Брайди повиновалась. – Бриджет, тебе доводилось видеть что-то подобное? Брайди вспомнила, как вместе с Ганом они поздно вечером приходили в больницу – по делу. Вспомнила секционные столы, ведра с кровью и мокрые мешки – много чего видела. А что-то подобное? Ни разу. – Не припомню, сэр. Доктор Имс с любовью смотрел на младенца в сосуде. – Это чудо природы или фокус? – Фокус, сэр. У детей хвостов не бывает. – Потом ужасная мысль пришла ей на ум. – Ой, сэр, неужели младенца убили, чтобы поместить его в сосуд? – Нет, Бриджет, – качает головой доктор Имс. – Это существо уже было мертво. Его поместили в стеклянный сосуд со специальной жидкостью для сохранности. Сочли, что это очень важный экземпляр, который нельзя потерять. – Откуда вы знаете, что он был уже мертв? – Я – врач, – улыбнулся доктор Имс. Брайди его объяснения не убедили. – Итак, Бриджет, – произнес доктор, – как мы называем это существо? Брайди понятия не имела. – Ребенок-рыба? – отважилась предположить она. – Он зовется Уинтеровой Русалкой. Чудесное имя, и слова чудесные. Русалка, русалка, русалка. Это слово Брайди нашептывала себе под нос снова и снова, пока ходила вокруг стола, рассматривая Уинтерову Русалку со всех сторон. Наконец, подняв глаза от сосуда, она увидела в дверях молодую женщину. – Элайза – наша экономка, – представил женщину доктор Имс, – она поможет тебе устроиться. Элайза присела перед доктором Имсом и кивнула Брайди. На сосуд с русалкой она едва взглянула. Брайди еще не знала, что Элайза на все реагировала с полным самообладанием, ибо, работая на доктора Имса, она всякого насмотрелась. Элайза Брайди очаровала. У нее были ореховые глаза и блестящие каштановые волосы. Одета она была в чистое опрятное платье. Брайди еще сильнее устыдилась своего неряшливого вида. Ее непотребный облик шокировать мог любого. С ног до головы ее покрывала не только лондонская сажа, но еще и кровь, теперь уже потемневшая до отвратительного бурового цвета на руках и спекшаяся до черноты под ногтями. Весь перед платья тоже был измазан в засохшей крови; пропитавшиеся кровью юбки стояли колом. Башмаки облепляла вся самая омерзительная грязь Лондона. Брайди почувствовала, что у нее горят щеки. Казалось, в этой комнате, благоухавшей ароматами мыла и полирующих средств, свечного воска и свежесрезанных цветов, ее тело вопило: вот оно я, сплошь вонючие подмышки и потная задница, шея в броне коросты и сальные волосы, прелые ноги и тлетворное дыхание. – Элайза, мисс Бриджет сегодня героически пыталась спасти жизнь человека, – сообщил доктор Имс, словно в оправдание ее вопиюще непристойного вида. – Это очень смелый поступок, верно? – Да, сэр, мисс Бриджет производит впечатление очень смелой девочки. Элайза улыбнулась изумленной Брайди, и у той радостно сжалось сердце. Доктор Имс обошел стол. Он хотел потрепать Брайди по голове, но передумал и, положив руку ей на плечо, печально улыбнулся, глядя в глаза девочки. – Ступай с Элайзой, она покажет тебе дом. Брайди снова бросила взгляд на сосуд. – Уинтерова Русалка будет здесь, Брайди, когда ты вернешься. Элайза протянула ей руку. Брайди помедлила в нерешительности, но потом взяла ее, размышляя, как Элайзе удалось разглядеть ее характер под слоем грязи. * * * Горничные вскипятили целый котел воды и принялись раздевать Брайди. Снимая с нее очередную вещь, они в ужасе охали. В оловянной ванне трижды сменили воду, а мыло использовали самое едкое. Брайди тщательно вымыли голову, волосы расчесали. Те пряди, что