– Ладно, – помолчав, сказал Вахитов. – Жди. Я не задержусь. Вахит Мажитович вернулся через полчаса. В руках он держал старомодный «дипломат». – Вот, – сказал он. – Краткий перечень благодеяний господ Вороновых. От сердца, можно сказать, отрываю. – Я могу взять документы с собой? – спросил Гуров. – Да. – И увезти в Москву? – Да. – Тяжелы благодеяния господ Вороновых! – Гуров взвесил «дипломат» в руке. – Здесь, я думаю, только на чтение уйдет целый месяц. – И чтение, и аудиозаписи, и видеозаписи, и фото, – уточнил Вахитов. – В «дипломате» много чего имеется. Полный комплект восторгов и радостей для порядочного следователя. Есть у тебя на примете порядочный следователь? – Найдется, – уверил Гуров. – Ты глянь… Богато вы там живете, в Москве. – Так и ты не бедняк. У тебя такие орлы – просто на зависть. Лежаков, Курятников… – Это точно, – улыбнулся Вахитов. – Одна беда, – вздохнул Гуров. – Некогда мне сейчас читать всю эту радость. Вот если бы у тебя в этом чемоданчике было кратенькое резюме… – Есть в нем и резюме, – сказал Вахитов. – На самом верху, в отдельной папочке. – Ну ты глянь! – изумился Лев Иванович. – Вот спасибо тебе! А второе спасибо – за доверие. – Да ладно, – махнул рукой майор. – Был бы толк… – Ну и в заключение еще одна просьбочка, – сказал Гуров. – Давай! – решительно произнес Вахитов. – Как бы мне раздобыть номерок телефона Вороновой Екатерины Борисовны – вашего мэра? Разумеется, не служебный, а личный. Только не говори, что его у тебя нет. Ни за что не поверю. – Где-то был, – с нарочитой ленцой сказал Вахитов. – Так, на всякий случай… Мало ли… – И он достал из кармана телефон. – Так… Ага, вот. Записывай или запоминай, как тебе удобно. Диктую. – Записал, – сказал Гуров. – Думаешь начать с нее? – спросил Вахитов. – Пока не знаю, – ответил Лев Иванович. – Надо подумать. Хотя, наверное, с нее. Потому как Екатерина Борисовна видится мне фигурой не слишком самостоятельной. Муженек, думается, намного самостоятельнее. К тому же после визитов Пантелеева у нее, что называется, рыльце в пуху. Столько лет скрывать от мужа, что ребенок не от него… Из чего следует, что самостоятельности у нее стало еще меньше. Муж, изобличивший жену в неверности, результатом которой стал ребенок, – страшная сила! Какая уж тут самостоятельность. В общем, начну расшатывать самую слабую фигуру – Екатерину Борисовну. А там поглядим. – Погоди, – в некотором недоумении произнес Вахитов. – Что-то я не совсем понимаю… Ведь у этого убийства есть своя предыстория. Вдруг, откуда ни возьмись, возник этот самый Пантелеев, явился к Вороновым, ну и завертелась история… Так как же быть с предысторией? Ведь без нее к Вороновым можно не ходить. – Насчет предыстории не волнуйся, – успокоил майора Гуров. – Мне она известна! – А-а… – Потом. Все потом. Ну, я пошел. …На город опустилась вечерняя, а затем и ночная тьма. Гуров и Крячко сидели в номере Льва Ивановича и в который раз перечитывали многостраничное резюме, составленное Вахитовым. Резюме было дельным, кратким и понятным. Оно четко объясняло, где, в чем и как семейство Вороновых преступило закон. Под каждым преступным деянием значилась статья Уголовного кодекса, которая предполагала ответственность за каждое преступление. – Да уж, – одобрительно сказал Крячко, – дельно. И понятно, как слово «мама». Вот, скажем, схема передачи водочного завода под покровительство господина Воронова. Вот трое ребятишек, бывшие хозяева заводика, дружно отказываются от собственности. А вот еще одного бывшего владельца сбивает машина… Так… А вот – документик, в котором говорится, что у заводика новый хозяин некто Воронов Евгений Игоревич, который, по совершенно случайному стечению обстоятельств, родной сынок мэра города госпожи Вороновой Екатерины Борисовны и областного депутата Воронова Игоря Николаевича. Хотя, пардон, по последним данным, Воронов Игорь Николаевич вроде как не имеет никакого прямого касательства к появлению на свет своего сынка… Но это уже мелодраматические нюансы. Заметки на полях, так сказать… А вот стрелочки и прочие указания на то, как этот самый сынок, который кое-кому и вовсе даже не сынок, прибирает к рукам весь ремонтно-строительный бизнес в городе. Здесь преступное участие мэра города, его матушки, заметно самым откровенным и бесстыдным образом. Передача муниципальных объектов и муниципальных же земельных участков в руки собственному сыну – это, извините, некоторым образом юридическое безобразие… А вот – позволение сынку от имени мамаши-мэра возводить всяческие строения на землях, где таковые возводить запрещено законом. В природоохранной зоне, иначе говоря. Так… Ба! А вот и отпечаток преступной длани самого господина Воронова! Так-так… Ссылка на аудиозапись о том, как наш славный депутат лично… понимаете ли, господа присяжные заседатели, лично!.. убеждал бывших владельцев водочного завода отказаться от прав собственности на оный. Интересно знать, как этому Вахитову удалось раздобыть такую запись? Гм… А вот еще ссылочка на аудиозапись. Интересно, интересно… В ней выступление некоего Татарникова – строптивого и неуживчивого идеалиста-правдоискателя. Вроде тебя, Лев Иванович… Так