– У нас все готово, Лара, но почему-то не пришли наши постоянные члены да Слава Корнеев. На звонки никто не отвечает. – Ну, с постоянными членами все понятно. – Что тебе понятно? – Они не пришли, потому что им велено не приходить. – Велено? Но кем? – удивленно посмотрела на подругу Плаксина. – Думаю, господином Себенко. – Что происходит, Лара? – А то, что советником председателя партии мне предложено снять свою кандидатуру в пользу нефтемагната Гриневича. Слышала о таком? – Да, но… но это же полный беспредел! – Почему? Гриневич решил поддержать партию взамен места депутата гордумы. В партии ухватились за него. Это же такая удача, заполучить дойную корову. – Вот почему приехал Себенко. Ясно. Тебе-то хоть что-нибудь предложили взамен? – Миллион евро и финансовое обеспечение на следующих выборах в областную Думу. – И чего ты тогда нервничаешь? Бери «бабки», избирайся в область и открывай свое дело. – Нет, Аля, я сдаваться не намерена. А миллион Гриневич пусть засунет себе в задницу. – Ты что, Лара? Эти монстры сожрут тебя. Так хоть деньги заимеешь, да и облдума тоже неплохо. А будешь брыкаться, затопчут. – Посмотрим. Я упертая, ты меня знаешь. Что у нас по кворуму, Аля? – Кворум есть, но впритык. Из тридцати одного члена Совета собралось пятнадцать, ты – шестнадцатая. Заседание можно начинать. – А Дмитрий Григорьевич пришел? – Наша гордость? Герой Союза? Здесь. Он на все Советы ходит. – Слушай, передай ему мою просьбу. Пусть сегодня пропустит заседание и идет домой. Я потом все ему объясню! – Решила сорвать заседание? Но что тебе это даст? – Время! – Так можно не успеть зарегистрироваться. – Это успеем. Надо с членами Совета поработать и с председателями первичек. Подготовить конференцию, на которой даже в случае, если Совет рекомендует Гриневича, прокатить его по полной. – Но политсовет вправе отменить решение конференции. – Вправе, но времени собрать другую уже не останется. А поэтому либо во главе списка пойду я, либо местное отделение не будет участвовать в выборах. – Ох, Лара, с огнем играешь. – А что мне терять? Ступай к ветерану и побыстрей выведи его из офиса, ровно в 11.00 я начну заседание. Давай, Аля. Надеюсь, ты-то на моей стороне? – Конечно, Лариса. Я на твоей стороне. Бестужева вернулась в кабинет. Себенко курил у окна, сдвинув жалюзи в сторону и приоткрыв окно. Он обернулся, услышав, как она вошла, и улыбнулся, обнажив свои белые зубы: – Бегала узнавать у своих, кто как проголосует? – Проверила, все ли готово к заседанию. – Не надо, Лариса, лгать, – сразу посерьезнел Себенко. – Разве тебя не учили, что это нехорошо? Ты хотела узнать мнение своих коллег. Могла бы и не суетиться, я ответил бы на все твои вопросы. И отвечу. Совет проголосует за Гриневича. – И он тут же поправился: – Большинство Совета. – Вы и их подкупили? – Твои коллеги, Лариса, оказались более сговорчивыми. Так что снимаешь свою кандидатуру, и тогда предложение Гриневича остается в силе, или упрешься, как овца, и в итоге не получишь ничего. – Да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне? – возмутилась Бестужева. – Смею, Лариса Константиновна, – тоже повысил голос Себенко. – У вас ровно минута на принятие решения. – Мне не надо времени. Решение принято. Я отказываюсь от вашего предложения. Если Совет выставит кандидатуру Гриневича, а, похоже, так и будет, то я тоже оставлю свою на рассмотрение партийной конференцией. – Ну, смотри! Я хотел как лучше. – Для кого? Для Гриневича? – Для всех! Нам пора! Бестужева