– Мне больно на вас смотреть. – Лицо его озаряет улыбка. – В смысле? – прищуривается Брайди. – Вот бы мне сейчас покурить. Ради этого я готов на все. – Так не смотрите на меня. Они сидят перед камином. Подняв голову, Брайди замечает, что Руби пристально разглядывает ее. Почувствовав, как щеки ее внезапно опалил жар, она отодвигается подальше от огня. В глазах Руби появляется лукавое выражение. – Брайди, а ведь это вы вызволили меня из-под земли. Я услышал над собой топот ваших ножек, поднялся из могилы и побежал за вами. От ее внимания не укрылась нежность, прозвучавшая в его голосе, когда он произносил ее имя. Она смерила его строгим взглядом. – Руби, к моему приходу вы уже материализовались, сидели развалившись у какой-то гробницы. К тому же как я могла вызвать дух человека, которого не знаю? Руби встает, пристраивается перед камином, словно греет зад. – Вы действительно меня не знаете? – Господи боже мой, да скажите уже, откуда! – вскипает Брайди. И тут же жалеет о своей вспышке. Сама того не желая, она признала, что они знакомы. И дала понять, что хотела бы получить ответ. В лице Руби торжество. Вытатуированный якорь на его руке грациозно опускается. Русалка улыбается в зеркало. – Вы у нас дознаватель, вот и соображайте. С этими словами, подмигнув, он улетучивается сквозь стену. 3 Няня, миссис Бидди, сидит, положив больную ногу на перевернутое ведро. Сама она плотная и коренастая, но шея и запястья у нее тонкие, а пальцы длинные, как у ловкого карманника, так что всем своим видом она производит впечатление громоздкости в сочетании с проворной грацией. Возраста она среднего, но, говоря по чести, молодо она никогда не выглядела. В жизни ей приходилось и тяжко, и сладко; то и другое наложило отпечаток на ее внешность. В облике ее сквозит нечто хищническое: в широко посаженных глазах – блеск дикарской хитрости, нос приплющенный, бровей почти нет. Остальную часть лица занимает большой рот, в котором с каждой стороны отсутствует по несколько зубов, что придает ей сходство с беспутным мартовским котом. Равно как и шрам над бровью, глубокий рубец на мочке уха и обрубок указательного пальца. Волосы мышиного цвета уложены в удивительное сооружение: разделенные посередине четким прямым пробором, с боков высоко на голове они собраны в два пышных конусообразных пучка. Лицо завораживающее, подвижное – в считаные секунды из наивного и простодушного превращается в кислую мину злобной старухи. Ребенок, как кажется няньке, не устает ее рассматривать. И слушать тоже. Ибо голос у миссис Бибби, как и лицо, постоянно меняется. Полнится самыми разными интонациями: то он строгий, то вкрадчивый или веселый и скабрезный. В сравнении с предыдущей няней, которая очень уж уважала джин и оттого добрую часть своей шестилетней службы проспала лицом вниз, миссис Бибби – занимательное зрелище. Ребенок сейчас наблюдает за ней, одним глазом, в приоткрытую дверь стенного шкафа в помещении ризницы. Именно туда добрый доктор решил поместить девочку. Он принес светильники и расставил их в комнате, чтобы ее всегда было видно. Миссис Бибби подмигивает, глаз исчезает. Она снова переводит взгляд на доктора Харбина. Смотрит на него прямо, но слушает с должным вниманием. И в ответ ровным голосом произносит: – При всем моем уважении, сэр, я посоветовала бы немного выждать. Доктор, меряющий комнату шагами, останавливается. – Медлить никак нельзя, миссис Бибби. Что, если покупатели откажутся от сделки? Вдруг они выяснят, что ему известно о том, что его… – Обманули, сэр? – подсказывает миссис Бибби. Доктор морщится. – Рано или поздно