— Берите что хотите. — Берт Гейл горестно повесил голову. — Не понимаю я. Мы ж всегда были добры к ней. Мэг на себя совсем ничего не тратила, зато у нее было все. Большой телек, видео. Для нее ж все куплено. Мы все делали, что могли. — Да только того, что они могли, ей было мало, — проговорил Торн, когда они ехали назад, в Кидлингтон. — Не думаю, чтобы Мойра действительно верила, что однажды будет представлена ко двору и займет законно принадлежащее ей место в королевской семье. Но я сильно подозреваю, что она внушила себе: так ли, иначе ли, но в ней течет сколько-то королевской крови. И решила работать над собой, чтобы в один прекрасный день оказаться… оказаться этого достойной. Полет воображения у старшего инспектора не вызвал особого сочувствия у Эббота. — Все это сделало из нее лишь воровку, — сказал он коротко. — Ну, та книга еще ладно, но потом — пакет с жалованьем бедняги Берта! Очень жаль, что они не рассказали ей про матроса и портовую шлюху. Торн вряд ли даже слышал его. — Она старалась извлечь все возможное из доступного ей образования, исправить свою речь, скопить деньги. Даже то, как она ухватилась за возможность съездить за границу, вписывается в образ. Похоже, это путешествие много для нее значило. Те ее нарядные платья, Эббот… они, вероятно, предназначались для этой поездки… — Торн на секунду погрузился в молчание и вдруг так и вскинулся. — Гернси? А вдруг она… И он опять внезапно умолк, словно боясь произнести вслух мелькнувшую мысль. Сержант с любопытством посмотрел на Торна. Затем, чтобы прервать затянувшееся молчание, сказал: — А что вы скажете о золотом ожерелье, сэр? — Может быть, ее на что-то соблазняли… Может быть, ей просто подфартило? — Подфартило? Вы полагаете, еще кража, сэр? — Может быть. Или — плата за оказанную услугу… или за услугу, которая еще должна быть оказана. Сержант Эббот не был тупицей, иначе он не работал бы с Торном. — Например, подловить Ройстоуна? — спросил он. — А что, это мысль, не так ли, Билл? — Торн, поняв, что его подача принята, был сейчас сама благожелательность. — Тут все, знаете ли, ложится одно к одному. Икс встречает Мойру или уже знает ее. Мойра выглядит вполне подходящим партнером, и Мойра на многое способна ради денег. Икс ее подкупает, чтобы она обвинила Ройстоуна в попытке изнасилования. Потом Икс, боясь, что Мойра испугается и выложит правду или сама начнет шантажировать, задумывает убийство. Причем убийство, которое бросает тень на Ройстоуна, — превосходно! Для этого нужен всего лишь один звонок по телефону, чтобы удостовериться — он будет на той дорожке возле церкви в назначенное время. А ведь мы еще не знаем, видел ли кто-то его или его машину. Возможно, появятся и другие персонажи, но, даже если нет, преступник ничего не теряет. Ройстоун окажется подозреваемым, это очевидно. Словом, здесь либо что-то подобное, либо Ройстоун бессовестно, нагло лжет. — Чему вы не верите, сэр. Вы считаете Ройстоуна невиновным. — Да, — решительно сказал Торн. — Я так считаю. Никогда не поверю, что можно так радоваться встрече с женой — помните, когда мы нагрянули к ним сегодня, — только что предумышленно задушив девчонку. — А Икс, сэр? — испытующе спросил Эббот. — У вас есть какие-нибудь предположения? Кто это? — В сущности, предположений нет, — признался Торн. — Но, имей я привычку заключать пари, я прозакладывал бы все свои деньги за то, что этот Икс — из Корстона. Есть там некто, смертельно ненавидящий Ройстоуна, и между этим некто и Мойрой где-то есть связь. Найти эту связь — вот что мы должны сделать, Эббот. ГЛАВА 22 Вороха бумаг, неминуемо сопутствующих расследованию всякого крупного преступления, между тем начали поступать — кое-что приходило по телексу, кое-что с компьютерных принтеров, — но большую часть их обыкновенно печатает двумя пальцами на обыкновенной машинке офицер полиции, непосредственно ответственный за ведение дела. Через двенадцать часов после возвращения из Рединга старший инспектор Торн сидел за столом, изучая досье, вобравшее в себя все, касавшееся дела, известного — по крайней мере, в полиции — как дело Ройстоун — Гейл. Время от времени в кабинет входил сержант Эббот с только что поступившей информацией. Н-да, «Ройстоун — Гейл», думал Торн: был весьма простой путь обратиться к событиям последних нескольких дней, но, к счастью для Ройстоуна, пресса пока еще не решалась