Джо привел точную цитату. — Ого! — сказала я. — Готова поспорить, в тот день она пополнила свой словарный запас. — Как и несколько детей и жена городского советника. Она-то нас и вызвала. Мы заперли Лероя скорее для галочки. — А когда он попадает к вам не для галочки? За что вы его забираете? — Кража. Нападение. Торговля краденым. И еще по мелочи. И только обвинения. Его ни разу не осудили. — Продажа краденого? В этой глуши? Джо рассмеялся. Он улыбался впервые после нашего приключения в тире, и улыбка была ему к лицу. — У нас происходит то же, что и в больших городах, только масштабы поменьше. — У Лероя есть дети? — Нет. А почему ты спрашиваешь? — Ну, просто выясняю подробности его жизни, — солгала я. Колесо обозрения замедлилось, и пассажиры начали выходить из кабинок. Когда очередь дошла до нас, мы выскочили наружу. Я посмотрела на часы. — Главное шоу начнется через пять минут, — нехотя сообщила я. — Думаю, лучше занять места. — Ага, — протянул он, тоже без особого энтузиазма. Мы постояли несколько секунд, не сделав ни шагу к большому шатру. Джо сломался первым: — Может, пропустим шоу и заскочим в «Хрючечную»? — Я боялась, ты никогда не спросишь, — отозвалась я. — Ты за рулем. Глава 30 Развалюха из цирка привлекала бы внимание, а ехать в «Хрючечную» на полицейской машине — верх идиотизма. Поэтому мы катили мотоцикл Джо по траве на дорогу у фермы Доннеров. Мы не крадемся, твердила я себе. Просто стремимся избежать ненужных и отнимающих время споров о том, насколько эта поездка опрометчивая, безрассудная, безумная или какая-нибудь еще по определению из лексикона мисс П. После чего я бы все равно поехала. Я просто сэкономила время. Едва мы выехали на дорогу, Джо оседлал мотоцикл и поставил ногу на стартер. С третьей попытки мотор взревел, и его гул раскатился эхом на многие мили по плоским полям. Вот тебе и спрятались. Двигатель несколько раз кашлянул, но в основном звучал ровно. Джо перенастроил все управление под левую руку и уверенно сжимал руль одной рукой. — Не волнуйся, — сказал он. — Все держится крепко. — Я и не волнуюсь. Просто думаю, как лучше сесть в платье. Не хочу, чтобы вся округа увидела мою… кобуру. После нескольких осторожных попыток я запрыгнула на сиденье и обвила Джо руками. — Можешь посоветовать, как мне лучше вести себя? — спросила я. — Сильнее наклоняйся вправо. С этой стороны у меня недовес, — он обернулся с ухмылкой. — Шучу. Просто расслабься. И мы тронулись. Мотоцикл немедленно повело, и я вцепилась в Джо. Однако стоило нам набрать скорость, как мы выровнялись. Поздним воскресным вечером на двухполосном шоссе почти никого не было. Джо прибавил газу, и мы покинули цирк на скорости выше разрешенной. Телефонные и заборные столбы мелькали быстрее, чем я успевала их сосчитать. Я устроилась так, чтобы выглядывать из-за плеча Джо. Но видела лишь темноту и узкую полоску незнакомого шоссе, которое фара освещала только на тридцать футов вперед. Интересно, а тормоза исправны? И много ли у него было практики, с одной-то рукой? Если впереди на дороге что-то появится, у Джо будет только полсекунды, чтобы отреагировать. Или даже меньше. Я почувствовала, как Джо заерзал, и поняла, что стиснула его слишком крепко и могла даже оставить синяки. Я заставила себя расслабиться и дышать ровно. Тогда мне удалось ослабить хватку и сесть прямо. От этого сработал какой-то клапан в моих плечах и спине и с шипением выпустил все напряжение, которое накапливалось незаметно от меня. Я закрыла глаза. Ощутила, как ветер развевает мои кудри. И еще больше разжала руки. Через мгновение я совсем отпустила Джо. Раскинула руки в стороны. Я летела. Я никогда не пропускала возможности прокатиться на американских горках. Но это было другое. Лучше. Потому что мы ехали не по рельсам. Мы могли свернуть куда угодно. В любую сторону. Чистая пьянящая свобода. Мотоцикл попал в яму на дороге и ощутимо дернулся, так что меня откинуло назад. Я снова обняла Джо. Как напомнила бы мисс Пентикост, свобода и безрассудство часто идут рука об руку. Я погрузилась в размышления о том, что мне известно о Лерое Декамбре. Он обворовывал собственного деда и явно не только его. Торговал краденым. Я знала торговцев краденым в Нью-Йорке. Некоторые были приятнее других, но каждый из них считал, что все имеет свою цену, в том числе и люди. Я размышляла о том, что за человек будет грязно материть незнакомку на парковке супермаркета. Человек слишком необузданный и неспособный держать себя в руках. Но больше всего я думала о списке покупок Лероя Декамбра. Глава 31 Я примерно представляла, чего можно ожидать от «Хрючечной», и она меня не разочаровала. Бар и вначале был просто вытянутой лачугой с проходными комнатами и с тех пор лишь катился вниз по наклонной. С годами краска с досок облезла, с крыши пропала черепица. На месте палисадника теперь был лишь кусок голой земли, служивший парковкой. Она вмещала только три пикапа, которые выглядели так, будто их угнали со свалки, и «додж» 1930-х годов, не очень хорошо переживший последнее десятилетие. Здание окружали часто посаженные неаккуратные деревья из тех, у которых каждая ветка кажется когтем или злобным глазом. — Если оттуда выйдет ведьма и спросит, не желаю ли я мятного коктейля, я сбегу, — сказала я Джо. Мы стояли на другой стороне дороги, пытаясь разглядеть, кто может быть внутри. Из окон лился свет, но тряпка не касалась стекол со времен президента Кулиджа[10], так что мы видели только расплывчатые пыльные пятна. — Удивительно, что там вообще кто-то есть, — добавила я. — Я думала, по воскресеньям здесь сухой закон. — Есть обходные пути, — пояснил Джо. — Люди приносят алкоголь с собой и платят за место. Затем, когда они выпивают свою бутылку, если там вообще что-то было с самого начала… — …бармен любезно одалживает им немного из собственных запасов, — закончила мысль я. — Бесплатно, но чаевые приветствуются. — Что-то вроде того. — То же самое происходит и в Нью-Йорке в заведениях, которые работают без лицензии. Мы еще минуту тщетно всматривались внутрь, но никто не вышел, а окна оставались непрозрачными. — Наверное, нам лучше уехать, — сказала я. — Ага. — …было бы слишком глупо просто войти туда, правда? — Точно. Прошло еще полминуты. — Но все-таки… — начала я.