Доктор Брайант склонился над обмякшим телом полноватой женщины среднего возраста, одетой во все черное, которая сидела в кресле № 2. Осмотр не занял много времени. – Она мертва, – констатировал он. – Что это, по-вашему, приступ? – Без тщательного обследования я не могу сказать ничего определенного. Когда вы видели ее в последний раз – я имею в виду живой? Митчелл задумался. – Когда я принес ей кофе, она была в полном порядке. – Когда это было? – Минут сорок пять назад – что-то около того. Потом, когда я принес ей счет, мне показалось, что она спит. – Она мертва по меньшей мере уже полчаса, – сказал Брайант. Консилиум начинал привлекать внимание. Пассажиры один за другим поворачивали головы в их сторону и вытягивали шеи, прислушиваясь. – Может быть, это все-таки приступ? – с надеждой произнес Митчелл. Он упорно придерживался данной версии. У сестры его жены случались приступы, и ему казалось, что любой человек, даже не будучи врачом, способен определить это состояние. Доктор Брайант, не имевший ни малейшего желания брать на себя какую-либо ответственность, лишь с озадаченным видом покачал головой. Сбоку от себя он услышал голос, принадлежавший закутанному в кашне маленькому человеку с усами. – Смотрите, – сказал тот, – у нее на шее какое-то пятнышко. Он произнес эти слова извиняющимся тоном, как бы признавая, что говорит с куда более знающими людьми. – В самом деле, – подтвердил доктор Брайант. Голова женщины откинулась в сторону. На ее горле отчетливо виднелся крошечный след от укола. – Pardon…[5] К образовавшейся у кресла № 2 группе присоединились оба Дюпона, в течение нескольких минут внимательно прислушивавшиеся к разговору. – Вы говорите, леди мертва и у нее на шее пятнышко? – спросил сын, которого звали Жан. – Могу я высказать предположение? По салону летала оса, и я убил ее. – Он продемонстрировал мертвое насекомое, лежавшее на блюдце из-под чашки с кофе. – Может быть, бедная леди умерла от ее укуса? Я слышал, такое случается. – Возможно, – согласился Брайант. – Мне известны подобные случаи. Да, это, несомненно, вполне вероятное объяснение – особенно если леди страдала каким-нибудь сердечным заболеванием… – Чем я могу помочь, сэр? Мы будем в Кройдоне через минуту. – Тут уже ничем не поможешь, – сказал доктор Брайант, отступив назад. – Тело трогать нельзя, стюард. – Да, сэр, я понимаю. Доктор Брайант повернулся, чтобы вернуться на свое место, и с удивлением увидел перед собой маленького, закутанного в кашне иностранца с усами. – Уважаемый сэр, будет лучше всего, если вы займете свое кресло. Самолет уже идет на посадку. – Совершенно верно, сэр, – поддержал его стюард. – Господа, пожалуйста, займите свои места, – добавил он, возвысив голос. – Pardon, – произнес иностранец. – Тут есть кое-что… – Кое-что?.. – Mais oui[6]. Что вы упустили из виду. Он показал, что имеет в виду, носком своего кожаного ботинка. Доктор Брайант и стюард проследили за движением его ноги и увидели нечто черно-желтое, наполовину скрытое черной полой юбки. – Еще одна оса? – с удивлением спросил доктор. Эркюль Пуаро – а это был он – опустился на колени, достал из кармана пинцет и через секунду поднялся, держа в руке трофей. – Да, – сказал он, – это очень похоже на осу. Но не оса! Он поднял руку и повертел в разные стороны зажатый в пинцете предмет, чтобы доктор и стюард могли рассмотреть его. Это был шнурок из ворсистой шелковой ткани оранжево-черного цвета с прикрепленным к нему длинным шипом довольно странного вида, имевшим бесцветный кончик. – Боже милостивый! – воскликнул мистер Клэнси, покинувший свое место и выглядывавший из-за плеча стюарда. – Замечательная, в самом деле исключительно замечательная вещь! В жизни не видел ничего подобного! Клянусь честью, ни за что не поверил бы, если б не увидел собственными