высказываться напрямую. Торн вздохнул и вернулся к досье. «Удушение руками», как определил Дик Бенд, — такова была суть протокола патологоанатома. Судя по кровоподтекам на шее, нападение было произведено спереди, и все данные были за то, что жертва в момент нападения пребывала в полном сознании. Не обнаружено никаких признаков борьбы, нападение явно оказалось совершенно неожиданным. Нападавший — это мог быть как мужчина, так и женщина — почти наверное был жертве знаком. Передвижения Мойры в то утро были установлены достаточно быстро. Ее вспомнил мужчина, повстречавшийся с ней, когда выгуливал собаку. Еще более важное свидетельство — преподобный Саймон Кент, ректор церкви Святой Марии, видел ее, когда она сидела на ограде церковного двора примерно в двадцать минут двенадцатого, — она, сказал ректор, как будто ожидала кого-то. Или ждала назначенного времени, чтобы встретиться с кем-то на дорожке, в пяти минутах оттуда, думал Торн. Ректор заметил также «мерседес», припарковавшийся на дороге за его домом полчаса спустя. Вот, по крайней мере, свидетельство в пользу Ройстоуна, сказал себе Торн. Ни один преступник, замысливший убийство, если он в здравом уме, не поставит такую приметную машину рядом с им же выбранным местом преступления. Старший инспектор придвинул к себе список, который он попросил у Ройстоуна, — список всех сотрудников школы с их постоянными адресами и адресами временного проживания после конца триместра, если они выезжали. Была проведена скрупулезная проверка, и вскоре выяснилось, что Джон Кворри в действительности не ездил накануне в Лондон с женой, однако, несмотря на больное горло, все-таки уехал в Оксфорд. Фрэнсис Белл, в самом деле, навестила Паулу Дарби в ее коттедже, затем съездила в Корстон, а после того тоже оказалась в Оксфорде. Марк Джойнер и его жена уже три дня как вернулись домой, в Корстон, после короткого отдыха. Было еще много всяких сведений, которые по большей части — Торн знал это — окажутся совершенно ненужными. Его прервал внутренний телефон. Звонил Эббот. — Сэр, — сказал он, — на проводе лорд Пенмерет. Он позвонил начальнику полиции, и начальник хочет, чтобы с ним поговорили вы. — О’кей. Соединяйте, — покорно согласился Торн. Лорд Пенмерет только что прочитал о смерти Мойры Гейл и узнал от Хью Ройстоуна об обстоятельствах этого несчастья. Он желал бы уведомиться от Торна лично, что уже сделано и в какой мере эта история может задеть Корстон. Торн сознательно отвечал ему в туманных выражениях, однако проинформировал о том, что счел целесообразным сообщить, и пообещал сделать все от него зависящее, чтобы школа как можно меньше пострадала от прессы. — Впрочем, вы же знаете, милорд, тут всегда и все всем известно, — сказал он. — Люди наслышаны о первом нападении на Мойру Гейл, как и о том, что она обвиняла директора колледжа. Не сомневаюсь, что газеты уже все пронюхали. От намеков на связь между тем нападением и убийством их удерживает только страх быть обвиненными в клевете. Но надолго это их не удержит, найдут какой-нибудь обходной путь… напечатают обе истории рядом, сопоставят… Дело обычное, как я понимаю. — Да, конечно. Вы совершенно правы. — Лорд Пенмерет коротко выругался. — И это в тот момент, когда вроде бы настало просветление. Хилмены… родители той девицы, которая позволила себе забеременеть… они взяли обратно свою жалобу на школу. — Вот как! Почему? — Сначала они не хотели говорить. Но я постарался выяснить через нашу попечительницу, миссис Картер-Блэк, подругу родственницы, которая взяла на себя заботу о Джейн Хилмен. Похоже, девица Фэрроу рассказала вам правду, старший инспектор. Джейн призналась, что… э-э-э… инцидент случился во время пасхальных каникул. Бывают, знаете ли, такие вот невероятные стечения обстоятельств. Господин, о котором речь, путешествовал, его машина испортилась, и он, как ни странно, почему-то понравился мистеру Хилмену. Мистер Хилмен предложил ему остановиться в его доме, пока машину не отремонтируют. — Ах, та-ак, — медленно проговорил Торн. — Все это несколько не соответствует характеру мистера Хилмена, как мне его описывали. Этот путешественник был им совсем незнаком? На другом конце линии хранили молчание. Торн разгладил усы. Он был рад, что лорд Пенмерет не может видеть выражения его лица. — Мне необходимо знать это, сэр, — сказал он наконец ледяным тоном. — Да, я вас