— Сегодня с утра. Я бы на его месте отложила свой приход на завтра и отправилась на дерби. О, а вот и мистер Инглби. Он все знает. Кофе, мистер Инглби? Вы что-нибудь узнали? — Звезда Азии, Шустроногий, Святая Нитуш, Герцог Хамфри… — Сорок два года, — сказал мистер Инглби. — Без сахара, пожалуйста. Никогда прежде не имел дела с рекламой. Баллиол[5]. — О господи! — простонала мисс Митьярд. — Вот именно. Если есть на свете что-нибудь, ни с чем не сравнимое по своей отвратительности, так это баллиолизм, — согласился мистер Инглби, сам выпускник Тринити-колледжа. — Бредон пошел в Баллиол, чтоб получить крутой засол! — пропел мистер Гарретт, закрывая книгу. — И, как положено, накачал там большой мосол, — добавила мисс Митьярд. — Спорим, другой рифмы к Баллиолу вы не подберете. — Летучая мышь, Том Пинч[6], Ночной гуляка… — И стал носить щегольской камзол… — Не щегольской, а дурацкий. — Тьфу ты! — Сворачивайте бумажки поплотнее, голубчик. Положите их в крышку коробки из-под печенья. Черт! Это звонок мистера Армстронга. Накройте мою чашку с кофе блюдцем. Где мой блокнот? — …две двойные ошибки подряд, как я и сказал… — …я не могу найти вторую копию этой «Магнолии»… — …начинался с пятидесяти к одному… — Кто взял мои ножницы? — Простите, мистер Армстронг требует копии текстов «Нутракса»… — …и встряхните их хорошенько… — …черт бы вас всех побрал… — Мистер Инглби, можете уделить мне минутку? — Чуть саркастический тон появившегося в дверях мистера Хэнкина вмиг изменил мизансцену. Молодой человек и девушка, подпиравшие дверные косяки, а также пышногрудая подруга мисс Партон растворились в коридоре. Мистер Уиллис поспешно встал с пачкой машинописных страниц в руке, вытащил из нее первую попавшуюся и уставился в нее, сердито нахмурившись. Сигарета мисс Партон незаметно оказалась на полу; мистер Гарретт, не зная, куда деть свою чашку с кофе, рассеянно улыбнулся и сделал вид, будто она оказалась у него в руках случайно, неизвестно откуда; мисс Митьярд, сохранившая присутствие духа, положила корешки тотализаторных квитанций на стул и села на них. Мисс Росситер, сжимавшая в руке машинописные копии, затребованные мистером Армстронгом, имела шанс напустить на себя деловой вид и воспользовалась им. Только мистер Инглби, не снисходя до притворства, поставил свою чашку и с нагловатым видом подошел к начальнику, исполняя его повеление. — Это, — сказал мистер Хэнкин, деликатно не замечая произведенного им переполоха, — мистер Бредон. Пожалуйста… э-э… объясните ему, что он должен делать. Я отправил в его кабинет досье «Дэйрифилдс». Пусть он начнет с маргарина. Э-э… Не думаю, мистер Бредон, что вы с мистером Инглби были однокашниками: он окончил Тринити. Ваш Тринити, разумеется, не наш. (Мистер Хэнкин был выпускником Кембриджа.) Мистер Бредон протянул ухоженную руку. — Здравствуйте. — Здравствуйте, — эхом отозвался мистер Инглби. Они посмотрели друг на друга с легкой неприязнью, как два кота при первой встрече. Мистер Хэнкин улыбнулся обоим. — Когда у вас появятся какие-нибудь идеи насчет маргарина, мистер Бредон, приходите ко мне в кабинет, мы вместе над ними поработаем. — Ладно! — с обескураживающей простотой ответил мистер Бредон. Мистер Хэнкин снова улыбнулся и тактично удалился. — Ну, полагаю, вам нужно со всеми познакомиться, — поспешно сказал мистер Инглби. — Мисс Росситер и мисс Партон — наши ангелы-хранители, они распечатывают наши тексты, исправляют наши грамматические ошибки, снабжают нас карандашами и бумагой, а также поят кофе и кормят пирожными. Мисс Партон — блондинка, мисс Росситер — брюнетка. Джентльмены, как известно, предпочитают блондинок, но лично я нахожу их одинаково очаровательными. Мистер Бредон поклонился. — Мисс Митьярд из Сомервилла. Она одно из самых ярких украшений нашего отдела. Сочиняет самые развязные лимерики, какие когда-либо звучали в этих целомудренных стенах. — Тогда мы с ней подружимся, — сердечно заметил мистер Бредон. — Справа от вас — мистер Уиллис, слева — мистер Гарретт. Друзья по несчастью. Вот и весь наш отдел, если не считать мистера Хэнкина и мистера Армстронга, это начальники, и мистера Копли, он человек влиятельный и опытный, поэтому времени в машбюро попусту не теряет. Завтракать ходит в город и хочет быть старшим, хотя таковым не является. Мистер Бредон пожимал руки, которые ему протягивали, и бормотал что-то вежливое. — Хотите поучаствовать в ставках на дерби? — поинтересовалась мисс Росситер, поглядывая на «кассовый ящик». — Вы подоспели как раз к розыгрышу. — О, пожалуй, — сказал мистер Бредон. — По сколько ставите? — По шесть пенсов. — Да, охотно. Очень мило с вашей стороны. Разумеется, я с удовольствием поучаствую. Каков выигрыш? — Первый приз приносит до фунта, — сказала мисс Росситер с благодарным вздохом. — А то я уж думала, что мне придется самой выкупать два билета. Партон, добавьте в список фамилию мистера Бредона: бэ-эр-е-дэ-о-эн. Как «Лето в Бредоне»?