– Но полиция… – начал было возражать Бертрам. – Вот именно. Они вернутся утром. А если выглянете в окно, увидите, что рассвет уже близко. Нужно действовать быстро. Еще немного попререкавшись, кто кому верит и кто кого безосновательно подозревает, все наконец вышли в коридор. Бертрам еще какое-то время говорил о вмешательстве в полицейское расследование, так что я, оставив мужчин их спорам, подошла к спальне мисс Флауэрс и тихонько открыла дверь. Пройдя к окну, отдернула одну из штор, впуская серо-голубой свет раннего утра. Ночная темень еще не до конца отступила, затаившись по углам, и комната выглядела необычно, точно из мира сновидений. При таком освещении создавалось впечатление, что дом словно погрузился под воду. В комнатах, чей обитатель умер, порой витает особое ощущение. Я замечала его и прежде. Можете сказать, что это мое воображение, но внутри у меня все переворачивается, стоит увидеть личные вещи сиротливо лежащими там, где их оставил владелец, не сомневавшийся, что воспользуется ими снова. Я взяла в руки щетку для волос. Дешевая, деревянная, с жесткой щетиной и несколькими застрявшими в ней волосками. Рассеянно сняв, я выбросила их в корзину для бумаг, наверное, как сделала бы и мисс Флауэрс. Затем села за туалетный столик и взглянула на себя в зеркало. Никакая тень там не маячила, и, кроме своего собственного отражения, я ничего не увидела. Отсутствие хозяйки комнаты ощущалось слишком явно. Я знала, что она мертва. На туалетном столике нашелся и набор дешевых, слишком ярких румян и теней, и я ощутила укол жалости к женщине, которая никак не могла повлиять на выпавшую ей долю, какой бы она ни была. Я отнеслась к ней слишком сурово. Как кто-то сказал, бедная девушка просто пыталась исправить свое положение. И посмотрите, куда ее это завело! Секретарша при ком-то из правительства. Не надлежащая гражданская служба, как я понимала, а просто обязанности вести записи, готовить чай и быть полезной. Настолько полезной, что ее взяли на тайное собрание в Шотландию, а ведь потребовалось немало усилий, чтобы весь остальной мир ни о чем не догадался. Неужели соблазн оказался слишком велик? Возможно, она как-то воспользовалась ситуацией? А потом ее поймали? Я знала, как жесток мог быть Фицрой. Окажись это в интересах короля и Отечества, он убил бы без раздумий. Что, если кто-то из присутствующих такой же? Хотя я не заметила ни в ком из гостей той холодной стали и безжалостности, которую иногда проявлял Фицрой. Если бы я ничего не знала, то сочла бы четырех Смитов обычными деловыми людьми, пусть и преуспевающими, но никак не связанными с правительством. Мог ли Рори оказаться прав? Неужели они в самом деле строят стену? Возражения Бертрама, разумеется, смехотворны, но ни одной причины подобного предприятия мне в голову не приходило, разве что в этой части Шотландии распространяется какая-то эпидемия, и власти таким образом хотят защитить остальное население. Стоило вспомнить о странном существе в лесу, от которого я бежала, и сердце заколотилось быстрее. Что это, какая-то высокогорная чума? Паника грозила захлестнуть меня с головой. Неужели правительство может быть столь жестоким к собственным гражданам? Обречь кого-то на смерть, чтобы выжили остальные? Фицрой сказал бы, что это необходимость, а не жестокость. По лбу скатилась капелька пота; а вдруг я уже больна? Я приподнялась, уже готовая броситься обратно в библиотеку, в безопасность, но никто из нас теперь не может быть в безопасности… Холодный рассудок пробился сквозь отвратительные видения. Мне почти слышался голос Рори, разбивающий все мои подозрения вопросом: «Ты правда считаешь, что подобную встречу провели бы в зараженной местности?» Конечно же, не провели бы. Сев обратно, я принялась методично осматривать ящички туалетного столика. Сердце все еще отбивало сумасшедший ритм, усталость никуда не делась, зато прибавилось нервное