— …и это все, что я знаю, — заключил он. — Меня во всем этом интересует вот что, — сказал Торн. — Кто еще мог знать, что Пирсон и Грей курили травку? — Н-ну, во-первых, Ральф Эвелон, но Пирсон заставил его поклясться, что он будет молчать, а Ральф преклоняется перед Пирсоном, так что, думаю, он сдержал слово. Что же до остальных, то Пирсон сказал мне, что он и Грей никого в это не посвящали. Я ведь повидал их обоих, старший инспектор, перед тем как уехал за границу, — бригадир Пирсон захотел побеседовать со мной, решив взять меня на работу в фирму, с которой был связан, — мальчики оба стояли на своем: твердили, что травки у них больше не было и юному Эвелону они ничего не давали. Я имею в виду… На этот раз Торн не стал произносить филиппики в адрес школьников, курящих наркотики. — Ну, а вы, мистер Лейтон? — прервал он молодого человека. — Мы знаем: начальству о происшествии не доложили, но кому-нибудь говорили — может быть, кому-то из ваших коллег? — Э-э… да, говорил. Но, полагаю… полагаю, сейчас это уже не имеет значения. — Мистер Лейтон, прошу вас, не будем терять времени. Отвечайте мне прямо на вопрос: кому вы говорили? Властная манера Торна подействовала даже по телефону, и Стив Лейтон тотчас сказал: — Простите, сэр. Однажды, совершенно случайно, у меня как-то вырвалось… я сказал двум коллегам… Саймону Форду и Пауле Дарби. Паула была потрясена. Она считала, я должен сообщить директору, но Саймон сказал, что уже поздно и я только сам окажусь в беде. Как он был прав! — Кто-нибудь еще? — Еще? То есть говорил ли я кому-нибудь еще? Нет. Решительно нет. Но допускаю, что Саймон или Паула могли сказать кому-нибудь. Паула дружит с Фрэнсис Белл, но я думаю, если бы Фрэнсис знала, она непременно сказала бы Ройстоуну. И… и, возможно ведь, кто-то из мальчиков мог видеть Пирсона и Грея, когда они курили… без их ведома. — Стив Лейтон был явно озадачен. — Я только не понимаю, почему… — Благодарю вас, мистер Лейтон. Крайне вам признателен. — Торн говорил теперь самым дружеским тоном. — Вы нам очень помогли. Я свяжусь с вами, если возникнут еще вопросы. Вы ведь никуда не собираетесь уезжать, не так ли? — Да, я… — Отлично. В таком случае, до свидания и еще раз спасибо. Торн оттолкнул назад стул и положил ноги на стол. Несколько минут сосредоточенно созерцал свои красные носки. Умно, умно, очень умно, бормотал он про себя. Никто не мог бы предвидеть все эти неприятности, следовавшие одна за другой: что Сильвия Ройстоун попадает в дорожное происшествие и убивает мальчика; Джейн Хилмен пытается спровоцировать выкидыш; Пирсон после каникул привозит в школу травку. Но каждый инцидент кем-то подхватывается, расползаются слухи, предпринимаются вполне конкретные действия — и вот случайное происшествие раздуто, преувеличено, подано в наихудшем варианте. Далее — Мойра Гейл и — coup de grâce [9]. «Coup de grâce», — повторил про себя Торн, довольный фразой. — Сэр! — Гм… что там? — Внезапное вторжение Эббота застало Торна врасплох, он сбросил ноги со стола. Эббот, улыбаясь до ушей, держал в руке телекс. — Он у нас в руках, сэр. Вот список гостей того отеля на Гернси, где останавливались дети… за тот самый период. Мы только что его получили. Взгляните на третью фамилию, сэр. Вы были правы, отыскивая тут связь. Теперь он от нас не уйдет. — «Мистер и миссис Джон Кворри», — прочитал Торн вслух. — Очень интересно. Похоже, нам опять катить нынче в Корстон, Эббот. ГЛАВА 23 Кованые ворота в конце аллеи, ведущей в Корстон-колледж, были наглухо закрыты, когда к ним подъехали Торн и Эббот. Даже не выходя из машины, детективы могли видеть тяжелую цепь и висячий замок, скреплявшие створы. Торн, бросив косой взгляд на ворота, потянулся к рулю и свирепо надавил на клаксон. Какое-то время все оставалось недвижимо. Торн продолжал яростно сигналить, и наконец на дорожке показался человек в рубашке с расстегнутым воротом и рабочих штанах. Он не изъявил ни малейшей готовности отпереть ворота, но с самым угрюмым видом смотрел на машину сквозь решетку. — Прекратите же этот вой, черт побери! — сказал он. — И катите прочь отсюда. Хватит с нас этих чертовых репортеров, так и шныряете вокруг. Да