Девушка провела хозяйку в парадную комнату и сказала ей о смерти Мойры так просто, как только смогла. Миссис Гейл плакала. Эббот вышел на кухню поставить чайник, а Торн молча смотрел в окно, стараясь скрыть нетерпение. Он обрадовался, когда рыдания миссис Гейл начали утихать, и почувствовал, что может заговорить. Ее первый ответ предсказать было нетрудно. — Вопросы, вопросы! — воскликнула она сквозь рыдания. — Это все, на что вообще способна полиция, — задавать вопросы… Если бы вы арестовали этого мистера Ройстоуна, когда он в первый раз на нее набросился, ему не представилось бы второго случая, и моя маленькая Мойра была бы жива. Девушка-полицейский была шокирована. Несмотря на присутствие старшего инспектора сыскной полиции из Кидлингтона и его сержанта, она не сдержала возмущения: — Вы не должны так говорить, миссис Гейл! — запротестовала она. — Вы не вправе утверждать, что это сделал мистер Ройстоун, просто так, не имея никаких доказательств. Однако обвинение, брошенное миссис Гейл, Торна не слишком удивило, и он вмешался сразу: — Миссис Гейл, почему вы обвиняете мистера Ройстоуна? У вас имеются на то основания? Или это лишь потому, что… — Потому что он ее запугивал, вот почему! Я ни в коем случае не должна была отпускать ее одну, тем более после того, что он сказал ей, но ей так не хотелось показываться на люди с подбитым глазом… и… — Эдна Гейл опять разрыдалась, и Торну пришлось ждать, пока она опять не возьмет себя в руки. В конце концов она стихла, отхлебнула чаю и продолжала: — Я должна была заявить в полицию раньше, но Мойра не хотела, чтобы я позвонила. Она сказала, из-за этого будет только хуже, а он просто станет все отрицать. Он звонил ей по меньшей мере два раза и сказал, что если она не перестанет болтать про него, то пожалеет и нам всем не поздоровится. Ах, слов я точно не помню, но смысл был такой. — Эти телефонные звонки, миссис Гейл… когда они были? Вы уверены, что звонил мистер Ройстоун? Вы сами с ним говорили? Эдна Гейл покачала головой. — Нет, но это точно был он. Сперва-то мне почудилось, что Мойра назвала миссис Ройстоун, но она мне сказала, что звонил мистер Ройстоун. — А когда это было, миссис Гейл? — мягко повторил вопрос Торн. — В последний-то раз вот именно нынешним утром!.. Он и еще звонил однажды, но когда, точно не знаю. Мойра только сегодня сказала мне о том звонке. Она объяснила, что не хотела меня беспокоить. Бедная, бедная девочка! Миссис Гейл опять заплакала навзрыд, но скоро справилась с собой. И когда заговорила, голос ее окреп. — Вот что я вам скажу, старший инспектор. Никогда Мойра не болтала… про мистера Ройстоуна, я имею в виду, ну, про случай тот. Это все Инглы, из мясной лавки. Знаю, они спасли ее, но и разболтали они же. Мойра никогда ни словечком не обмолвилась, только полиции. Да и с кем ей было говорить-то, когда она даже из дому почти не выходила. Но этот человек… этот мистер Ройстоун… он все же ее обвинял. Это несправедливо. — Она отвела мокрый платок от лица. — Все несправедливо, я так скажу… — В зависимости от того, что вы называете справедливым, миссис Гейл, — неопределенно отозвался Торн. — Заверяю вас, мы расследуем все, о чем вы нам рассказали. Известно ли вам что-нибудь еще, что могло бы помочь следствию? — Эдна Гейл покачала головой. — Нет? Ну, хорошо. Мисс Грин останется с вами. Она вызовет доктора, если вам потребуется его помощь. А мы уезжаем, но сначала мне хотелось бы заглянуть в комнату Мойры. Вы не возражаете? — Пожалуйста. Ступайте по лестнице, та дверь, что прямо напротив, — проговорила миссис Гейл рассеянно. — Ох, а как же Берт и Мэг? — воскликнула она вдруг. — Я должна позвонить им. — Берт и Мэг? Ах, ее родители, — сказал Торн. — Об этом позаботятся. Пока оставьте это за нами, а сами позвоните им после… да… Может быть, они сами вам позвонят. Я думаю, они захотят приехать, чтобы самим увидеть… увидеть все это, — закончил он не слишком ловко. Кивнув мисс Грин из женской полиции, старший инспектор поспешил спастись бегством; вместе с Эбботом он осмотрел комнату, которую занимала Мойра. Особого интереса она не представляла. Судя по всему, Мойра привезла с собой лишь несколько дешевеньких платьев да «Биографию