раздражение, и больше всего мне хотелось увидеть вытянутое лошадиное лицо Риченды и услышать, как она требует добавку пирога. Ничего необычного внутри туалетного столика не нашлось. Я по-прежнему оставалась в комнате одна, но мужчинам хотя бы хватило ума говорить тише – теперь их перепалку было не слышно, хоть какое-то облегчение. Следующим я решила проверить шкаф. Ощупав платья, включая карманы, я перешла к чемодану, осмотрела аккуратно, несмотря на желание как можно скорее покинуть комнату, возвращая все вещи на их место. Ничего. И как всегда и случается, только я собиралась уйти, как карты нашлись. Под матрацем. Разумеется, самый естественный тайник при стесненных обстоятельствах. Небольшая плоская сумка, замок оказался не заперт и поддался легко. Внутри лежали аккуратно сложенные бумаги. Должно быть, это они. Я в последний раз окинула комнату взглядом, убедиться, что никаких следов моих поисков не осталось. Возможно, такой профессионал, как Фицрой, и догадался бы, но местному констеблю до него было как навозному жуку до феникса. Задернув шторы и перехватив поудобнее сумку, я вышла и закрыла за собой дверь, от всего сердца надеясь, что больше мне в эту комнату входить не придется. Нужно будет упросить прибраться там Мерри, когда позволит полиция, в обмен на какую-нибудь ответную услугу. Тем временем в библиотеке Бертрам с Рори стояли друг против друга, сжав кулаки. В окне за ними медленно поднималось солнце, заливая светом комнату, и тени спорщиков, длинные и тонкие, ползли по книжным полкам. – Нашла, – объявила я. Они тут же повернулись ко мне, уставившись на поднятую вверх сумку. – Но уже рассвело. Придется расследование отложить. Тут я развернулась на каблуках, держа свою находку под мышкой, и быстрым, насколько позволял здравый смысл, шагом направилась в спальню. Еще можно успеть полчаса поспать перед началом трудового дня. Разочарование оставшихся за спиной мужчин ощущалось почти физически, но после всех доставленных мне хлопот они вполне могут подождать несколько часов. Мы обязательно разберемся в этой бессмыслице. Конечно же, никакой стены не будет. Глава 16 В которой Бертрам проявляет неожиданный талант Нам удалось собраться вместе вскоре после завтрака в кабинете дворецкого, когда гости удалились на собственную встречу. Заинтригованная, Мерри пошла за мной. Я рассчитывала, что Рори отправит ее назад, так как если это сделаю я, Мерри станет задавать еще больше вопросов. Завидев сидевшего на столе, поджав ноги, Бертрама, она выпучила глаза. Рори, дотошный и щепетильный, выглядел недовольным, но молчал. Ну хотя бы трубку свою Бертрам пока не вытащил. К моему удивлению, мужчины не попросили Мерри уйти. Рори сообщил, что за завтраком все взволнованно шептались, обсуждали, стоит ли снова обращаться к полиции. – Ваш товарищ из министерства четко дал понять, что считает это тратой времени. Сказал, что полицию проинформировали, долг свой выполнили, а дальше… – Мистер Лысый очень ворчал по этому поводу, – добавила Мерри, подававшая утренний чай. – Мистер кто? – удивился Рори. – Ну не могу же я называть их всех «мистерами Смитами», правда? – Искренне надеюсь, что в лицо – можешь. – Само собой, – обиделась Мерри. – И как же ты их назвала? – полюбопытствовал Бертрам. Было заметно, что и карты ему не терпится посмотреть (которые я спрятала поблизости, но ни Рори, ни Бертрам их не нашли), и яркий внутренний мир Мерри изучить хочется. – Мистер Лысый, мистер Низкий, мистер Борода и мистер Нос. – Обладатели прозвищ тут же предстали перед глазами: это мистер Низкий отправил меня на почту с письмом. – Думаю, мистер Лысый рассчитывал попытать с ней счастья, – откровенно заявила Мерри. – У тебя разве дел по дому нет? – неодобрительно взглянув на нее, спохватился Рори. – А как же Эфимия? – возмутилась Мерри. – Эфимия не просто служанка, – сухо пояснил Рори. – Нам нужно обсудить случившееся. – Но она же