– О нет, Лив. Мне нужно разгрузить голову и разговаривать. – Ладно, но ты ведь скажешь мне, если я переступлю черту? Это неизведанная территория. – Конечно. – Ну так… что дальше? – Ну, я собираюсь работать так долго, как только смогу. – Серьезно? В смысле, я понимаю, что ты хочешь вести себя нормально, но ты не можешь работать до конца дней. Это все равно что просить тосты с фасолью на последний ужин. – Я люблю тосты с фасолью. Оливия грустно усмехается: – Да ладно. Я не позволю тебе так скучно провести остаток времени. Есть ли какое-нибудь место, куда ты всегда хотела поехать? Я беру паузу на размышления. – Куба, Вьетнам, – говорю я наконец. – Камбоджа, Киото, Венеция, Аргентина. Туда ведь долго ехать? Но я не хочу путешествовать. Мне нужно остаться недалеко от дома. От больницы. Я бы побоялась сесть в самолет и рискнуть оказаться одной из тех бедолаг, ради которых капитану приходится делать объявление по громкой связи: «Есть ли на борту доктор?» Оливия кивает: – Да. Наверно, я размышляла бы так же. – Мне следует выработать какой-то план, верно? – Кроме работы. Думаю, это было бы разумно. Я тоже киваю: – Я должна попытаться сделать что-нибудь значительное. Что-то стоящее. – И почему я раньше никогда об этом не думала? Неужели я всерьез полагала, что просто продолжать работать – это достаточно? – Хорошо. Итак… Я уйду с работы. Когда буду готова. – Ты уже сообщила коллегам? – Нет. Пока еще нет. Тебе сказала первой. Я пыталась сегодня рассказать Фрэнку и Пэтти, но не смогла. Слова словно застряли в глотке. Но, может, это и к лучшему. Очевидно, мне нужно было поплакать, но я не могла делать это на рабочем месте. – Не думаю, что кто-то ждал бы, чтобы ты оставалась профессионалом в этой ситуации. – Ну, я от себя этого жду. Не хочу, чтобы коллеги меня жалели. Не желаю становиться человеком, с которым неизвестно, о чем разговаривать. И не хочу, чтобы меня избегали, потому что не знали бы, как себя вести. – Люди могут удивить тебя. – Я работаю в кадрах. Меня ничто не может удивить. – Тогда… Чем ты всегда мечтала заняться? На секунду я озадачилась. Попыталась найти ответ… – Ну, у меня никогда не было особого списка. Я всегда думала, что они для пессимистов. Оливия улыбается. – А ты жалеешь о чем-нибудь, что не сделала? – О, разумеется. У меня куча поводов для сожалений. Я жалею, что не съела больше блинов с кленовым сиропом и куриных буррито. Жалею, что хранила лучшую одежду для каких-то особенных случаев. Как будто я ждала, когда появится рыцарь в сияющих доспехах, и я надену лучшее дизайнерское платье, и он заберет меня из моей обычной жизни, даже если она мне и нравится. Глупо, да? – Не глупо. А очень знакомо. Что еще? – Ну… Я жалею, что не помогала миссис Мамфорд в ее походах по магазинам. – Кому? – Одной женщине по соседству. Она живет здесь всю жизнь. Ей, должно быть, уже далеко за восемьдесят. Иногда я вижу, как она шаркает с одной из этих старушечьих тележек, полных покупок, и думаю: надо бы ей помочь. Но я всегда или говорю в этот момент по телефону, или спешу на встречу, и это всегда неподходящий момент. Только теперь я понимаю, что подходящего момента не существует. Я должна была найти время и помочь ей с покупками. Но я никогда этого не делала. Оливия смеется: – Боже, Дженнифер! Эта мысль даже не пришла бы мне в голову. Ты так внимательна, и не должна чувствовать себя виноватой. Твои порывы благородны. – Но к чему хорошему они привели? А теперь нет смысла начинать то, что я не смогу