Марина почувствовала, что закипает. — Станешь в угол, тогда будешь знать! — Нет! — громко, со слезой в голосе, прокричал Сашка. Грянул телефонный звонок. Марина нехотя оторвалась от назревшей разборки и с неприязнью уставилась на дребезжащий аппарат: — Кто там еще, — она нажала кнопку и рявкнула, — Слушаю! — Здравствуйте, Марина Сергеевна, спешу порадовать, я нашла решение вашей проблемы, — зажурчал надменно-манерный голос. Хоть бы представилась, неужели она всех должна помнить? Тут же Марина сообразила. Конечно, нотариус и адвокат Алла Ветрова. Кто еще может быть так непоколебимо уверен — ее обязаны узнавать даже по дыханию. Но о какой проблеме она говорит? Марине вдруг стало тяжело дышать. Господи, неужели адвокатесса вычислила убийцу! Стоп, откуда она могла узнать об убийцах, ведь Марина с ней давным-давно не разговаривала? — Ко мне недавно заходила пожилая пара: так, мелкие квартирные проблемы. Не в том суть. Мы разговорились… — продолжала Алла. Марина тихонько хмыкнула. Алла не слишком походила на человека, с которым можно разговориться. — Оказалось, они всю жизнь мечтали о детях. Своих завести не получилось, а из детдома взять побоялись, вдруг окажется дурная наследственность. Марина нетерпеливо заерзала. История пожилой пары ее не слишком интересовала, разве что она связана с покушениями на Сашку. — Я навела о них справки: люди положительные, хотя и небогатые, — не торопясь продолжала Алла, — Если бы вы платили им ежемесячно достаточную сумму… — За что? — потеряв терпение, рявкнула Марина. — Как за что? — искренне удивилась Алла, — Они могут взять Сашу на воспитание. Так вот она о чем! — Муж работает, жена домохозяйка, — продолжала Алла, — Никакой спешки: и погулять успеет, и покормить. Ей одиноко, моментально привяжется к ребенку. А вы станете брать Сашу на выходные. И за него будете спокойны, и перестанете рваться на части между ребенком и работой. Алла еще продолжала что-то журчать, но Марина ее уже не слушала. Она прижала прохладный пластик трубки к пылающему лбу. Как просто! Она освободится, причем прямо сейчас! Отвезет Сашку к этим людям, и наконец, закончит статью! Прекратится изматывающая гонка между домом и работой, она сможет спокойно заниматься своим делом. И вовсе не в ущерб Сашке, наоборот, ему станет лучше. Ребенок будет не только одет, накормлен, присмотрен, он получит любовь и внимание, которое она просто не успевает ему дать. Им даже не придется расставаться. Она будет проверять, контролировать его жизнь, она никогда не допустит, чтобы его обидели. Станет появляться по выходным, дарить подарки, водить в цирк. Уверена, Сашка начнет ждать ее с нетерпением. Может, даже полюбит больше, чем ту незнакомую женщину, которая заменит ему мать. Ведь с Мариной его свяжет только радость, а в угол за плохое поведение его будет ставить та, другая. И она же возьмет его на руки, если он загрустит, даст лекарство, если простудится и смажет йодом разбитую коленку. Марине останется лишь по телефону справляться, как Саша себя чувствует. Ее долгое, мучительное привыкание к жизни вдвоем с ребенком уйдут в прошлое, позабудется — и Сашкой, и ею самой. Она станет преуспевающей бизнес-леди: красавицей, умницей, предметом зависти и образцом для подражания. И никогда растрепанная, зареванная и неухоженная не будет ждать своего припозднившегося взрослого сына. То есть, конечно, племянника. В общем, своего мальчика. Марина почувствовала, что ей мучительно хочется завыть. В голос, насмерть пугая сдержанную адвокатессу на другом конце провода. Расфантазировалась, идиотка, какие коленки, какие опоздавшие с вечеринки взрослые сыновья! За Сашкей убийцы гоняются, у него не то что вечеринок, у него следующей простуды может не быть. Неожиданно Марина светло улыбнулась. Господи, как хорошо! Ей не придется решать, не придется выбирать. Разве смеет она доверить посторонней женщине ребенка, когда его жизнь в опасности? Ну а если она не отдаст Сашку сейчас, значит, не отдаст никогда. Она снова поднесла трубку к уху: — Я вам очень благодарна, Алла Викторовна. Спасибо за беспокойство. — Звучит так, словно вы решили отказаться, — голос Аллы из увещевающего стал настороженным. — Вы удивительно проницательны, — весело ответила Марина, — Спасибо еще раз, но мы с Сашей уже худо-бедно приспособились друг к другу. Думаю, не стоит ничего менять. — Вы хорошо подумали? — настолько предостерегающе, что уже почти угрожающе, процедила Алла, — Вы постоянно заняты, а мальчик заброшен. У вас нет опыта и нет времени. Ваши намерения позаботится о Саше делают вам честь, но как бы они не оказались губительны для вас, а главное, для ребенка. — Не стоит беспокоиться, не пропадем. Даже если и захотим пропасть, все равно не получиться. Вокруг столько добровольных контролеров, — Марина не собиралась обижать