королевы Виктории» Литтона Стрэчи, взятую из публичной библиотеки Рединга. — Серьезное чтение для девицы на каникулах, как вы полагаете, Эббот? Даже если девица служит в книжной лавке, — сказал Торн. — Я бы ожидал увидеть здесь какой-нибудь роман про любовь или жизнеописание поп-звезды. Но, мне кажется, эта книга у нее не случайно, хотя она только что сдала переходные экзамены. — Возможно, что-нибудь вроде задания на каникулы, сэр. — Может быть. — Торн вздохнул. — И, может быть, нам придется это выяснить. Эббот посмотрел на своего начальника в полном недоумении. * * * Хью Ройстоун сам открыл им дверь квартиры. На нем были шорты цвета хаки и расстегнутая до пояса рубашка, открывавшая сильную волосатую грудь. Его глаза блестели, лицо светилось счастьем. Но все сияние сразу померкло, как только он увидел двух детективов; лицо выразило сначала волнение, затем — покорность судьбе. — О Господи, опять вы, — проговорил он как бы с запинкой. — Ну что ж, пожалуй, входите, хотя время не самое удачное. — Он жестом предложил им войти в гостиную и жестом указал на белокурую молодую женщину в голубом полотняном платье, которая привстала с софы. — Моя жена, Сильвия. Дорогая, это старший инспектор Торн из сыскной полиции и сержант Эббот. Я как раз тебе о них рассказывал, они из полицейского управления долины Темзы. — Здравствуйте. — Румянец на щеках Сильвии стал еще ярче. Казалось, молодая женщина растеряна, почти испугана. Руки она не подала. Торн поклонился. На длинном низком столе против софы он заметил два бокала, наполовину отпитых, и бутылку шампанского на подносе. — Мне очень досадно, — сказал он. — Похоже, мы нарушили праздник. — Это может подождать, — сказал Ройстоун. — Я бы предложил вам обоим по стакану, но уверен, что вы здесь по долгу службы. Насколько я понимаю, это не светский визит. — Вы правы, сэр, это не светский визит. — Торн опустился в кресло, жестом предложенное ему Ройстоуном. — Благодарю вас. — Он бросил пытливый взгляд на Сильвию. — Вы упомянули сейчас, что говорили о нас вашей жене, поэтому она, полагаю, полностью… — …полностью в курсе истории с Мойрой Гейл, — прервал его Ройстоун. — Да, теперь она ее знает. Вы можете задавать свои вопросы при ней. Сильвия опять села на софу, но Ройстоун остался на ногах. Он стал быстро ходить взад-вперед по комнате. Несколько секунд Торн молча наблюдал за ним. Эббот, оглядевшись, сел на стул возле стены и скромно вынул свой блокнот. — Да, сэр, боюсь, у меня и в самом деле найдется еще пара-другая вопросов, — сказал Торн. — Во-первых, не будете ли вы любезны рассказать мне, что вы делали сегодня? — Сегодня? — Ройстоун остановился и повернулся к нему лицом, явно не удивившись вопросу. — Черт бы побрал все на свете, в самом деле. Я… я утром решил прокатиться и позавтракал в пивной. — В какой пивной, сэр? По какой дороге вы ехали? Ройстоун заговорил не сразу. — Мне было как-то не по себе, — монотонно продолжил он после паузы. — Я поехал в Коламбери, залил бензин в большом гараже, том, что по другую сторону от города, если ехать отсюда… потом сделал круг и поехал обратно. У «Снопа пшеницы» остановился перекусить и выпить кружку пива. Могу вас заверить, никого по дороге не подбирал. — Вы ездили на своем «мерседесе»? — Да. Торн обернулся к Сильвии. — Вы только что приехали, миссис Ройстоун? Из Лондона? Как я понял, ухаживали за больной приятельницей. — Нет… То есть да. Я… — Сильвия явно волновалась. — Старший инспектор! Я отвечу вам на любые ваши чертовы вопросы, какими бы идиотскими они ни были… вопросы, касающиеся меня. Но я не позволю вам запугивать мою жену. — Ройстоун был в бешенстве. — И вообще, к чему все это сейчас? — Мойре Гейл несколько раз звонили, угрожали ей. Нам необходимо отыскать того, кто звонил. — И этим занимается старший инспектор сыскной полиции и его сержант! О Боже! Что ж удивительного, что в полиции вечно не хватает людей. — Настроение Ройстоуна изменилось; он поставил на стол свой бокал с шампанским и налил себе неразбавленного виски. — Старший инспектор, если вы пожелаете мне поверить, — сказал он, — я, может быть, избавлю вас от лишних забот. Никогда, никогда, никогда я не звонил — и не писал — Мойре Гейл. До