он это узнает; он очень внимателен, все видит, все слышит. А до тех парижан… еще доехать надо. И у меня нет желания сообщать им, что вы одурачили своего законного покупателя. Доктор Харбин буравит ее пристальным взглядом. Миссис Бибби набожно возводит глаза к потолку. – Бог свидетель, разве мы с вами, доктор, не соучастники в этом? – Что я наделал? – шепчет он. – Навредить такому человеку! Его чернильные глазки так и мечутся за линзами очков. Вид у доктора теперь изможденный, как и подобает обреченному человеку. – Все организовано из рук вон плохо. – Он обдает няню ледяным взглядом. – Как так получилось, что нет экипажа? – С экипажем вышла заминка, сэр. Сломалось колесо, и ничего тут не поделаешь. – Я уже представляю, что увижу, когда он прибудет: пьяный кучер, упряжка старых кляч, раздолбанная колымага, которую пешком можно обогнать. Выражение лица миссис Бибби не изменилось, но в голосе слышатся нотки раздражения: – А вам нужен роскошный выезд, чтоб в глаза всем бросался? Доктор не отвечает. – Нам и без того баснословно повезло, сэр: мы нашли это укромное местечко, в котором вполне можно отсидеться. – Миссис Бибби, от Марис-Хауса до нас меньше мили. – Доктор Харбин, накладки всегда неизбежны. Вряд ли сэр Эдмунд будет разыскивать нас с полицией. – Брайди Дивайн, вот кто будет нас искать. – Ну тогда нам точно крышка! – смеется она. – Не вешайте нос, доктор, скоро мы будем по другую сторону Ла-Манша. – А вдруг… – И французы с нетерпением будут ждать, когда вы продадите им эту маленькую причуду природы. Доктор ладонью потирает макушку, полирует ее, словно для того, чтобы успокоиться. Потом поворачивается к няне, собираясь что-то сказать. – Все устроено, сэр, – быстро произносит миссис Бибби. – Экипаж, Дувр. Трогаемся в путь на рассвете. Доктор Харбин вновь принимается мерить шагами комнату. – Завтра – крайний срок. Дорога дальняя, а риск повышается с каждой минутой… – Тут вы совершенно правы, доктор, – угодливо вставляет миссис Бибби. – Он еще может нас настигнуть, не говоря уже о том, что есть и другие коллекционеры. Они только и следят, где бы поживиться. У них чутье на товар, которым они могут пополнить свои паноптикумы, собрания диковинок. Вы же, наверно, слышали про таких коллекционеров, да? Выражение лица доктора Харбина подтверждает ее предположение. – Это все продажные люди, доктор. Непорядочные. – Я предпочитаю не думать об этом. – А ведь земля слухами полнится, да? – На губах миссис Бибби появляется довольная улыбка. – Есть риск угодить в засаду. Или полиция остановит. – Полиция? Миссис Бибби энергично кивает. – Может, сэр Эдмунд и не пустил их по нашему следу, но они все равно всюду рыскают и всюду суют свой нос. Наведываются в селения, что стоят вдоль безлюдных дорог, что-то подозрительно вынюхивают, выискивают. – Она показывает на стенной шкаф. – Попробуйте объяснить им вот это. – Что же мне делать? – На докторе Харбине лица нет от беспокойства. – Не терять присутствия духа, доктор. – Миссис Бибби берет свою книгу. Доктор падает в кресло. Время от времени он качает головой, словно от удивления. Миссис Бибби жалеет его. Этот опасный бизнес не для бесхребетных людей. – И чтоб больше никаких внезапных погребений. – Он тыкает на грязные коленки своих брюк. – Обещайте. В ответ миссис Бибби лишь смотрит на него – незлобиво, с усмешкой. – Вы представляете, чего стоило унести то тело из-под носа миссис Пак, будь она проклята? – Кажется, от одной этой мысли доктора дрожь пробирает. – Наш павший товарищ, – сокрушенно произносит миссис Бибби. – Как я сказала: накладки всегда неизбежны, сэр.