не пытайтесь пролезть еще где-нибудь, не то вызову полицию. Корстон — частное владение. — Мы и есть полиция! — рявкнул Торн в опущенное окно машины. — Старший инспектор Торн и сержант Эббот. Вы кто такой? — Рабочий при спортплощадке, когда не приходится тут сторожем торчать, черт побери! — Он недоверчиво разглядывал удостоверение, врученное ему Торном. — Мистер Ройстоун сказал… — Я представляю себе, что сказал мистер Ройстоун, да только заставлять нас ждать никому не на пользу. Отоприте эти чертовы ворота, живо! Рабочий все еще колебался, но властный голос Торна заставил его повиноваться. Очень медленно, всем своим видом демонстрируя неодобрение, он достал ключ, отомкнул замок, снял цепь и развел створки ворот. И даже не кивнул в ответ на «спасибо», брошенное ему Эбботом, когда машина въезжала на территорию колледжа. — К дому мистера Кворри, сэр? — спросил сержант. — Да. — В тоне старшего инспектора слышалось смутное огорчение. По правде говоря, Джон Кворри был последним, чье имя он ожидал увидеть в списке гостей отеля. Что верно, то верно, у Кворри были причины желать Ройстоуну зла: если Ройстоуну придется подать в отставку, можно было, в сущности, не сомневаться, что на этот раз лорд Пенмерет настоит на своем и директором будет назначен Кворри. Однако у Торна имелись серьезные сомнения: такого рода мотивы не могли завести человека порядочного — а Кворри казался именно таким — столь далеко. Кроме того, говорил себе Торн, самый характер всей цепочки событий — то, как они моментально подхватывались, как тут же распускались слухи, затем использование Мойры Гейл, месть, месть за каждой акцией, даже голос в телефонной трубке (если было так, как рассказал Ройстоун) — все наводило на мысль, что враг Хью Ройстоуна — женщина. Правда, убийство в финале несколько обескураживало, и все же — отчего не допустить, что женщина, испуганная и даже, может быть, оскорбленная, способна пойти и на этот последний шаг. «Женщина испуганная и оскорбленная» — повторил про себя Торн: вот еще фразочка, которой он может гордиться. Торн встряхнулся — машина медленно подкатила к дому Кворри. Что бы там ни думал он про себя, было весьма вероятно, что мистер и миссис Кворри останавливались на Гернси в том же отеле или в то же самое время; могут, конечно, возникнуть сомнения… допустим, какая-то другая пара воспользовалась их именем… что ж, придется еще раз обратиться на Гернси, затребовать ее описание… Торн все же надеялся. Но проблема, возникшая перед ним, оказалась совсем иного сорта. Как только машина остановилась, из подъезда вышла девушка в переднике, по-видимому служанка. — Чем могу быть полезна? — вежливо спросила она, прежде чем они успели выйти из машины. — Полиция, — опять сказал Торн. — Мы хотели бы побеседовать с мистером Кворри. Девушка разглядывала их с интересом. — Его нет дома, сэр. Ни его, ни миссис Кворри. Они сейчас в Колледж-хаусе. Пошли на ланч к господину директору. — Большое спасибо. — Торн одарил девушку самой ласковой своей улыбкой. — Все превосходно, — сказал он Эбботу. — Идеальная ситуация. — Да, сэр, — индифферентно отозвался Эббот, включая зажигание, и подумал: «Понятия не имею, отчего это шеф так доволен». Они нашли Ройстоунов и Кворри в директорском саду. Там же оказалась и Фрэнсис Белл: услышав об убийстве, она прервала отпуск и вернулась в Корстон, готовая помочь всем, что было в ее силах. На садовом столике стояло почти пустое блюдо с остатками земляники, груда тарелок и кофейные чашечки. Все пятеро, пока не увидели Торна, выглядели вполне благодушно. — А вас хорошо охраняют, мистер Ройстоун, — коротко сказал Торн, когда Ройстоун поднялся ему навстречу. — Очень сожалею, если вам пришлось застрять у ворот, но нам становится все сложнее отваживать репортеров. Я не собирался чинить препятствия полиции. — Все в порядке, — сказал Торн уже вполне дружелюбно. — И — добрый день, господа. Я тоже сожалею… сожалею, что вынужден беспокоить вас в такой чудесный день, но нам понадобились еще кое-какие сведения. На этот раз мы приехали повидаться с мистером Кворри, но в его доме сказали, что… — Повидаться со мной? Почему же со мной? — Казалось, Джона