горничная, как и я! – Мерри, ты же знаешь, что это не так, – мягко возразил Бертрам. – Тебе лучше уйти. – Так вы все что-то замышляете! – с негодованием воскликнула Мерри. Я знала ее достаточно хорошо и понимала, что недовольна она не тем, что мы что-то задумали, а что не рассказали ей. – Я все передам Сьюзан, если вы не… – Довольно! – гневно прикрикнул Рори. – Ты хорошо меня знаешь, с шантажистами разговор короткий. – Но вы не можете меня вот так выгнать! Я же из Стэплфорд-холла, как и вы! – В этот раз, Мерри, можем, и так и поступим, – произнес Бертрам, аккуратно, но решительно подталкивая ее к двери. От Рори она бы еще попыталась вырваться, но не подчиниться Стэплфорду – никогда, ведь она практически с детства была с ними. Бертрам закрыл за ней дверь, а вскоре мы услышали, как с грохотом захлопнулась дверь на кухню. – Ох, – вздохнула я. – Простите, никак не могла спровадить ее, не вызвав подозрений. Думала, если вы заговорите о чем-то скучном, она сама уйдет, но вы оба лишь распалили любопытство. – Карты, Эфимия, – скрипнув зубами, напомнил Рори. Потянувшись в его сторону, я достала сверток из-за небольшого книжного шкафа. – Не может быть, они что… – начал он, но я уже раскладывала карты на столике. Рори был прав, это оказались карты Шотландского высокогорья, и их пересекали две жирные линии. Они слегка отличались, но двигались в одном направлении. – Два варианта? – предположила я. – Я тоже так подумал, – выдавил Рори, лицо его потемнело от гнева. Бертрам отодвинул стул и сел. – Святые угодники. Никогда бы не поверил. – Я же говорил. – Но это невозможно, – возразил Бертрам. – Совершенно невозможно. То, что они всерьез обсуждают этот проект, поразительно. Это просто чудо инженерной мысли! – Да это же Великая чертова стена, а не какой-то там хренов механизм! – рыкнул Рори. – Рори! – ужаснулась я. – Вздумай они тебя за стеной запереть, что бы ты чувствовала, Эфимия? – Это не стена, – ровно заметил Бертрам. – Что значит «не стена»? – потребовал уточнений Рори. – Вот же черта, вы сами видите! – Вижу. Вообще-то я много таких отметок повидал. Пусть дворецкий из тебя превосходный, но как читать карту, ты понятия не имеешь. – И что же это тогда? – Рори провел пальцем по карте вдоль границы. – Эта проклятая жирная линия разрезает мою страну пополам. – Это канал, – совершенно уверенно ответил Бертрам. – Канал, – беспомощно повторила я. – Точно? – Топи изрыты каналами, их веками пытались осушить. Поэтому эти знаки искусственного водоотвода я узнаю везде, после жизни-то на треклятом болоте. Рори спал с лица. Медленно опустившись на жесткий стул у стола, он спросил: – Но зачем им это? Они что, хотят превратить Шотландию в остров? Это же хуже стены! Бертрам склонился над картой, изучая пометки. – Канал широкий, это верно. Но посмотрите сюда, – он указал на смазанную метку. – Думаю, это что-то вроде моста. И здесь, вот. Возможно, даже туннель. Странно, все эти значки выглядят не так, как должны. Ума не приложу, что означает пунктир. – Для чего им понадобился туннель сквозь Шотландию? – вмешался Рори. – Я понимаю, что англичане немножечко не в своем уме, но… – Где он начинается? – перебила я. – Может, разгадка там? Бертрам склонился еще ниже над картой (он немного близорук). – Рядом с Клайдбанком. Ох, – помедлив, выдохнул он. – Я надеялся, что это какая-то постановка, политический трюк людей Фицроя, но теперь все ясно. Ясно, зачем кому-то это нужно. – На лбу у него выступил пот, кожа вокруг рта побелела. – Быстрее! – крикнула я Рори. – Расстегни воротник! Сейчас может начаться приступ! – И я бросилась в кухню за водой. Когда я вернулась, Бертрам сидел в более удобном кресле у камина, воротник расстегнут, галстук сбился на сторону. Сам ли он встал или Рори перенес его? Стакан с водой он принял слегка трясущимися руками. – Все в порядке, Эфимия. Никакого сердечного приступа в этот раз. Просто очень удивился.