На втором этаже раздался звук шагов, и из-за перил высунулась голова Таники. – Ладно, – вздохнула женщина, – вы и правда можете взломать сейф? – Разумеется, – сказала Джудит, немного слукавив. – Иначе я бы промолчала. – Тогда не могли бы вы нам помочь? – Вы признаёте, что вам нужна моя помощь? – спросила Джудит с невинной улыбкой. – Не нарывайтесь. – Тогда подождите там, я сейчас поднимусь. Джудит вскарабкалась вверх по лестнице и следом за Таникой вошла в просторную спальню, большую часть которой занимала огромная дубовая кровать. С одной стороны комнаты из больших окон открывался вид на сад и лавровые кусты, но Джудит не могла отвести взгляд от балкона: оттуда было видно Темзу, крыши домов, стоящих на другой стороне реки, и церковь Марлоу прямо за ними. В этот поздний час лунный свет посеребрил темную воду, а подсвеченный прожекторами шпиль церкви сиял в темноте, словно маяк. Дженни сидела на диване рядом с Колином, а на стуле напротив устроилась Бекс. В руках она сжимала ладони женщины. Эндрю же стоял около написанной маслом картины, за которой скрывался встроенный в стену сейф. Джудит направилась прямо к Дженни. – Я сожалею о вашей потере, – сказала она. Дженни благодарно кивнула, но, казалось, она даже не понимала, о чем речь. – Вы правда сможете открыть этот сейф? – спросила Таника, все еще не до конца веря старушке. Так уж вышло, что Джудит не умела взламывать сейфы, но она когда-то прочла автобиографию мужчины, который обладал таким талантом. И Джудит не собиралась по собственной глупости пропускать все веселье. В подобных обстоятельствах блеф – лучшая стратегия. Джудит всегда придерживалась этой философии. – Не я, – с притворной скромностью ответила старушка. – Ричард Фейнман. – Кто это? – спросил Эндрю. – Игрок на кубинских барабанах, начинающий художник и физик, получивший Нобелевскую премию. Во время Второй мировой войны, когда он работал в Лос-Аламосе, мистер Фейнман часто показывал на вечеринках трюки, взламывая сейфы. – Серьезно? – спросила Таника. – О да, совершенно серьезно. – Каким методом он пользовался? – Ну, давайте посмотрим. Джудит начала обходить комнату, рассматривая фотографии и картины. Она поднимала элементы декора и вертела их в руках, пытаясь что-то отыскать, но рассказывать о цели своих поисков не спешила. – Не обращайте на меня внимания, – сказала она. – Мне нужно немного времени, а вы можете продолжить разговор. Остальные присутствующие смущенно переглянулись, и Таника поняла, что ей нужно взять ситуацию под свой контроль. Она обратилась к Эндрю: – Что вы можете рассказать о новом завещании? – К сожалению, ничего. Сэр Питер не показал мне его. Впервые я узнал о новом завещании, когда он позвонил мне и попросил приехать, чтобы засвидетельствовать его подпись. Вторым свидетелем стал Крис Шеферд, он работает здесь садовником. – Сэр Питер держал содержание своего завещания в тайне от вас? – Он вел себя очень необычно. Сэр Питер никогда не был скрытным человеком. – В таком случае не могли бы вы раскрыть мне содержание старого завещания? – Думаю, теперь могу, раз уж оно потеряло силу. В старом завещании он все свое имущество оставлял Тристраму. – Да, Розанна и Тристрам так мне и сказали. Имя Розанны там совсем не упоминалось? – В одном из пунктов говорилось, что Тристрам должен выплачивать ей солидное пособие на содержание. Я всегда считал это несправедливым, но сэр Питер был непреклонен. Он всеми силами пытался защитить семейный титул, поэтому его сын должен был унаследовать все. – Даже несмотря на то, что он младше сестры? – Бейли – старинный и знатный род. Они всегда передавали семейный титул и наследство исключительно по мужской линии. – Тогда, возможно, в новом завещании он включил Розанну в список наследников? – Очень на это надеюсь. Она заслуживает награды, учитывая, насколько упорно работала на благо семьи. – К тому же отец и сын не особенно ладили. – Верно. – Как идут дела с сейфом? – спросила Таника у Джудит. – Если честно, не очень хорошо, – беззаботно ответила та. – Видите ли, способ, описываемый Фейнманом, весьма прост и работает почти всегда. Но в данный момент у меня ничего не получается. Пока не получается. – В чем заключается этот способ? – Ну, когда Фейнман трудился над созданием атомной бомбы, он заметил, что ученые очень боялись забыть коды от своих