[7] — Совершенно верно. Мисс Партон любезно записала новое имя и присовокупила еще один незаполненный билет к куче других, лежащих в коробке из-под печенья. — Что ж, думаю, пора мне отвести вас в вашу конуру, — насмешливо сказал мистер Инглби. — Валяйте! — ответил мистер Бредон. — То есть я хотел сказать: да, конечно. — Мы все располагаемся вдоль этого коридора, — пояснил мистер Инглби, показывая дорогу. — Со временем вы будете здесь легко ориентироваться. Это кабинет Гарретта, это — Уиллиса, а вот и ваш, между мисс Митьярд и мною. Эта железная лестница напротив ведет на нижний этаж, где в основном располагаются руководители групп и совещательные комнаты. Кстати, не упадите. Человек, чей кабинет вам достался, на прошлой неделе свалился с нее и погиб. — Что вы говорите?! — встревоженно воскликнул мистер Бредон. — Сломал себе шею и разбил голову, — пояснил мистер Инглби. — Об одну из этих шишек. — А зачем вообще нужны эти шишки на перилах? — посетовал мистер Бредон. — Чтобы разбивать о них головы? Это неправильно. — Нет, не для этого, — сказала подошедшая мисс Росситер, держа в руках блокноты для заметок и промокательную бумагу. — Они предназначены для того, чтобы мальчишки-посыльные не съезжали вниз по перилам, но дело в том, что сами ступеньки такие… э-э… коварные, я бы сказала… О, мистер Армстронг идет. Начальство не любит разговоров об этой железной лестнице. — Ну, вот вы и у себя, — сказал мистер Инглби, вняв предупреждению. — Комната такая же, как у всех, разве что радиатор неважно работает. Впрочем, в настоящий момент вас это не должно волновать. Это был кабинет Дина. — Парня, который свалился с лестницы? — Да. Мистер Бредон окинул взглядом тесное помещение, в котором имелись конторка, два стула, шаткий письменный стол и книжная полка. — О! — произнес он. — Это было ужасно, — сказала мисс Росситер. — Да уж, не сомневаюсь, — горячо согласился мистер Бредон. — Мистер Армстронг как раз диктовал мне, когда мы услышали чудовищный грохот. И он воскликнул: «Боже милостивый, что это?» Я подумала, что это, должно быть, кто-то из мальчишек, потому что в прошлом году один из них упал, когда нес машинку «Элиот-Фишер», — звук был такой же, только еще хуже. И я сказала: «Наверное, кто-то из мальчиков свалился с лестницы, мистер Армстронг», а он ответил: «Беспечные чертята» — и продолжил диктовать, но руки у меня так дрожали, что я не могла делать записи, а потом мимо пробежал мистер Инглби, а у мистера Дэниелса распахнулась дверь, а потом мы услышали душераздирающий крик, и мистер Армстронг сказал: «Надо пойти посмотреть, что случилось». Тогда я вышла и взглянула вниз, но ничего не увидела, потому что там уже собралась толпа народу, а потом мистер Инглби взбежал вверх по лестнице, и выражение лица у вас, мистер Инглби, было такое… лицо — белое как полотно, вы уж поверьте. — Вероятно, — немного сконфуженно признал мистер Инглби, — три года в этой иссушающей душу профессии еще не лишили меня человеческих чувств. Но со временем это непременно случится. — Мистер Инглби сказал: «Он убился!» А я спросила: «Кто?» И он ответил: «Мистер Дин», а я сказала: «Этого не может быть», но он подтвердил: «Боюсь, что может». Тогда я пошла к мистеру Армстронгу и сказала: «Мистер Дин убился». А он спросил: «Что вы этим хотите сказать — убился?» Но тут вошел мистер Инглби. Мистер Армстронг только взглянул на него — и вышел, а я спустилась по другой лестнице и увидела, как мистера Дина несли в зал заседаний и голова у него болталась из стороны в сторону. — И часто тут такое случается? — поинтересовался мистер Бредон. — Не с такими катастрофическими последствиями, — ответил мистер Инглби, — но эта лестница — самая настоящая смертельная ловушка. — Однажды я сама с нее упала, — подхватила мисс Росситер, — и сломала каблуки на обеих туфлях. Оказалась в чрезвычайно затруднительном положении, поскольку у меня не было здесь другой пары обуви и… — Мои дорогие, я вытянула жребий! — сообщила вошедшая в кабинет безо всяких церемоний мисс Митьярд. — Увы, вам не повезло, мистер Бредон. — Я вообще невезучий. — Вы почувствуете себя еще более невезучим, провозившись один день с маргарином «Дэйрифилдс», — мрачно вставил мистер Инглби. — Я тоже в пролете, полагаю? — Боюсь, что да. Разумеется, фаворита вытащила мисс Ролингз — как всегда. — Надеюсь, он сломает себе ногу, — сказал мистер Инглби. — Входите, Толбой, входите. Вы меня ищете? Не стесняйтесь, мистер Бредон скоро привыкнет к тому, что его кабинет официально считается проходным двором. Это мистер Толбой, руководитель группы «Нутракса» и нескольких других навязших в зубах товаров. Мистер Бредон — наш новый копирайтер. — Здравствуйте, — коротко кивнул мистер Толбой. — Послушайте, я насчет этого «Нутракса», двойного одиннадцатидюймового. Не могли бы вы сократить слов тридцать? — Нет, не мог бы, — ответил мистер Инглби. — Я и так уже обкорнал его до предела. — Боюсь, все равно придется. Для всего этого пустого трепа, да еще с двухстрочным подзаголовком, места нет.