распутать не удавалось, просто срезали. Слезящимися глазами она смотрела, как узелки – мохнатые рыжие паучки – падают на пол прачечной. Ее насухо вытерли и угостили вкуснейшим лакомством – засахаренным миндалем, и пообещали дать еще, когда она оденется. Потом ее стали облачать в одежду, которая принадлежала мисс Лидии, пока та была жива. Наряд состоял из множества слоев. Каждый из слоев, к которым была привычна Брайди, дополнялся еще двумя. Сорочка, отделанные кружевом панталоны, нижние юбки, костяной корсет, бордовое платье из блестящей ткани, чепчик, чулки, туфли с пряжками, в которые набили бумагу, чтобы ноги не ерзали. С каждым слоем Брайди все больше утопала в одежде. С каждым слоем Брайди чувствовала себя все более непривычно; ей казалось, что она деревенеет. И когда она наконец-то сдвинулась с места, ощущение у нее было такое, будто она кукла, впервые пробующая шевелить руками и ногами. Потом горничные повели Брайди в детскую, которая находилась на верхнем этаже, и показали ей игрушки покойной мисс Лидии. – А что случилось с мисс Лидией? – спросила Брайди. – Раз теперь я ношу ее одежду? Но горничные лишь озадаченно покачали головами. Брайди повторила вопрос, гораздо медленнее и с английским выговором. Горничные дали Брайди еще один засахаренный орешек и позвали Элайзу. Та сообщила Брайди, что мисс Лидия, когда была ненамного старше Брайди, выпала из окна и разбилась насмерть. – Она слишком далеко высунулась из окна, чтобы покормить черного дрозда, свившего на карнизе гнездо, – объяснила Элайза. – Так сказал Гидеон. Горничные, складывавшие белье в углу комнаты, переглянулись. – Кто такой Гидеон? – Молодой хозяин, сын доктора Имса. Он сейчас в школе. – Элайза потрепала Брайди по руке. – И это к лучшему: Гидеон не всегда добр. Но он очень красив и умен, и в один прекрасный день станет великим врачом, как и его отец. – А меня он тоже вытолкнет из окна? – спросила Брайди. – Как Лидию? Одна из служанок в углу комнаты вскрикнула, вторая выронила груду нижних юбок. Элайза наградила их холодным взглядом и снова переключила внимание на Брайди. – Гидеон пальцем тебя не тронет, я не позволю. Ты будешь моим вторым ребенком. – Значит, у вас есть первый ребенок? – Есть. Только он еще маленький, и зовут его Эдгар Кемптон Джонс. – Имя как у настоящего джентльмена! – заметила Брайди. Одна из горничных в углу фыркнула. Вторая пихнула ее локтем. Элайза сердито взглянула на смешливую горничную. – Ты закончила, Доркас? Более рослая из двух горничных, насупившись, сделала реверанс. – Тогда иди и займись бельем миссис Имс, – строгим тоном распорядилась Элайза. – Мэри, помоги ей. Горничные пошли вон из комнаты. Элайза проводила их взглядом и повернулась к Брайди. – Глупые гусыни. Брайди рассмеялась. – Ту, что покрупнее, с хромой ногой, зовут Скверная Доркас. Доктор Имс взял ее из исправительного дома. Брайди вытаращила глаза. – Но я – экономка, поэтому они должны меня слушаться. – Элайза показала Брайди большую связку ключей, которую она носила на поясе, дабы прятать под замок все, что могла бы стащить Скверная Доркас. – А почему доктор Имс привел сюда Скверную Доркас? – Доктор Имс любит помогать несчастным. – Вы тоже были в исправительном доме? – Вовсе нет, – рассмеялась Элайза. – С доктором Имсом я познакомилась в больнице, и он предложил мне работу. До замужества я была служанкой. – Она помрачнела. – Но потом я оказалась одна, больной и нищей. – И несчастной? – В некотором роде. – Но потом вы пришли сюда.