вот: этот самый Татарников вроде как рассказывает о таинственном исчезновении другого такого же идеалиста… вроде тебя, Лев Иванович… и винит в этом лично господина Воронова. Вроде как этот второй правдоискатель критиковал-критиковал семейство Вороновых, грозил-грозил разоблачениями и вдруг, представьте себе, бесследно исчез! И никто его с тех пор не видел, и голоса его праведного не слышал. Вроде как попахивает заказным убийством, Лев Иванович, ты не находишь? А вот – надо же – указание на видеозапись, где господин Воронов парится в баньке лично с главой местной мафии неким Сеней Красивым. А, Лев Иванович! Сеня Красивый! Замечательное прозвище для главы мафии. А вот здесь… а, да ну их всех к черту! И всех этих Вороновых, и даже Сеню Красивого! Надоело! Утомился! – Ну и что ты думаешь по поводу резюме? – спросил Гуров. – А что тут думать? Если таково резюме, то каковы же сами документы. В общем, здесь есть над чем поработать пытливому уму. Думаешь забрать их с собой в Москву? – Конечно. А ты разве против? – Ничуть. А еще я предлагаю съездить в Антонову Балку и сжечь дачу Воронова. Чтобы он, гад, знал! – Хорошее дело, – одобрительно сказал Гуров. – Разве не за тем мы сюда прибыли? – Именно за этим! – горячо уверил Крячко. – А больше-то и незачем. Значит, подожжем, снимем пламя на фото, и вышлю я это фото ей, Татьяне из Прокопьевска. И сообщу на словах: вот, мол, смотри, это пылает дача убийцы твоего мужа. Будет как в сериалах. То есть справедливо и красиво. – Уговорил, – сказал Гуров. – Но сначала я все-таки наведаюсь на эту дачу и пообщаюсь с ее обитателями. Предупрежу, чтобы они были готовы в любой момент к тому, что дом заполыхает синим пламенем. Давай-ка подумаем, как лучше мне это сделать. И они приступили к разработке плана. А обдумав все детали, разошлись по своим номерам спать. 32 Решили так: Гуров будет действовать первым номером, Крячко – вторым. То есть общаться с Вороновыми будет Гуров, а Крячко – ждать результатов беседы. Мало ли как сложится разговор. Вот тут-то старший уполномоченный уголовного розыска Станислав Крячко и появится из засады… Ни Вахитова, ни тем более молодых и не слишком опытных Лежакова и Курятникова к делу пока решили не подключать. Конечно, для них в плане также отводилась определенная роль, но они должны были вступить в игру уже потом, когда, образно говоря, дом Вороновых зашатается и затрещит по всем швам – от крыши до фундамента. На следующий день утром Гуров и Крячко встретились в номере Льва Ивановича. Первым делом Гуров набрал номер телефона приемной местного мэра Вороновой. Ответила секретарь. – Здравствуйте, – сказал Гуров в трубку. – С вами говорит старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России полковник полиции Лев Иванович Гуров. – Э… – поперхнулась от неожиданности секретарь. – Я не совсем поняла… Кто со мной говорит? Гуров терпеливо повторил все свои регалии и добавил: – Мне нужно поговорить с Екатериной Борисовной Вороновой. Срочно. – Подождите, – пролепетала секретарь. – Я сейчас узнаю… – Ну что? – шепотом спросил Крячко. – Обычная история, – усмехнулся Лев Иванович. – Сейчас мне доложат, что госпожа мэр слишком занята и не сможет мне ответить. – Понятно, – сказал Станислав. – Пока она позвонит мужу, пока получит от него инструкции… – Вот именно. Да! Да-да, я жду. Что? – Екатерины Борисовны нет на месте, – сказала секретарь. – А когда будет, она не сказала. – Понятно. Спасибо и на том, – сказал Гуров и отключил связь. – Все идет по плану, – ответил он на немой вопрос Крячко. – Екатерины Борисовны нет на месте. И неизвестно, когда будет. Что ж позвоним по ее личному номеру телефона. Итак, акт второй. Действующие лица – те же. И Гуров стал набирать номер телефона, который накануне сообщил ему Вахитов: – Екатерина Борисовна? Вас беспокоит полковник Гуров… – Я на совещании! – прозвучал женский голос в динамике телефона. – Вы меня отвлекаете! – Бросила трубку, – сказал Лев Иванович. – Оказывается, я ее отвлекаю от важных государственных дел. Что ж, мы не гордые. Позвоним и второй раз… – Да она, наверно, отключила телефон, – предположил Крячко. – Нет, – уверенно сказал Гуров. – Не отключила. Потому что сейчас она наверняка ожидает инструкций от муженька. Если, конечно, его нет рядом. Но думаю, что нет, ибо звонок мой для них неожиданный… Екатерина Борисовна, – сказал Гуров в телефон, – если вы еще раз бросите трубку, я тотчас же явлюсь к вам сам. И не один, а с конвоем. И в красивом автомобиле с мелодичными сиренами. О том, что будет происходит дальше, вы можете догадаться и сами. Как видите, я изо всех сил стараюсь блюсти вашу репутацию. Пока стараюсь, – Гуров сделал ударение на слове «пока». – Что вам нужно? – после некоторого молчания спросила Воронова. – Встретиться с вами, – коротко ответил Гуров. – Зачем? – Чтобы побеседовать. – О чем? – Ну, Екатерина Борисовна! – укоризненно произнес Гуров. – Для чего вы задаете такой вопрос? Вы же понимаете, что по телефону я на него вряд ли отвечу. – И все-таки о чем? – О разном. А начать можно с кулончика. Красивый такой кулончик, в виде золотой рыбки. Я так думаю, эта вещица должна быть вам знакома.