и Себенко пошли к залу заседаний. У дверей их встретила Плаксина и с расстроенным видом обратилась к Ларисе: – Лариса Константиновна, к сожалению, мы не можем провести Совет. – Это еще почему? – вышел вперед Себенко. – Извините, не удалось собрать кворум. – Что значит, не удалось собрать кворум? Я лично общался с членами Совета и насчитал шестнадцать человек, включая, разумеется, госпожу Бестужеву. У вас же в Совете тридцать два человека. Так что кворум был. – Все это так, – вздохнула Плаксина, – но нашему ветерану Дмитрию Григорьевичу Иванцову стало плохо. Он попросил отвезти его домой, трое же постоянных членов Совета, которые еще позавчера намеревались прийти на Совет, по неизвестным причинам не явились. – Отменяйте Совет, Алла Владимировна, – распорядилась Бестужева, – о дате и времени следующего заседания мы оповестим всех дополнительно. – Нет, подождите, – остановил Плаксину, собравшуюся пройти в зал, Себенко, – подождите. Совет должен состояться. Представителей контролирующих органов нет, повестку дня мы сократим до одного вопроса – предложение кандидата на конференцию, протокол составите с учетом внезапно заболевшего ветерана. Плаксина посмотрела на Бестужеву. – Что делать, Лариса Константиновна? – Действия советника председателя партии незаконны. Проводить заседание Совета при отсутствии установленного Уставом партии кворума мы не имеем права. Отменяйте Совет! – Хорошо! – И Плаксина пошла в зал. – Считаешь себя умнее всех? – сердито взглянул на Бестужеву Себенко. – Убрала старика, чтобы не состоялось заседание? А что изменила-то? Только усугубила собственное положение. Тебе не то что кандидатом в депутаты не быть, но и председателем отделения. Да что там председателем? Таким, как ты, в партии не место. – Это еще неизвестно, кому не место в партии. – Дура ты, Бестужева, самоуверенная идиотка. – А вы хам, Сергей Владимирович. Проститутка. Стелетесь под всеми, кто готов заплатить. Не желаю больше с вами разговаривать! – Ну, ну! До скорой встречи, госпожа Бестужева. А слова ваши я запомнил. У меня, знаете ли, память очень хорошая. – У меня тоже! Отойдя от Ларисы, Себенко пошел к отведенной для курения площадке между лестничными пролетами. Осмотрелся и, никого не заметив, достал новый дорогой сотовый телефон. Набрал номер. Ждал он недолго: – Эдуард Львович? Себенко!.. к сожалению, мне не удалось это… потому, что уперлась Бестужева… Что? Но это невозможно!.. Она наверняка обратится за разъяснениями к Борисову… Но как?.. Да, заплатили, и выполнить работу я готов… Понял, но тогда мне потребуется ваша помощь… Понял, вас в дела не вмешивать, решить вопрос самому… Да, конечно… обязательно… Ну, что поделать, если Бестужева на дыбы встала?.. Да, понял я все. Что-нибудь придумаю… Да, не позднее субботы. Выслушав до конца абонента, коим мог быть только нефтяной магнат Гриневич, Себенко отключил телефон, положил его в карман. Достал пачку «Мальборо», прикурил сигарету. Не выкурив и половины, бросил окурок мимо урны и спешно пошел к выходу. Бестужева направилась к своему кабинету, пропуская мимо себя уходящих членов Совета. Распахнувшиеся перед носом двери приемной чуть не сбили ее с ног. – Ты что, Оля? – остановила она секретаря, выбегавшую из приемной. – Что случилось? – Ой, Лариса Константиновна! Ужас! – В чем дело, Ольга? – Звонил отец Корнеева. – Ну, и что? – Он сообщил, не могу поверить, что вчера вечером убили Славика, извините, Вячеслава Анатольевича Корнеева. – Как убили? – опешила Бестужева.