Я вытащила из кошелька доллар. И сунула смотрителю втайне от мальчишек, которые с интересом наблюдали за нами. Он так же незаметно спрятал банкноту в карман жилета. А потом наклонился и шепнул: — Ваша винтовка мажет на два дюйма влево и чуть ниже. А у молодого человека — вправо примерно на три. — Более громко он произнес: — Удачи вам обоим! Я прижала приклад к плечу и прицелилась чуть выше и правее, чтобы скомпенсировать сбитый прицел. Джо присел рядом, подпирая ствол винтовки культей. — Готов? — спросила я. — Ага, — откликнулся он. — Давай! Бах! Бах! Бах! Оловянные бандиты падали один за другим и тут же снова вскакивали на ржавых пружинах. Мальчишки за нашими спинами радостно аплодировали. Как и некоторые взрослые. Я бы обернулась, чтобы посмотреть, но была слишком занята, расстреливая выводок гангстеров Аль Капоне. Всего за несколько секунд мы расстреляли по десять патронов. Окончательный счет: девять — восемь в мою пользу. — Проклятье, — сказал он, потирая культю. — По последнему чуть-чуть промазал. Стайка мальчишек все равно была под впечатлением. Я услышала, как один шепнул другому: — А эта краля и правда умеет стрелять. Я одарила его улыбкой. Люблю принимать комплименты. Мы отдали винтовки ребятам, которые вновь были полны энергии и рвались потратить все свои десятицентовики, чтобы сравняться с нами. Когда мы уходили, Джо оглянулся, и на его лице я заметила глубокую печаль. — Разница была всего в один выстрел, — сказала я. — Можем устроить матч-реванш, если хочешь. Он покачал головой. — Да нет, все нормально. Просто задумался. — Я наскребу пару монет, если ты готов. Он кивнул на мальчишек. — Гадаю, где будет их война. — В каком смысле? — спросила я. — Сам не знаю. Наверное, проигрыш сделал меня излишне сентиментальным. Он взял меня за руку. — Пошли. Я задолжал тебе еще один круг на «Центрифуге». — А знаешь что? Я передумала. Пойдем на колесо обозрения. — Уверена? — На сто процентов. Спасемся от жары. Мы пробрались сквозь толпу и встали в очередь к колесу обозрения, похожему на горящий в ночном небе электрический глаз. Мы заняли места в кабинке, и смотритель запер поручень над нашими коленями. Мы начали медленный подъем, раскачиваясь и останавливаясь, чтобы люди зашли в очередную кабинку. Как только все они заполнились, смотритель запустил колесо, и мы отправились в расслабляющее путешествие по часовой стрелке, над шумом и жарой, затем снова вниз и снова вверх. У меня сохранились приятные воспоминания о поездках на колесе обозрения. Как и задние ряды в кинотеатре, оно дарило определенное уединение, а тому, кто вдруг увидит слишком откровенную сцену, преподаватель по этикету посоветовал бы притвориться близоруким. Однако Джо, похоже, был не в настроении обниматься. Его мысли явно все еще были заняты мальчишками, винтовками в их руках и будущим, которое ждет этих ребят. Войну, в которой участвовал Док, называли Войной, которая положит конец всем войнам. Кого-то следует засудить за ложную рекламу. Однако про последнюю войну никто такого не говорил. Второй раз этим уже никого не обманешь. Уже ходили слухи о России, Южной Америке и странах, которые я даже не могла найти на карте. Так что возникал резонный вопрос: когда эти мальчишки окончат школу, не будут ли им вместе с аттестатами выдавать винтовки и билеты на какое-нибудь поле боя за границей? Раз удовольствия не предвиделось, я решила перейти к делу: — Рискну предположить, что ты можешь немало рассказать о человеке по имени Лерой Декамбр. Уныние сменилось удивлением: — Лерой? Конечно. Мне не раз доводилось беседовать с ним. Почему ты спрашиваешь? Я выбрала ту же тактику, что и с миссис Гибсон. За исключением героина. Я была готова к легкому флирту, но не собиралась давать ему в руки наш главный козырь. Во всяком случае, пока. — Ты правда считаешь, что Лерой может иметь какое-то отношение к смерти Руби? — спросил он, когда я закончила. — Вы же выросли вместе. Вот ты и скажи. Колесо вновь медленно поднимало нас в небо. Стали видны огни Стоппарда — все, что были. Созвездие магазинов и уличных фонарей в окружении скромной туманности жилых домов, а еще дальше мерцали спутники — фермы. Джо смотрел вдаль, словно пытаясь найти огонек «Хрючечной». Он заговорил, слегка запинаясь, словно выкапывал воспоминания из глубины кладовки: — В школе он был не таким уж дрянным. Умный, симпатичный. Гнильца в нем завелась позже, когда он окончил школу и начал работать в отцовском баре. — Как ты думаешь, он из тех, кто мог бы затаить злобу на сбежавшую девушку? — спросила я. — Которая сделала его предметом насмешек? Джо задумался. — Однажды я спросил Руби о нем. Типа подкалывал ее. Мол, мне кажется, что она должна предпочитать бунтарей вроде Лероя. Я в то время был примерным мальчиком. — Правда? Трудно это представить. — Ты такая забавная. — Рада, что ты это оценил. Так что ответила Руби? — Она сказала, что мне не следует себя недооценивать. А еще сказала, что Лерой не интересуется свиданиями. — Не интересуется свиданиями? — Не помню, как именно она выразилась, но речь шла о том, что он предпочитает сразу перейти к десерту, не тратя время на первое и второе, — объяснил Джо. — Он этого и не скрывал. Думаю, ее это шокировало. Руби не была наивной. Но в то время она еще была… в смысле… По его шее и щекам разлилась краска. — Можешь сказать «девственницей», Джо. Вряд ли нас кто-то подслушивает. Он неловко хмыкнул. — В общем, как только она дала понять, что о сексе не может быть и речи, Лерой потерял к ней интерес. И в итоге начал ухлестывать за Бетти Кент и… — Она была готова подать ему сразу десерт? — перебила я. — Да, если верить сплетням в раздевалке. Я мысленно прошлась по этому сценарию. Руби дает Лерою от ворот поворот, говорит, что не собирается с ним спать. Затем начинает встречаться с Джо и меняет мнение. По крайней мере, именно на это намекали слова «в то время еще была» о девственности Руби. И Лерой мог узнать об этом так же — из сплетен в раздевалке. — Так значит, между Руби и Лероем никогда не было напряжения? Даже после того, как вы с ней начали встречаться? — спросила я. — Нет. Во всяком случае, она ничего такого мне не говорила. Последняя фраза прозвучала с легким сомнением. Как будто он не был уверен, сказала бы она или нет. Но даже если Лерой тогда отступил, семя обиды могло зреть в его сердце. Быть может, за те годы, что Руби колесила по стране, демонстрируя свое тело любому простофиле с парой монет, а Лерой прозябал в Стоппарде, это семя вызрело и проросло. И наркотики, которые делают Лероя еще более вероятным кандидатом. — А твоя последняя с ним встреча… когда ты на день запихнул его в камеру, в чем там было дело? — Полнейшая глупость, — сказал Джо, качая головой. — Одна женщина, которая случайно завернула в город, потому что заблудилась, въехала задом в машину Лероя на парковке супермаркета. Всего-навсего царапина, а машина Лероя — и так полный хлам. Но из-за этого опрокинулся пакет с продуктами, и сухое молоко рассыпалось по сиденью. — Если он пострадавшая сторона, то как он оказался в каталажке? — Из-за того, какими словами он крыл ту женщину на парковке супермаркета в девять утра четверга.