свою собеседницу: все-таки та беспокоилась о Сашке. Но ее манера вести разговор стала Марину раздражать. Волей-неволей ее тон тоже наполнился угрозой. — Что ж, как знаете, — оскорблено буркнула адвокатесса и повесила трубку. Марина бессильно опустилась на диван и отчаянно зарыдала. Сашка прекратил заталкивать игрушечную жабу в распахнутую пасть резинового крокодила, поднялся и пошлепал к тетке. Остановился, заглянул в ее заплаканное лицо и задумчиво констатировал: — Ревешь. — Как же мне не плакать, — в стиле русских народных сказок всхлипнула Марина, — Мы с тобой теперь всегда вместе бу-у-удем! Этот семейный кошмар — на всю жизнь! Пыхтя, Сашка вскарабкался к ней на колени. Она обняла его, прижалась щекой к золотистым волосам, тяжко вздохнула и умиротворенно затихла. Телефон зазвонил снова. Марина обречено потянулась к трубке — какие еще потрясения ожидают сегодня? — Найди, кто посидит с Сашкой вечером, — не поздоровавшись, скомандовал Кирилл, — Сама к восьми вечера подходи в стриптиз-клубу «Нимфа», нужный нам человек будет там. «Нимфа», Дарьин клуб! — Что он там делает? — удивилась Марина. — А что люди вообще делают в стрип-клубах? — хмыкнул Кирилл и отключился. Глава 22 Уже минут пятнадцать Марина вытаптывала фигурные узоры на слежавшемся снегу перед входом в «Нимфу». Острый холодок поселился под шубкой, расположился там солидно, основательно. Кирилла не было. Злость — была. — Вот пусть появиться, вот только пусть явиться, — поеживаясь бормотала Марина, — Я ему… — она огляделась, отыскивая подходящий способ мщения, ее взгляд скользнул по освещенной двери клуба, шаловливая улыбка тронула губы. Она взбежала по ступенькам, приоткрыла дверь и поманила к себе охранника. — Слушай, парень, у вас в клубе цветочница есть? Серебряное БМВ Кирилла затормозила у входа еще через десять минут. — Не торопится, — сквозь зубы процедила окончательно замерзшая Марина, глядя, как Кирилл спокойно выруливает на стоянку, выдвигается из-за руля, основательно проверяет все дверцы и лишь затем неспешно идет к ней. Подошел, остановился, улыбнулся, светски подавая ей руку… — Дорогой! — с надрывом мексиканских сериалов взвыла Марина и выхватила из-за спины букет пунцовых роз, — Я тебя так ждала, так ждала! Я надеялась! — она драматически склонила голову, трепетно выдохнула, — И вот — ты пришел! Она всунула колючий веник ему в руки. Кирилл одарил ее ледяным взглядом — Марина хоть и замерзла до полной нечувствительности, но все равно проняло — и величественно проронил: — Могли войти внутрь! «Мо-огли?» Снова на вы? Постель — не повод для знакомства? Марина попыталась скопировать его надменный взгляд — для первого раза получилось неплохо: — В подобные заведения приличные женщины в одиночестве не ходят. — Посидели бы в машине. — Таковой больше не имеется, испустила дух и приказала вашему БМВ жить долго и счастливо, — она чуть не хихикнула, увидев, как Кирилл украдкой скрестил пальцы, отгоняя сглаз. Да ты оказывается суеверен! — Будьте любезны вспомнить, я вас не развлекаться пригласил. Мы здесь по делу, — он повернулся и зашагал ко входу. Небрежно зажатые под мышкой розы помечали дорогу опавшими лепестками. Марине жутко хотелось плюнуть, повернуться и уйти. Нет, если бы не Сашка, она бы тут же отправилась домой и пусть этот очкатый хам в одиночестве разбирается с местными теневиками. Как же, станет он разбираться, наверняка застрянет у эстрады, пялясь на голых девок! Ради ребенка она должна присмотреть за господином Валуевым. Она последовала за Кириллом, гневно втаптывая в снег опавшие лепестки. За те деньги, что с нее содрала цветочница «Нимфы», можно скупить половину городского цветочного рынка. А розы сразу осыпались. И Кирилл даже не подумал раскаиваться. Все люди сволочи, а некоторые — сволочи поганые! Войдя в холл, Кирилл небрежно сунул букет в руки охраннику, осыпая того каскадом падающих лепестков: — Поставите букет на наш столик. Если от него что-нибудь останется, конечно. Он повернулся к ней и с любезностью, настолько утонченной, что она больше походила на хамство, помог ей раздеться. Критически вздернул брови, увидев ее строгий брючный костюм. — Не нравлюсь? — поинтересовалась Марина. — Похоже, вы собрались на заседание правления, а не в ночной клуб. — Как вы сами напомнили, меня не развлекаться пригласили, — парировала Марина. Стараясь не прикасаться и даже не смотреть друг на друга, они нырнули в дымный полумрак зала. На сцене «Нимфы» извивались целых три полуобнаженных нимфы. Марина мрачно сверлила взглядом затылок Кирилла. Аристократия местного разлива: на женщину, с которой спал, даже не глянет, а на силиконовые прелести прошмандовок, нет-нет, да и покоситься. Вслед за официантом они подошли к столику, посреди которого уже красовалась узкая тонкая ваза — с голыми стеблями роз.