– Что? Не расслышала. Он снова заглядывает в салон, все еще облокотившись на «Тойоту». Теперь она чувствует его дыхание. Он явно принимает какие-то антациды[9]со вкусом клубники. – Заглушите двигатель, выйдите из машины и пройдите со мной. – Зачем? – Я объясню. Пройдемте со мной. Ключи от машины она не отпускает. Наоборот, сжимает крепче. Он улыбается. – Беспокоиться не о чем. – Я знаю. – Это обычная проверка. Судя по черной нашивке на форме, его имя Раймонд Райсевик. Надо запомнить – Кэмбри их беззвучно проговаривает. Вдруг так зовут чьего-то мужа или отца, что лежит сейчас в канаве лицом вниз. Имя странное, а когда она сама его произносит, звучит поэтично. Немного демонически. – Послушайте, Кэмбри, я же сказал, что беспокоиться не о чем, – улыбка с лица исчезла. «Кэмбри». Из его уст имя звучит словно чужое. Будто между лопаток провели кубиком льда. Она понимает, что это все происходит на самом деле. Он – не видение из ее головы, которых, как сказал врач, бояться не следует. Он – высокий и крупный мужчина. Из плоти и крови и стоит прямо перед ней. Кто знает, может, он здесь и хочет ее убить. На месте он не остался. Обошел «Тойоту» спереди, изучил шины, осмотрел машину вдоль и поперек, словно продавец, торгующий автомобилями, потом подошел к пассажирскому окну… – Что вы делаете? Он не ответил. Он засунул руку в окно… – Эй! …и вытащил рюкзак за лямку. Кэмбри потянулась за рюкзаком, но было слишком поздно. – Эй, ублюдок! Что ты творишь… Он расстегнул рюкзак, вытащил куртку и рыболовные снасти. Он достал красную канистру с бензином и потряс ее, внутри плескалось топливо. Он неодобрительно посмотрел на Кэмбри. Такое же выражение лица было у учителей, психологов и психотерапевтов. Но в прошлом оно никогда не тревожило ее так, как сейчас – столько фальши никогда ни у кого раньше не было. – Кто-то сливал топливо в районе Магма-Спрингс, – заявил полицейский, возвращаясь к ее окну и сжимая резиновый шланг, словно кишку. – Молодая женщина, живущая в машине голубого цвета. Об этом твердит весь город. – Им, видимо, больше нечего обсудить. – Кэмбри, это не смешно. – Не смешно красть бензин? Райсевик нахмурился и с грохотом швырнул канистру на асфальт. Резиновый шланг он тоже бросил. И снова показал жестом, но уже более настойчиво: – Выходите из машины. – Не выйду. – Кэмбри, выходите. Ее загнали в угол – она идет в наступление. По-другому никак. – Что вы там делали? Он отреагировал как змея, которую дернули за хвост, а она тут же набросилась и укусила, и резко ответил: – Не понял? – Вы были в лесу, – говорит Кэмбри, – разводили костры, а потом увидели меня и бросились в погоню, – она смотрела ему в глаза. – Почему? Он не ответил. – В чем дело? А? Кэмбри слишком поздно все поняла – слова уже сказаны. «Теперь ему придется меня убить». Теперь он точно знает: она все видела. Кэмбри поняла, что увидела что-то важное и сама вынесла себе смертный приговор. Вот так взяла и выдала себя, как полная дура. «Я не оставила ему выбора». Ветки сосен трутся друг о друга, словно шепчут. Легкий ветерок врывается в открытые окна. Ночь будет прохладной. Прохладной для июня. – Я все объясню, – сказал Райсевик. – Договорились? Вы это хотели услышать? Но одно условие – здесь я говорить не буду. Пойдемте в мою машину, и я вам в подробностях объясню, что там происходило и что вы видели. – А как насчет преследования до города? – не успокаивалась она. – В какой стороне департамент шерифа? Покажите, и я поеду прямо туда. Вы – за мной, и там мы все обсудим… Он покачал головой. – Нет? Но из своей машины я все равно не выйду. Он покачал головой сильнее. Она заметила, что облокачивается он теперь не двумя, а одной рукой. Вторая лежит на рукоятке пистолета. – Мэм, мне нужно, чтобы вы выключили двигатель и вышли из машины. – Мне нужно, чтобы ты взял в рот и отсос… – Кэмбри! – он продолжал резко качать головой. – Вы должны подчиниться. Все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Считаю до трех. – И что тогда? – Узнаете, если не выйдите из автомобиля, – ответил он. – Вы не полицейский. – Один, – считает он. Ее взгляд останавливается на его руке, которая лежит на черном пистолете «Глок», кобура которого пристегнута к ремню, и она немного успокаивается. – Послушайте, я просто ехала домой. Я никому не расскажу, что видела… – Два. – Да я даже не поняла, что увидела, – ее голос дрожал. – Что тут такого. Прошу… – Три. Он расстегивает кобуру – слышны два щелчка, потом его рука сжимает рукоятку пистолета. – Подождите, подождите, – говорит Кэмбри, поднимая руки и высовывая ладони в окно. – Выхожу. Хорошо? Я выхожу из машины и пойду с вами. Вы не могли бы… сделать шаг назад? Пожалуйста, – она кивнула вниз, на его ноги. – Мне надо открыть дверцу. Молчание. Напряжение в воздухе спало. Немного подумав, Райсевик кивнул. Он сделал два шага назад. – Спасибо. Кэмбри Нгуен включила передачу и сорвалась с места. Глава 5 Лена Лене совсем не понравилось, что Райсевик так долго сидит в своей машине.