В динамике какое-то время не раздавалось ни звука, а затем женский голос нервно произнес: – Это провокация. – Можете называть как хотите, – не стал возражать Гуров. – Я буду на вас жаловаться. – Ваше право. – Вы уже у нас были. Приходили к нам на дачу… – Ну, я же обещал, что приду еще раз. Вот я и звоню по этому поводу. – Мне нужно посоветоваться с мужем. – А что, разве еще не советовались? – не удержался от ехидства Гуров. Воронова промолчала. – Хорошо, – сказал Лев Иванович. – Советуйтесь, но недолго, и сразу же перезвоните мне. Иначе я приеду к вам в мэрию. Да-да, с конвоем и на красивой машине с сиренами. Как и обещал. Жду. – Думаешь, перезвонит? – спросил Крячко. – Перезвонит. Но, предполагаю, что не она, – ответил Гуров. – Тогда сам Воронов, – уверенно сказал Крячко, – ибо его супруга – личность, как выяснилось, двусмысленная, и доверять ей дальнейшие переговоры с самим полковником Гуровым – дело ненадежное. Ба, звонит! Однако быстро. И это хорошо. Коль быстро позвонили, значит, боятся. А коль боятся, то, следовательно, есть чего бояться. – Да, – сказал Лев Иванович, поднося к уху телефон. – Да, я полковник Гуров. Кто со мной говорит? – Вы знаете кто, – отозвался мужской голос на том конце беспроводной линии. – Нет, не знаю, – отрезал Гуров. – И прошу вас не изъясняться загадками. – Воронов Игорь Николаевич, – сообщил голос в динамике телефона. – Я вас слушаю. – Что вы там затеяли? – перешел в наступление Воронов. – Кто вам дал право устраивать провокации? – Это вы о чем? – невинным голосом поинтересовался Лев Иванович. – Только что мне позвонила моя жена. Она буквально в истерике. Какой конвой?! Какая машина с мигалками? Что вы себе позволяете? Вы отдаете себе отчет, с кем разговариваете? – Похоже, что не только ваша жена, но и вы сами сейчас в истерике, – усмехнулся Гуров. – Но только на меня ваши приемы не действуют. Так что, прошу, сбавьте тон, и давайте поговорим спокойно. В ваших же интересах. – Что вам надо? – угрюмо поинтересовался Воронов. – Вы знаете, кто я такой? По закону меня нельзя допрашивать. Я депутат. – Это я от вас уже слышал. И не собираюсь вас допрашивать, – спокойно пояснил Гуров. – Ни вас, ни вашу супругу, ни вашего сына, ни дочь. – Тогда что же вы хотите? – Просто побеседовать. – О чем? – О многом. – Нам не о чем говорить! – А вот я считаю, что общие темы для беседы все же найдутся, – прежним ровным тоном сказал Лев Иванович. – Например, можно обсудить недавний визит на вашу дачу одного сибирского авантюриста. Наивным он был человеком, этот авантюрист!.. Мне продолжать перечень тем? – Когда и где? – кратко и все так же угрюмо спросил Воронов. – Сегодня. Во второй половине дня. На вашей даче, что в Антоновой Балке. – Почему там? – Потому что я обещал прийти к вам на дачу еще раз. Припоминаете? А свое слово я привык держать. – Сегодня не могу, – сказал Воронов. – Именно сегодня! – четко и жестко произнес Гуров. – На даче. В четырнадцать ноль-ноль. – Хорошо… Буду. – И еще, – сказал Гуров. – На даче, помимо вас, должно присутствовать все ваше семейство: жена, сын, а если поблизости есть дочь, то и она. – А они зачем вам нужны? – Вы слышали мою просьбу и, надеюсь, ее исполните. – Я думаю, что будет лучше, если состоится приватный разговор. То есть между нами двоими. – Всего доброго, Игорь Николаевич, – отрезал Гуров. – Очень прошу не опаздывать. Терпеть не могу, когда кто-то опаздывает на важные встречи. И Лев Иванович отключил связь. – Правильно, – одобрил переговоры с депутатом Крячко. – С такими, как этот Воронов, играть нужно исключительно по своим правилам. – Вот именно, – согласился Гуров. – План-то у нас, может, и дельный, – почесал затылок Стас. – Да только какой же гениальный план без изъяна? Вот и я усматриваю в нем изъян. Даже целых два. Вот ведь какая штука… – Выкладывай, – сказал Лев Иванович. – Изъян первый, – начал Крячко. – Как именно ты намерен доказывать, что Воронов – заказчик убийства нашего сибирского путешественника? Ведь он построил разговор с этим деревенским разбойником Кряком очень хитро. Он ни словом не обмолвился – убей, мол, его. Он, паскудник, изъяснился настолько обтекаемо, что как хочешь, так его и понимай. И в случае чего Воронов обязательно скажет, что никакого заказа на убийство не было, а если этот разбойник Кряк кого-то убил, так с него и спрашивайте… И чем мы будем парировать? – Но Мишка Кряк понял этот обтекаемый разговор именно как заказ на убийство, – не согласился Гуров. – Так от недостатка интеллекта, – пожал плечами Крячко. – Мало ли как может истолковать слова деревенский пьяница. Его показания не доказательство. – Не доказательство, – согласился Гуров. – Что ж, будем уповать на импровизацию. И еще – на случай. Сколько раз выручал нас случай! – Много, – усмехнулся Крячко. – Но есть еще и другой изъян… – Ну? – А вдруг Воронов придумает что-нибудь необычное? С испугу чего только в голову ни придет. Вдруг пригласит на встречу да и спрячет в погребе какого-нибудь Сеню Красивого с другими такими же красавцами? И возникнут они перед тобой из подвала в самый решительный момент… Что скажешь? – Вряд ли, – засомневался Гуров. – Для чего Воронову лишние свидетели при разговоре? Нет, подвоха со стороны господина Воронова я с этой стороны не жду. – Но подстраховаться все же не мешает, – возразил Крячко. – Или тебе мало Мишки Кряка с его пиковиной? При его задержании ты, помнится, также нападения такого не ожидал… – Ну, хорошо, – согласился Гуров. – И что же ты предлагаешь? – Не предлагаю, а настаиваю взять меня с собой. Ты, значит, будешь мило беседовать с Вороновыми, а я где-нибудь в сторонке встану. Но, конечно, в зоне видимости, слышимости и досягаемости. Лев Иванович кивнул: – Договорились. – Вот и отлично, – сказал Крячко. – А поедем на моей колымаге. – Выезжаем через два часа, – подытожил Гуров. 33 В назначенный час Гуров и Крячко прибыли в Антонову Балку. Не доехав до дачного поселка метров пятьдесят, они остановились. – А что, хороши дачки! – оценил Крячко. – Просто-таки одна другой краше. Ну а где же апартаменты нашего подшефного?