закончить… Ох, Оливия! – Я здесь. – Ты вовсе не должна выслушивать мои стоны. Пожалуйста, заставь меня замолчать. – И не собираюсь! Тебе нужно поговорить обо всем этом. Если уж на то пошло, мне необходимо услышать больше. Я усмехаюсь: – О, у нас еще куча времени. Оглядываясь назад, я понимаю: в моей жизни было так много вещей, с которыми я хотела бы справиться лучше. – Например? – Ну, для начала мне следовало бы сказать Энди, что я на самом деле думала, в ту ужасную субботу, когда он объявил о своем уходе. Знаешь, когда он признался, что изменял мне с Элизабет. – Я всегда говорила, что ты была слишком добра. – Но он в тот момент плакал. Из-за этого я чувствовала себя еще хуже. – Это было в точности то, чего он добивался. Чтобы ты отпустила его без всяких упреков. – Ты думаешь, он просто манипулировал? – Конечно! – Нет, – произношу я решительно, – ты ошибаешься. Энди не смог бы выдавить из себя крокодиловы слезы – он был в настоящем отчаянии. Он искренне раскаивался. Но я не должна была отпускать его, не заставив задуматься о том, что он оставляет позади. Мне следовало сказать ему, что, по-моему, у нас хороший брак, за который стоит бороться и который заслуживает еще одного шанса. Что, хотя я чувствовала себя обиженной и преданной, я все еще не хотела потерять его. Но вместо всего этого я молча стояла и слушала. – Тогда тебе нужно сказать ему это! Немедленно! – Не глупи. Это было так давно. Он женат на Элизабет уже даже дольше, чем был женат на мне. Просто теперь я злюсь на себя за то, что тогда сдержалась. Может, если бы я рассказала ему о своих чувствах, он бы остался. И сейчас мне было бы с кем пройти через все это. – У тебя есть я, – заявляет Оливия, мрачно на меня глянув. – Конечно, Лив, – я сжимаю ее руку. – Спасибо. Но у тебя есть Дэн. А мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь был здесь двадцать четыре часа семь дней в неделю. Который знал бы меня так хорошо, что ему не приходилось бы спрашивать о моем самочувствии. Кто мог бы смотреть на меня и разговаривать. – Энди был таким человеком? – Нет! – восклицаю я. – Но мог бы им стать, если бы дал нашему браку еще один шанс. А потом был Гарри. Я чувствовала, что мы могли бы быть вместе, а теперь надежды нет. Я частенько думаю о нем. И о том, стоило ли мне отреагировать как-то по-другому. Может, я слишком поспешила, осудив его? – Реально, Джен? После того, что он сделал? – А что он сделал? Возможно, мне стоило поверить, когда он сказал, что они с Мелиссой просто друзья. – Ты видела его с ней на видео! – Его рука обнимала ее, и только. Может, никакого интима между ними и не было. – Да ладно тебе! – Ну хорошо. Но было ли это таким уж преступлением? Кто сказал, что мы не могли вернуться в прежнее русло? Я знаю, он тебе никогда не нравился, но он был умен и интересен и вполне мне подходил. Он вернул мне уверенность в себе. – В смысле, до той поры, как снова отобрал? Я закатываю глаза. – В любом случае мне стоило бы дать ему еще один шанс. – Я машу рукой. – Ох, только послушай меня! Я безнадежна. Вся моя жизнь – один большой круг повторяющихся событий. И я не усвоила ни одного урока. – Это неправда. – Это правда. Я трусиха. Никогда не отваживалась вступать в конфликты. – Я киваю в подтверждение своих слов, разочарованная в себе. – И, видимо, была никудышной в постели. Все мои мужчины мне изменяли. – Это потому что все мужчины – изменщики. – Думаешь, Дэн изменщик? – НЕТ! – восклицает Оливия с оскорбленным видом. – Я остаюсь при своем мнении.