула. Пожалела, что так никогда и не освоила высший пилотаж — летающие блинчики. Вот было бы здорово сейчас встряхнуть сковородку и с небрежной ловкостью поймать проделавший сальто-мортале блин. Увы, не дано. Хорошо, что успела изничтожить тот самый пресловутый первый, который всегда комом. А на вкус даже и ком получился ничего, приятно грел желудок. — Сашка встал? — не оборачиваясь, поинтересовалась она, выбрасывая на аккуратную стопку новый продукт. — Проснулся, в кроватке возиться. — Сейчас, еще пара штук и я его умою. — Его и я могу умыть. Марина на мгновения отвела глаза от сковороды, поглядела на мужчину: — Ну, попробуйте, — в ее голосе явственно слышалось сомнение, — Вам только пасту на щетку выдавить, зубы он чистит сам. Из комнаты донесли отзвуки разговора, потом шарканье маленьких тапочек и доверчиво держась за палец Кирилла, всклокоченный, заспанный Сашка проследовал в ванную. Марина вытряхнула последний блин и сделала шаг к ванной, потом остановилась. Еще начинка… В конце концов, что плохого может случиться от умывания, самое большее — водой обольются. А ревновать Сашку к Кириллу по меньшей мере глупо. При первом же столкновении с реальными детскими проблемами долговязому очкарику надоест играть в заботливого папашу, и он исчезнет из их жизни. Марина вывалила творог в миску и принялась подсыпать туда изюм и нарезанное яблоко. Из ванной Сашка гордо выехал у Кирилла на руках. Причем выглядел так же лощено, как и сам Кирилл. На свитерке ни единой капли, носочки надеты ровно, причесан волосок к волоску. Марине никогда не удавалось придать ребенку столь холено-аккуратный вид. Две физиономии — побольше и поменьше — с одинаковым любопытством следили как струйка горячей шоколадной глазури стекает с ложки и покрывает тоненькие, свернутые в трубочку блинчики. — Выглядит потрясающе, — сообщил Кирилл, — и пахнет вкусно. А почему Саше так мало шоколада? Марина напряглась. Ща как даст этому борцу за детские интересы ложкой по лбу! Впрочем… В тоне нынешнего вопроса был не столько упрек, сколько любопытство. Она с сомнением оглядела Кирилла. Он ждал ответа с интересом и даже некоторой почтительностью, как новичок ждет откровений ветерана. Похоже, он уже не подозревает, что она отнимает шоколад у Сашки, чтобы сожрать самой. Неужели ее подвиги по спасению Сашкиной жизни произвели впечатление? — Кофеин, — решив ответить, выдавила она, — Возбуждающее, детям нельзя. — Зачем тогда вообще давать? — Чтоб обидно не было. Саша, слезай с дяди, бери тарелку и неси к столу! Взбрыкнув ногами, Сашка чуть не вывалился у Кирилла из рук. Укоризненно поглядев на Марину, тот поспешил опустить малыша на пол. Солидно подойдя к тетке, пацан принял из ее рук свою пластиковую тарелочку и балансируя, словно канатоходец, направился к столу. Кирилл шагнул вперед, нацеливаясь помочь, Марина придержала его за плечо. — Воспитывать — не значит превращать в дебила! Не трогайте его, сам прекрасно справиться. — А если уронит? — С пола жрать заставлю! — потеряв терпение, прошипела она. Какое там впечатление, какие перемены, все померещилось. Этот человек никогда не откажется от взятой на себя роли ревизора их с Сашкой отношений. Если бы он дважды не вытаскивал их из смертельных передряг, если бы он, с его кагебэшными возможностями, не был ей так нужен… Перед внутренним взором Марины мелькнуло несколько сладостных картин кровавой мести, где главную роль играла тяжелая чугунная сковородка для блинов. Сцены воображаемой расправы несколько примирили ее с тем, что живой и здоровый Валуев сидит за столом. — Чай или кофе? — хмуро поинтересовалась она, хлопая перед ним тарелку шоколадно-творожных блинчиков. — Кофе, если можно, — светски согласился Кирилл, азартно нацеливаясь на трубочку блина. — Очень вкусно, — похвалил он. Тоже откровение! Блинчики вышли первый класс и кофе не подкачал. Марина сама с удовольствие наворачивала горяченькую вкуснятину. Надо все же почаще готовить, а то живет на одних пирожках с собачьей радостью, так и желудок загубить недолго. Сашке нравиться, ест без обычных капризов. — Я тут собрал некоторые сведения о вашем мафиозном партнере, — Кирилл с сожалением поглядел на свою пустую тарелку и принялся за кофе, — Солидный господин, ничего не скажешь. — Поэтому и пропадали больше недели? — Неужели вам меня не хватало? — О нет, благодарю покорно, мне и без вас хватало — всякого разного, — она забросила посуду в мойку, и наконец, не выдержала, — Откуда вы взялись сегодня ночью? Что, с прошлого визита так и живете у меня под балконом? — Не все время, иногда отлучаюсь. Но тогда рядом с вами один из моих ребят, — он отстранил Марину от мойки, с сомнением оглядел не слишком чистый фартук и подвязавшись вместо него свежим кухонным полотенцем, принялся мыть посуду. Надо же, какая галантность! Теперь даже не поворчишь по поводу превращения вольной журналистки в домашнюю прислугу. Лишившись повода для попреков, Марина не сразу сообразила, что услышала. Потом до нее дошло: — Вы хотите сказать, что следите за мной? Шпионите? — Не будьте ребенком, — посуду он мыл с армейской сноровкой, — Не шпионим, а охраняем. Днем няни, которых вы вечно гоняете. Вечером — наружная охрана. Вчера это оказалось не лишним. Мою прошлую ошибку мы учли, на глаза не лезем, вас не нервируем. — И давно? — правота Кирилла была раздражающей, но несомненной. Что бы с ними сталось, если бы вчера он не оказался под балконом? — С самой собаки, — ответил он. — Ладно, охраняйте, — хмуро согласилась Марина, — Только больше не прячьтесь. Пусть эти самые «ваши ребята» хоть представятся. Хочу знать их физиономии. — Зачем?