— И вы, как послушная девочка, сделали все, как он велел? — Виктор мне в любом случае уже осточертел. А Тоду перечить — себе дороже. — Да уж, а то он может прекратить снабжение, так ведь? Откуда он берет это добро? — Вы имеете в виду кокс? Не знаю. — Скорее всего, действительно не знаете. И выведать у него не можете. Даже несмотря на все свои чары, Цирцея. — О, Тод! Из него ничего не вытянешь. Он — грязная свинья. Я его презираю. Все бы отдала, чтобы отделаться от него. Но он слишком много знает. А кроме того, у него есть порошок. Сколько людей пытались порвать с Тодом, но всегда к нему возвращались — по пятницам и субботам. — Именно в эти дни он раздает добро? — Главным образом. Но, — она снова залилась смехом, — вас ведь там сегодня не было? Это было уморительно. То ли ему не хватило запаса, то ли еще что, но поднялась дикая буча. И эта поганка Бэбс Вудли орала на всю округу и царапала его. Надеюсь, у него теперь будет заражение крови. Он пообещал, что завтра все будет, но выглядел при этом — с расцарапанным подбородком — полным идиотом. Она сказала, что убьет его. Чудесная была сцена. — Да, раблезианская, могу себе представить. — К счастью, у меня было достаточно, так что я дала ей, чтобы она замолчала, а потом мы решили устроить гонки. Я победила — по крайней мере, победила бы, если бы не вы. Как вы здесь оказались? — О, совершенно случайно. Я всегда «случаюсь». — Ничего подобного. Вы только делаете вид, что появляетесь случайно. Вы ведь не из постоянного окружения Тода? — В настоящий момент нет. — А хотели бы в него входить? Так это не обязательно. Если хотите, я сама достану вам то, что нужно. А Тод — зверь. Лучше держитесь от него подальше. — Вы предупреждаете меня ради моего блага? — Да, именно. — Какая преданность! — Нет, я серьезно. Жизнь и так-то ад, но, когда связываешься с Тодом, становится еще хуже. — Тогда почему вы с ним не порвете? — Не могу. — Боитесь его? — Не столько его, сколько тех, кто за ним стоит. Тод их сам боится. Он никогда меня не отпустит. Скорее убьет. — Как интересно. Думаю, мне следует ближе познакомиться с Тодом. — Вы закончите тем, что тоже будете его бояться. — Правда? Ну, и в страхе есть свое удовольствие. — Спускайтесь, Арлекин, и я покажу вам, как получить удовольствие от жизни. — А вы можете? — Испытайте меня — увидите. В кроне послышалось шуршание, и он, скользнув вниз, оказался рядом с нею. — Ну? — Поднимите меня. Что-то меня развезло. Он поднял ее, и она ощутила железную хватку его рук. Дайана была высокой и различила блеск его глаз на уровне своих собственных. — Ну как, подхожу? — Для чего? — Для вас. — Для меня? А зачем вы мне сдались? — Я красивая. — Уже не такая, как раньше. А через пять лет и вовсе станете уродиной. — Через пять лет? Я не собираюсь провести с вами пять лет. — Вы мне не нужны и на пять минут. Сквозь листву начинал просачиваться холодный рассвет; теперь она различала его продолговатый жесткий подбородок и тонкий изгиб улыбающихся губ. Она выкинула вперед руку, чтобы сорвать с него маску, но он оказался слишком проворным. Очень медленно развернув ее к себе лицом, он завел ей руки за спину. — Что дальше? — насмешливо спросила она. — Ничего. Я отвезу вас домой. — Отвезете? Ах, ну да. — Да, как делал это уже однажды. — Точно так же, как в прошлый раз? — Не совсем, потому что в прошлый раз вы были пьяны. А сейчас трезвы. С этой ничтожной разницей программа будет выполнена в соответствии с прецедентом. — Вы можете поцеловать меня, Арлекин. — А вы заслуживаете поцелуя? Ладно. Один — за информацию. Второй — за бескорыстное желание спасти меня от ужасного мистера Миллигана. И третий — просто потому, что таков мой каприз. Он снисходительно одарил ее тремя поцелуями, больше напоминавшими оскорбления, и, продолжая удерживать ее руки за спиной, уложил на заднее сиденье своего кабриолета. — Вот плед. Он вам пригодится. Она промолчала. Он завел мотор, развернул машину и медленно повел ее по лесной просеке. Когда они проезжали мимо седана, Арлекин чуть высунулся над дверцей и бросил ключ зажигания на колени Прыщу Ланкастеру, самозабвенно похрапывавшему на переднем сиденье. Через несколько минут они выехали из леса на главную дорогу. Небо уже забрезжило призрачными тенями предрассветных сумерек. Дайана де Момери выскользнула из-под пледа и наклонилась вперед. Он вел машину легко, небрежно откинувшись на спинку сиденья, опершись затылком на подголовник и одной рукой расслабленно управляя рулем. Резким движением она могла вывернуть руль, отправив их обоих в кювет, чего он вполне заслуживал, по ее мнению. — Не надо, — сказал он спокойно, не поворачивая головы. — Вы дьявол! Он остановил машину. — Если вы будете плохо себя вести, я оставлю вас здесь, на обочине, сидеть на мильном камне, как дочь бейлифа из Айлингтона[42]. Или могу вас связать. Что предпочитаете? — Будьте со мной добры. — Я с вами добр. Два часа напролет спасал вас от скуки. Умоляю вас — не ввергайте нас обоих в бездну разочарования. Чего вам жаловаться? — Я устала. И вы не хотите меня полюбить. — Бедное дитя, возьмите себя в руки. Кто бы мог поверить, что Дайана де Момери может купиться на маскарадный костюм и свистульку? — Дело не в них, а в вас. В вас есть что-то загадочное. Вы нагоняете на меня страх. Я вас совсем не интересую. Вас интересует что-то ужасное. Что? Что?! Постойте! Она схватила его холодной ладонью за плечо. — Я вижу что-то, только не могу разобрать, что именно. А, поняла! Веревки. У него связаны руки, а на голове — белый мешок. Повешенный. Вы думаете о повешенном человеке. Почему вы думаете о повешенном? — Она отшатнулась и забилась в дальний угол машины. Уимзи снова завел мотор, выжал педаль сцепления и подумал: «Честное слово, никогда еще не видел таких странных последствий действия алкоголя и наркотиков. Очень интересно, хотя и не слишком приятно. Впрочем, вероятно, в этом есть и положительный момент: возможно, удастся доехать до дому, не сломав себе шеи. Не знал, что у меня такая могильная аура». Дайана крепко спала, когда он вынимал ее из машины. Не до конца проснувшись, она обвила его шею руками. — Дорогой, это было восхитительно, — пробормотала она, потом, очнувшись окончательно, немного насторожилась. — Куда это мы приехали? Что случилось? — Мы дома. Где ваши ключи? — Вот они. Поцелуйте меня. И снимите маску.