сейфов и неизменно использовали значимые для них даты в качестве паролей. И если рассуждать логически, легко понять, что две первые цифры – месяцы в американской календарной системе – могли принимать значения только от ноля и единицы до двенадцати. А двенадцать комбинаций попробовать гораздо легче, чем девяносто девять. Следующие две цифры означали числа от первого до тридцать первого. Последние две цифры должны были означать год, но люди редко использовали значимые события более чем полувековой давности. В общем, он сокращал список возможных вариантов, а если приходилось, грубой силой взламывал замок. Но Фейнман редко прибегал к последнему варианту, ведь он заметил, что люди часто пишут пароли на бумажках – или на страницах блокнотов – и оставляют их неподалеку от своих сейфов. В ящиках, например. – Правда? – недоверчиво спросила Таника. – И это всё? – В этом-то вся проблема магических трюков. Вы были бы ошеломлены, увидев, как Ричард Фейнман вламывается в сейф Роберта Оппенгеймера, в котором тот хранил коды запуска атомных бомб. Но стоит узнать, как именно он это сделал, – и трюк начинает казаться вам до ужаса банальным. Но! – добавила Джудит, подходя ближе к остальным. – Давайте воспользуемся его логикой. Рядом с сейфом нет ни одной записки с шестизначным кодом, а значит, возможно, сэру Питеру не хотелось оставлять никому подсказок. Но если верить Ричарду Фейнману, можно заключить, что сэр Питер выбрал какую-то значимую дату для пароля к своему сейфу. Вы пробовали ввести дату его рождения? Этот вопрос Джудит задала Дженни, и та кивнула. – Дни рождения его детей? Или вашу? Дженни снова кивнула, и Джудит подошла к сейфу, чтобы осмотреть его внимательнее. Темная краска посерела от времени, а на дверце было выгравировано название компании-производителя – «Марлоу Локсмит & Ko». Крупные буквы не имели засечек. Если Джудит не изменяла память, подобный шрифт под названием «Футура» разработал Пауль Реннер в 1927 году. Так, значит, этот сейф был изготовлен еще до войны? – Сейф установил еще отец сэра Питера, – себе под нос пробормотала Джудит. – Кто-нибудь знает дату рождения отца сэра Питера? – Думаю, я знаю, – ответила Дженни. – Кажется, он родился летом 1929-го. Дайте мне попробовать. Дженни встала с места и подошла к сейфу. – Он родился в августе, если не ошибаюсь, – сказал Эндрю. – Вы правы, в августе, – подтвердила Дженни и начала крутить ручку механического замка вправо и влево. – Питер говорил, что его отец родился в первый день начала сезона охоты на тетеревов. Он называл этот день «праздником праздников». Тогда первое число – двенадцать, потом ноль и восьмерка – август, – а затем двойка и девятка. Раздался щелчок, и замок открылся. – Вы были правы, Джудит, – подтвердила Дженни, открывая дверцу, когда все подошли. – Внутри должен лежать небольшой коричневый конверт, – сообщил Эндрю. – Не понимаю, – сказала Дженни и сделала шаг в сторону. – Чего вы не понимаете? – спросила Таника и заглянула в сейф. – А, теперь все ясно. Сейф был пуст. – Но завещание должно быть здесь, – сказал Эндрю. – Я собственными глазами видел, как сэр Питер положил его сюда. – Может, он с тех пор перепрятал его? – предположила Джудит. – Он бы не стал этого делать, – сказал Эндрю. У Джудит и Таники возникло впечатление, что Эндрю что-то недоговаривал. – Почему? – спросила Таника. – Знаете, я правда не могу сказать, – смущенно пробормотал Эндрю. – Хочу вам напомнить, что сэр Питер только что умер при очень подозрительных обстоятельствах, – произнесла Таника. – Если у вас есть информация, способная пролить свет на случившееся, то вы обязаны ею поделиться. – Конечно, – сконфуженно сказал Эндрю. – Вы правы. – Вы знаете, что было написано в завещании, не так ли? – спросила Джудит. – Нет, дело не в этом. Я правда не знаю, но считаю, Розанна правильно предположила, решив, что сэр Питер внес серьезные изменения в завещание в ее пользу. Просто мы с сэром Питером немного повздорили после того, как он положил завещание в сейф. Мне казалось, ему не стоило менять что-либо, не посоветовавшись со мной. Он велел мне не лезть не в свое дело и сказал, что ему нужно действовать быстро из-за… Ну, это непросто произнести, но он сказал, что новое завещание – это его страховка. – Страховка от чего? – спросила Таника. – Он боялся, что Тристрам убьет его.