Раздельно, цифру за цифрой, Марина повторила код. — Сходится, — кивнула Алла, — Ладно, дайте ей шубу малыша, пусть закутает. А ты, — она пошарила взглядом по своим подручным, выбирая. Дыроглазый подался вперед, выпятил грудь. Алла досадливо поморщилась, отвернулась от него, с сомнением поглядела на Гориллыча и, наконец, остановилась на незаметном, — Да, пожалуй, именно ты. Поедешь в банк, проверишь, есть ли на счету деньги и сколько, — она сунула незаметному бумажку с банковскими атрибутами, — Возьми мобилку, как все выяснишь, сразу позвони. Не терплю ждать, знаете ли! — словно извиняясь добавила она. Незаметный вышел. Марина поплотнее запахнула на Сашке его дубленку. Потом просунула руку под мех, приподняла рубашечку. Кажется, согрелся, кожа теплая. Температуру бы померить. Толстый палец Гориллыча вопрошающе потыкал Марину в плечо: — Слышь, может ему, того, кипяточку согреть? Марина с изумлением воззрилась на здоровяка. С другой стороны на него с таким же изумлением уставилась Алла. — Милейший, а вам не кажется, что вы непоследовательны? — вкрадчиво поинтересовалась гангстерша, — Вы убили родителей мальчика, жгли сигаретой его самого, чтобы заставить отца открыть сейф… — Я мальца не трогал, — буркнул Гориллыч. В его голосе Марине послышался даже легкий оттенок возмущения. — Ах, так это, наверное, ваш очаровательный коллега! Не услышав иронии, дыроглазый польщено заулыбался, гордо надул грудь и закивал, как китайский болванчик, подтверждая, что да — именно он мучил малыша. — Но даже если вы и не трогали мальчика, вы оставили его сиротой. А теперь предлагаете согреть ему чаю? — То взрослые, а то дети, — пробубнил Гориллыч и, видимо, считая дискуссию законченной, отвернулся. — Не понимаю, почему детям какие-то особые привилегии! — неожиданно разозлилась Алла. Похоже, слова Гориллыча задели что-то очень личное, — Дети, особенно вот такие маленькие — вообще ничто и никто! У них нет прошлого, они не осознают настоящее и не мечтают о будущем. Ни мыслей, ни надежд, ни желаний — червяки, бессмысленные куски мяса. Почему же их все жалеют, суетятся? Сочувствовать надо обделенным взрослым, каждый взрослый человек — это целый мир! — То есть вам надо сочувствовать, — уточнила Марина. — Спасибо, Марина Сергеевна, но от вас мне нужно не сочувствие, а деньги вашего подопечного. — Знаете, Алла Викторовна, дети действительно мало что могут. Поэтому они беспомощны и целиком зависят от сильных взрослых: хочешь, мучай его, а хочешь, люби и оберегай. Их беззащитность — наше зеркало, что есть, то и отразится, — Марина повернулась к Гориллычу и слегка принужденно улыбнулась. Пусть он убийца ее сестры, но сейчас это единственный человек, благожелательный к Сашке, — Спасибо за предложение, но малышам совсем горячее нельзя, они его еще пить не умеют. — Гляди. Если чего другое надо, скажи, — прогудел Гориллыч и снова застыл изваянием. — Не могу слушать сопливую чушь! — фыркнула Алла, — Хоть бы уже позвонили! Марина Сергеевна, если вы посмели солгать, я сделаю с мальчишкой такое, что вам и не снилось! И плевать, какой я отражусь в этом вашем зеркале! — Десяти минут не прошло! — возмутилась Марина, — Банк, между прочим, на другом конце города! Еще и очередь может быть. Подождите. — Ненавижу ждать, — Алла резко вскочила, возбужденно заметалась из стороны в сторону. Напуганный Сашка немедленно заплакал. — Вы не могли бы заткнуть вашего пискуна? — тяжело дышащая Алла гневно уставилась на малыша, — Его вопли меня бесят! — Он маленький и я не могу ему ничего объяснить, — Марина встала напротив Аллы, — Разрешите я одену его и посажу на балконе, там он не будет вас раздражать. Алла хмыкнула. — Считаете, он недостаточно насиделся? — На балконе он в большей безопасности, чем рядом с вами, — решительно заявила Марина. Алла покачала головой, потом прислушалась к Сашкиному хныканью и кивнула. — Уберите его отсюда, а то у меня руки чешутся свернуть ему шею. А это было бы преждевременно. — Немедленно прекрати ныть, — строго сказала Марина, пакуя Сашку в теплые штанишки, — Поиграй снаружи, надо воздухом подышать. Предложение поиграть нисколько не утешило Сашку, возвращаться на балкон ему явно не хотелось. Губа медленно выпятилась в положение «на плач», а глаза налились влагой. — Вот только попробуй, — пригрозила Марина, — Дружить с тобой не буду. Жалобно поглядев на неумолимую взрослую, Сашка