Кворри это даже позабавило. — Может быть, вы присядете, — предложил Ройстоун, указывая на стоявшие на лужайке свободные стулья. — Боюсь только, что кофе уже не осталось. — Так почему со мной? — повторил Джон Кворри, когда Торн и Эббот уселись. На этот раз вопрос прозвучал несколько напряженно. — Потому что я хотел бы порасспросить вас про ваши пасхальные каникулы. Где вы и миссис Кворри провели их? — Вот как? Вы хотели бы… — Веселое недоумение Джона Кворри сразу поблекло. — Но, черт возьми, это не ваше дело, — ответил он неожиданно грубо. — Ну да ладно… мы с Хелен побывали в Штатах. Мы давно уже намечали это путешествие. Грандиозная поездка, — добавил он уже более приветливо. — Надеемся вскоре повторить ее. — Понятно, — сказал Торн. — Словом, в минувшем апреле вы не были на островах Ла-Манша… на Гернси, например? Воцарилась тишина, нарушенная только прерывистым вдохом одной из женщин. Торн, наблюдавший за Джоном Кворри, не был уверен, которой из трех. Ройстоун оттолкнул кофейную чашку, она упала на траву, и он замешкался, наклонившись, чтобы поднять ее. — Нет… Я… я не был на Гернси никогда в жизни, — проговорил наконец Джон Кворри слишком спокойно. — Почему вы об этом спрашиваете, старший инспектор? — Почему? Потому что… — Торн сделал паузу и обвел взглядом всю группу; его глаза медленно переходили с одного лица на другое. — Почему? Потому что я веду следствие по делу о смерти… убийстве… молодой девушки, и я вправе ожидать помощи от всех добропорядочных сограждан. После заметно затянувшейся паузы Кворри сказал: — Я это знаю, старший инспектор, но никак не уловлю связи между Мойрой Гейл и моими пасхальными каникулами. Во всяком случае, я вам ответил. — Ответили… В общем, да, сэр, ответили… Вы не желали бы дать мне иной ответ? — спросил Торн внешне бесстрастно. — Однако, прежде чем вы ответите, я, пожалуй, должен вам сообщить, что Мойра Гейл сама была на Гернси в это время и, вполне возможно, встретилась там с особой… которая позднее заплатила ей за то, чтобы она обвинила мистера Ройстоуна в попытке изнасилования. — Но, святой Боже, не думаете же вы, что я имел какое-то отношение к… — Неужели вы вообразили, что Джон… — Вы хотите сказать, что у вас есть доказательства невиновности Хью… Торн никак не отозвался на хор протестующих голосов, и Хью Ройстоун также не промолвил ни слова. Он сидел, неподвижно уставившись на остатки ланча на столе, крепко сжав кулаки, так что побелели костяшки пальцев, и плотно сомкнув губы. — Джон, милый, мы должны рассказать им. — Хелен проговорила это очень спокойно, едва утихли протесты. — Прекрасный совет, миссис Кворри, — сказал Торн. — Проверка фактов, конечно, потребует времени, но проверить их будет нетрудно. Если кто-то из Корстона был на Гернси в то же время, что и Мойра Гейл, можно смело ставить десять против одного, что кто-нибудь где-нибудь видел их вместе. — Может, и так, но, черт побери, то был не я! — взорвался Джон Кворри. — Насколько мне известно, я в глаза не видел этой девицы — ни на Гернси, ни где-либо еще. — Однако на Пасху вы были на Гернси, сэр? — Они ездили в Соединенные Штаты! — воскликнула Фрэнсис. — Они нам об этом рассказывали в начале триместра… как им было там хорошо и… — Нет, Фрэнсис. Мы не были в Штатах. Мы туда собирались, но… — Хелен Кворри посмотрела на мужа. — Ты объяснишь все, Джон, или это должна сделать я? — О, я сам, — сказал Кворри с кислым видом. — Если вам угодно знать, истина состоит в том, что мы не могли себе этого позволить. Все у нас было спланировано, но наш непутевый зять здорово нас подставил, черт бы его побрал. Он подписал солидный чек, его вернули… Вопрос встал так: либо найти деньги, либо предоставить его закону… за мошенничество. Ради нашей дочери мы решили, что не допустим этого. Так что путешествием в Америку пришлось пожертвовать. Сперва мы погостили у тетушки Хелен, но там было скучновато, и короткая дешевая турпоездка на Гернси показалась нам вполне заманчивой. К несчастью, мы пробыли там лишь несколько дней — отель заполонили толпы школьников… Вполне возможно, что среди них могла быть и Мойра Гейл. — Он вопросительно посмотрел на старшего инспектора.