того несчастного дня никогда ее не видел. И как бы хотел вообще никогда не слышать ее имени! Вас это удовлетворяет? — Благодарю вас, сэр, — мягко сказал Торн. И, помолчав, спросил: — Так как же, миссис Ройстоун? Ваш муж все никак не даст вам времени ответить на мои последние вопросы. — Разумеется, она не звонила Мойре Гейл! До сегодняшнего утра она вообще не… — Прошу вас, сэр! Позвольте миссис Ройстоун ответить самой. — Все в порядке, Хью. Старший инспектор не про это спрашивает. Мне кажется, старший инспектор, вас вовсе не касается, что я делала, но тем не менее я охотно вам отвечу. Я не ухаживала за больной подругой… Это был предлог, чтобы избежать сплетен в школе. Я остановилась в маленьком отеле в Кенсингтоне, одна. Я дам вам адрес, вы сможете проверить. Мне хотелось подумать, вот и все. — Она заколебалась и взглянула на мужа. — Не так это легко — выйти замуж и приехать в Корстон, где все, кажется, кроме меня, чувствуют себя дома и все всё знают, и… Ой, ну что тут еще скажешь? Может быть, если бы не этот кошмарный случай… Сильвия замолчала, ее голос внезапно сел; Ройстоун долил шампанского в ее бокал и передал ей. Она отпила глоток и опять повернулась к Торну. — Вы знаете про Билли Мортона, старший инспектор? — О да, миссис Ройстоун. Это был, как вы говорите, кошмарный случай… но все-таки только случай, — сказал Торн. — Вы не должны казнить себя. Удивленная его сочувствием, Сильвия вдруг улыбнулась. — Как бы то ни было, этот случай никакого отношения к Мойре Гейл и ее обвинениям не имеет. Это еще один кошмар, и я ничего о нем не знала до сегодняшнего утра. Думаю, что-то должно было попасть в газеты, но я пропустила. — К счастью, в газеты попало немного, и мое имя упомянуто не было, — сказал Ройстоун. — Иначе я мог бы сам подать иск… если бы был готов предстать перед общественным мнением. — Он усмехнулся. — Но, может быть, еще придется… — Вы ничего не знали о том, в чем обвиняют вашего мужа, пока не вернулись в Корстон, миссис Ройстоун? — спросил Торн. — Ах, нет. Я именно из-за этого и вернулась. Я встретила Хелен Кворри… вы, верно, знаете Джона Кворри, он заместитель Хью… в «Селфидже»[8], совершенно случайно, и мы посидели с ней за чашкой кофе. Она мне рассказала, и я тотчас, первым же поездом, поехала в Оксфорд, а там взяла такси. Это стоило бешеных денег, но я ведь была без машины. После того несчастного случая я не сажусь за руль. А мне необходимо было приехать скорее. — Сильвия Ройстоун глубоко вздохнула. — Я люблю моего мужа, старший инспектор. Я знаю, он хороший человек. Я должна была сказать ему, что верю в него и знаю, что все это… дикая чушь. — Миссис Ройстоун, я уверен, ваш муж счастлив это слышать и рад, что вы с ним рядом. — Торн встал и обратился прямо к Хью Ройстоуну: — Я знаю, сэр, до сих пор все для вас складывалось нелегко… и, похоже, ближайшее будущее окажется не лучше. — Что вы хотите этим сказать? — спросил Ройстоун. Его настроение опять переменилось, как видно, он решил покориться судьбе. — Мистер Ройстоун, миссис Ройстоун, я должен вам кое-что сообщить. Возможно, мне следовало сделать это сразу, как только мы пришли, но я счел за лучшее поступить иначе. — Старший инспектор говорил медленно, придавая весомость каждому слову. — Мойра Гейл мертва. Она была убита — задушена — сегодня утром около полудня, на тропе, ведущей от фермы чуть севернее приходского дома Святой Марии, на окраине Коламбери. — Торн повернулся к Ройстоуну. — Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу, сэр? Ройстоун на секунду смешался, потом сказал: — Ну что ж, старший инспектор. Знаю, я не самый удачливый лгун. Позвольте мне рассказать вам. Но прежде всего поверьте — я не убивал Мойру Гейл. Сегодня утром в половине десятого мне позвонили… Не прошло и пяти минут, как Ройстоун закончил рассказ. — Вот так все и произошло. Я не слишком горжусь собой, но, вероятно, я запаниковал. Единственным моим оправданием служит то, что я уже ничем не мог ей помочь. Как ни странно, старший инспектор сыскной полиции, выслушав рассказ Ройстоуна, не выразил ни малейшего удивления. — Вам следовало поставить нас в известность об этом телефонном звонке, сэр. — Это было все, что он сказал.