прибег к последнему аргументу: — Кушать! — Господи! — Марина отчаянно вскинула руки к щекам, — Конечно, ты же у меня с утра не кормленный! Она растерянно огляделась, шагнула было в прихожую: — Куда это вы собрались? — неприятным голосом поинтересовалась Алла. — У меня в кармане куртки вафля. — Сядьте! — Ребенок голодный, по вашей милости он остался без обеда! — По моей милости он может остаться и без более существенных вещей. Сядьте, я сказала! Марина испуганно плюхнулась на диван. Адвокатесса коротко кивнула дыроглазому: — Пойди принеси. И посмотри, нет ли в куртке еще чего-нибудь, кроме вафель. Дыроглазый радостно нырнул в темноту коридора. Через минуту оттуда уже доносилось азартное сопение и шорох, будто гигантский еж шуршал газетами. Подождав немного, Марина поинтересовалась: — Он что, печет там эти вафли? Ребенок, между прочим, одетый стоит, вспотеет и простудится. Алла раздраженно глянула на Гориллыча, тот тоже нырнул в коридор, через минуту вернулся с вафлями, дыроглазым и Марининой курткой. — Вот! — торжествующе заявил дыроглазый, вываливая перед Аллой кучку мелочи, смятых талонов и конфетных оберток, — А больше ничего не было! — и в доказательство сунул Маринину куртку начальнице под нос. — Ты зачем подкладку выдрал? — тоскливо поинтересовалась Алла. — Так посмотреть же! Вдруг чего! — Станковый пулемет в кармане не ношу, — сухо бросила Марина и накинув на плечи свою изувеченную собственность, повела Сашку к балкону. — Веди себя хорошо, — наказала она, вручая малышу вафли и машинку. Сашка трагически глядел на нее, здоровенная, как горошина слезища медленно ползла по щеке, а следом уже выстраивалась очередь соленых подружек. Не выдержав, Марина присела на корточки и крепко прижала мальчишку к себе. Молодым бычком выставив лобик, Сашка тихонько боднул ее в плечо, удовлетворенно вздохнул и затих. Неуклюжие от рукавов и варежек ручонки обхватили Марину за плечи. — Заканчивайте с нежностями и вернитесь в комнату, Марина Сергеевна! — Алла на мгновение выглянула на балкон и тут же зябко отпрянула. Марина напоследок крепко сжала малыша, ухватила его за отвороты капюшона, крепко расцеловала в победно торчащие щеки, и подсунув ему под попу маленькую табуреточку, вышла. За дверью немедленно разразился плач. — Он постоянно так вопит? — морщась, спросила Алла. — Он еще не умеет по-другому показывать недовольство. Несмотря на возраст, у него все таки есть свои желания, просто меньше возможностей их выразить. — Мы не будем сейчас обсуждать детскую психологию, — оборвала ее Алла и вновь нервно заходила из угла в угол. Глава 33 В комнате воцарилась тишина, даже плач на балконе затих. Марина нервно косилась на оконное стекло: балконная ограда высокая и сплошная, но все таки не дай бог Сашка вывалиться. Она хотела поднять закрывающие окна плотные жалюзи, но потом передумала. Алла сновала по комнате все быстрее и быстрее, с перекошенных губ срывались невнятные ругательства. Нет, лучше уж не напоминать ей о ребенке. Чем дальше Сашка от гангстерши, тем ему безопаснее. Мелодичное треньканье мобилки застало Аллу посреди комнаты. Адвокатесса застыла, помотала головой, напомнив осаженную на скаку лошадь, и не отрывая глаз от Марины, ухватила надрывающуюся трубку и бешено рявкнула: — Да! Далекий голос пойманной мухой шуршал в мембране. Марина с изумлением наблюдала, как слушая своего собеседника, Алла становится все спокойнее и спокойнее. Наконец, она захлопнула мобильник и не обращая внимания на его трезвон, отбросила в сторону. От недавнего волнения не осталось и следа, адвокатесса улыбнулась Марине сдержанно и почти ласково: — А вы, оказывается, врушка, Марина Сергеевна! — Так ведь не идиотка, Алла Викторовна! — так же ласково пропела Марина. Алла на секунду смутилась, она явно ждала другой реакции. — Что вы имеете в виду? — сухо поинтересовалась она. — Думаете, я не понимаю, что Сашка жив только пока деньги у меня? — вопросом на вопрос ответила Марина, — Стоит мне их отдать, вы тут же убьете нас обоих. — Я убью вас, если не отдадите, — процедила Алла. — И останетесь на бобах. Думаете, ваш высокопоставленный заказчик станет платить за пресс-концерн, который больше похож на ободранную тушку? Мне даже кажется, он может не поверить в происки предыдущих владельцев, а посчитает, что вы хотите его надуть. Судя по враз закаменевшему лицу Аллы, Марина попала в точку.