понимаю, старший инспектор. — Лорд Пенмерет был порядочный человек, но он все еще колебался. — Поможет ли вам, если я скажу, что тот, о ком идет речь, не имеет сейчас никакого отношения к Корстону? — спросил он. — Я могу вас заверить, что это правда. — Не в этом дело, милорд, — сказал Торн. — Давайте не будем играть в прятки, сэр. Полагаю, вы говорили сейчас о Саймоне Форде, который покинул школу по личным мотивам? Воцарилась еще одна пауза, затем лорд Пенмерет выдавил: — Д-да. — И милостиво соизволил добавить: — Мне жаль, но… — Я понимаю, сэр. Благодарю вас. Вероятно, можно заключить, что Форд познакомился с девицей в Корстоне — в конце концов, он был ее учителем математики, — и они подстроили «стечение обстоятельств»… Но я согласен, в данный момент это меня не касается. И позвольте вас заверить: если это не будет иметь отношения к убийству Мойры Гейл, вся история мною забыта. А теперь… — Да, Торн, конечно. Оба мы люди занятые, — на удивление дружеским тоном отозвался лорд Пенмерет, тотчас поняв намек. Но улыбка старшего инспектора, когда он положил трубку, была весьма сардонична. Он быстро встал и открыл дверь. — Эббот! — заорал он, пренебрегая внутренним телефоном. — Здесь, сэр! — Сержант Эббот появился из соседней комнаты. — Ройстоун оправдан, по крайней мере, в одном, — объявил Торн. — Отец ребенка маленькой Хилмен — тот учитель, Саймон Форд. Эббот ухмыльнулся. — A-а… У меня тоже новости, сэр. Ройстоун все-таки собирается стать отцом. Доктор Бенд говорит, потому-то миссис Ройстоун стало вчера дурно — а тут еще потрясение, когда она поняла, что ее мужа могут обвинить в убийстве. — Значит, еще одна причина, по которой этого не должно случиться, — сказал Торн коротко. — Что-нибудь еще? — Да, сэр. Только что пришло донесение из Рединга. Наши парни не теряли времени даром. — Эббот все еще ухмылялся. — Во-первых, они нашли ювелира, у которого Мойра приобрела свое ожерелье. Она купила его в начале июля и уплатила наличными. Продавец ее помнит, потому что она была такая маленькая. — В июле? Только? — Торн хмыкнул. — Что ж, весьма осторожно… Еще? — Ребята расспросили мистера Келси, директора школы, где училась Мойра, — продолжал Эббот. — Он назвал отель, где останавливалась их экскурсия на Гернси, и точные даты их пребывания в отеле. Судя по всему, это большая гостиница, и она обслуживает множество таких экскурсий в каникулярное время. Полиция Гернси готовит список остальных гостей, отдыхавших там в этот период. Мистер Келси добавил также, по собственной инициативе, что дети не всегда держались все вместе. Особенно Мойра любила бродить одна. — Следовательно, наш Икс не обязательно должен был проживать в том же отеле. Скажите им, пусть поищут в отелях поблизости, прежде всего небольших, но достаточно фешенебельных. — Сэр, вы уверены, что эта экскурсия на Гернси даст нам ниточку между Мойрой и кем-то из колледжа? — пустил Эббот пробный шар; понимать-то он понимал, что было у Торна на уме, но в таких случаях лучше знать наверное. — Разумеется, не уверен, — раздраженно ответил Торн. — С тем же успехом они могли встретиться в Рединге, но эта версия нам не поможет, а Гернси — как знать? В дверь легонько постучали, вошла женщина-полицейский и уставилась на старшего инспектора. — Сэр, — сказала она, — звонит мистер Лейтон… Стив Лейтон. Как он понимает — это он так сказал, — вы, должно быть, пытались с ним связаться. — Он прав, — не колеблясь ответил Торн. — Переключите его сюда. Он-то мне и нужен. — И, обратясь к Эбботу, добавил: — А вы ступайте к ребятам и скажите там, чтобы срочно отследили передвижения Саймона Форда за вчерашний день. Зазвонил телефон, старший инспектор снял трубку. — Старший инспектор Торн слушает, мистер Лейтон. Значит, вы уже вернулись из-за границы? — Да. Я прилетел из Вены вчера вечером. Отец сказал мне, что вы хотели со мной поговорить. Не знаю, в чем дело, но… — Вы были учителем в Корстоне в прошлом триместре, мистер Лейтон? — Да. О Боже, опять та история с марихуаной, верно? Она так чертовски банальна… Джордж Торн улыбнулся. Лейтон не только сразу установил свое алиби по делу об убийстве, что легко могло быть проверено, но вообще показался ему открытым молодым человеком, у которого что на уме, то и на языке. — Отчасти из-за марихуаны, мистер Лейтон. Но вам не из-за чего беспокоиться. Расскажите мне об этом подробнее. Лейтон рассказал.