глазами! – Не могли бы вы выражаться немного яснее, сэр? – сказал стюард. – Вы узнали этот предмет? – Узнал? Разумеется, узнал. – Мистера Клэнси распирало от гордости и самодовольства. – Этот предмет, джентльмены, представляет собой дротик, которым стреляют при помощи духовой трубки представители некоторых племен – затрудняюсь сказать точно, из Южной Америки или с острова Борнео. Но это, несомненно, такого рода дротик, и я подозреваю, что его кончик… – …смазан тем самым знаменитым ядом южноамериканских индейцев, – закончил за него Эркюль Пуаро. – Mais enfin! Est-ce que c’est possible?[7] – Это действительно очень необычно, – сказал мистер Клэнси, все еще пребывавший в состоянии радостного возбуждения. – Я сам сочиняю детективные романы, но столкнуться с подобным в реальной жизни… Ему не хватало слов для выражения обуревавших его чувств. Медленно вышло шасси, и те, кто стоял, слегка пошатнулись. Снижаясь над аэродромом Кройдона, самолет сделал вираж. Глава 3. Кройдон Стюард и доктор больше не несли ответственность за сложившуюся ситуацию. Ее взял на себя невысокий мужчина довольно нелепого вида, закутанный в кашне. В его тоне отчетливо звучали властные нотки, и необходимость подчиняться ему ни у кого не вызывала сомнения. Он шепнул что-то Митчеллу, тот кивнул и, проложив себе путь через толпу пассажиров, встал в дверях за туалетами, которые вели в передний салон. Шасси коснулось земли, и самолет побежал по взлетно-посадочной полосе. Когда он остановился, Митчелл объявил: – Леди и джентльмены, прошу вас оставаться на своих местах вплоть до распоряжения представителей власти. Надеюсь, вы не задержитесь здесь слишком долго. Пассажиры салона согласились с разумностью этого предложения, за исключением одной дамы. – Что за ерунда! – гневно крикнула леди Хорбери. – Вам известно, кто я такая? Я настаиваю, чтобы меня немедленно выпустили! – Очень сожалею, миледи, но я не могу сделать исключение для кого бы то ни было. – Но это нелепость! Самый настоящий абсурд! – Сайсли топнула ногой. – Я сообщу о вашем поведении в авиакомпанию. Это просто возмутительно! Вы заставляете нас сидеть рядом с мертвым телом… – Послушайте, моя дорогая, – сказала Венеция Керр, по своему обыкновению манерно растягивая слова. – Конечно, положение ужасное, но, я думаю, нам придется смириться с этим. – Она села в кресло и вытащила пачку сигарет. – Теперь-то я уже могу закурить, стюард? – Полагаю, это уже не имеет значения, – устало ответил Митчелл. Он бросил взгляд через плечо. Дэвис высадил пассажиров из переднего салона по аварийной лестнице и ушел получать распоряжения от начальства. Ожидание длилось недолго, но пассажирам казалось, что прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем высокий человек в штатском с военной выправкой и сопровождавший его полицейский в форме быстро пересекли летное поле и поднялись на борт самолета, войдя через дверь, которую держал открытой Митчелл. – Так что же все-таки случилось? – спросил человек в штатском властным, официальным тоном. Он выслушал Митчелла, затем доктора Брайанта, после чего бросил быстрый взгляд на скорчившуюся в кресле фигуру мертвой женщины и, отдав приказ констеблю, обратился к пассажирам: – Леди и джентльмены, пожалуйста, следуйте за мной. Он провел их по летному полю – но не в зал таможенной службы, а в офисное помещение. – Надеюсь, я не задержу вас дольше, чем это необходимо. – Послушайте, инспектор, – сказал Джеймс Райдер, – у меня важная деловая встреча в Лондоне. – Мне очень жаль, сэр. – Я – леди Хорбери и нахожу абсолютно возмутительным то, что меня задерживают подобным образом! – Искренне сожалею, леди Хорбери, но дело весьма серьезное. Похоже, это убийство. – Яд, которым смазывают стрелы южноамериканские индейцы, – пробормотал мистер Клэнси с улыбкой на лице.