– В каком-то сквере. Отец Корнеева спросил, окажет ли партия помощь в похоронах сына? – Погоди, погоди, – Бестужева погладила ладонями виски. – Как это убили Славу Корнеева? Кто? За что? – Не знаю. – Из полиции не звонили? – А что, должны? – Если убийцу не взяли сразу, то должны. – Ой, а мне что им говорить? – Ничего, дай мой номер. Отцу же сообщи, что мы, конечно, окажем необходимую помощь, и уточни, что от нас требуется. Венок закажи, цветы, хотя этим займутся другие. Где Плаксина? – Была где-то здесь, в офисе. – Найди ее, пусть срочно придет сюда. – Хорошо. А о смерти Славы ей сказать? – Собери-ка ты, девочка, мысли в кучу, а то разбегаются они у тебя в разные стороны. Отсюда и вопросы подобные. – Я постараюсь! Лариса прошла в кабинет и упала в кресло. Что за день сегодня?! Сначала неприятность – впервые в жизни проспала, затем проблема по выборам, а теперь вот несчастье – убийство Корнеева, руководителя молодежного движения отделения. Чего еще ждать, кроме возможной встречи со следователем? Землетрясения? Падения метеорита на здание офиса? В складывающейся ситуации ничего исключать нельзя. Так! Оля говорила, Славика убили в каком-то сквере вечером. Весь день он был здесь, в офисе. Часто заходил в кабинет. Пытался ухаживать. Впрочем, он уже месяц, наверное, как старался показать свое неравнодушие к ней, Ларисе, и это при том, что у него есть невеста. Ловелас. Был. Какое страшное слово – был. Страшное своим категорическим разграничением настоящего и прошлого. Вот есть, еще есть и вдруг был, уже был! – Лариса Константиновна, я не нашла в офисе Аллу Владимировну, – заглянула в кабинет Оля. – Она не могла уйти, не предупредив. – Но ее нигде нет, я весь этаж прошла. Может, вышла куда-нибудь? – Занимайся своими делами, – недовольно бросила Бестужева и набрала номер Плаксиной: – Аля? Ты где? – В супермаркете. Подумала, что после общения с Себенко тебе просто необходимо успокоиться и расслабиться. Вот смотрю, что взять: вино, водку, коньяк или виски. Не подскажешь? – Я не хочу пить! – А кто говорит пить? Расслабиться. Возьму-ка я, пожалуй, обычной русской водки. И дешево, и сердито. – Ты не задерживайся, у нас новость плохая. – Что может быть хуже подлости, Лара? – Смерть, Аля! – Смерть? Ты о чем? – Славу Корнеева убили. – Что?! – Давай в офис, это не телефонный разговор. – Бегу! Плаксина появилась спустя несколько минут, растрепанная, растерянная. Положила пакет на стол, присела на диван: – Как это произошло? – Не знаю! В офис позвонил отец Славы и сообщил о его гибели. – Но кто, а главное, за что мог убить Славика? Врагов у него, даже среди соперников наших, не было. А может, из-за бабы, Лариса? Уж что-что, а приударить за женщинами он любил. К тебе даже клеился. – Ревнивый муж или друг женщины, за которой он стал слишком усердно ухаживать? – А что? Разве такое не могло произойти? – Не знаю. Да и нечего нам голову ломать, следствие разберется. – Ага! Разберется, – усмехнулась Плаксина. – А вот у нас менты все перетряхнут. И конкуренты спать не будут, постараются связать убийство с политикой. Хотя теперь это проблемы Себенко с его нефтемагнатом. Послушай, а ведь Гриневич сейчас вряд ли рискнет идти на выборы в нашем округе! – Господи, Аля, ну о чем ты говоришь? Тут человека убили, понимаешь? Славу Корнеева убили, а ты о выборах. Да провались они, эти выборы! – А с чего это ты раскисла? Или тоже неровно дышала к Славику? – Не говори глупостей! – Ладно. Надо выпить. Я взяла водки. – А если полиция нагрянет? – Ну и что? Как нагрянет, так и отгрянет. Мы что, помянуть своего товарища не имеем права? – Ладно, наливай, рюмки в шкафу, – согласилась Бестужева. – Я знаю. Женщины выпили. Плаксина совсем немного, только пригубив спиртное. – Лариса Константиновна, ой… извините… – заглянула в кабинет Оля. – Ну, что тебе? – Из следственного управления звонили, просили вас завтра быть у следователя… минуту, – она посмотрела на бумажку, – у следователя Воронова, в 11.00, кабинет 40. – Хорошо, что завтра. Сегодня было бы тяжело. Секретарь исчезла. Плаксина убрала бутылку, рюмки: – Нечего здесь делать, поехали по домам. – А что дома делать? – Телевизор смотреть. В офисе лучше, что ли? Или хочешь дождаться, пока его не осадят журналюги? При упоминании представителей СМИ Лариса встрепенулась: – Ты права, сейчас встретиться с журналистами даже хуже, чем со следователем. Гена Коростылев еще не уехал? – Нет! Я увидела его, подходя к офису, сообщила о гибели Славы и попросила подкинуть нас. – Пошли! Вот тебе и Совет. Надолго этот день запомнится. Женщины спустились во двор, где их ждал Коростылев. – Давайте быстрее, очаровательные дамы, корреспонденты какого-то телевизионного канала уже подъехали к центральному входу. – А где твоя машина? – спросила Плаксина. – Недалеко. Лариса Константиновна знает. Бестужевой пришлось объяснить подруге, как они с Коростылевым попали в офис: – Спешили очень, вот Гена и подогнал автомобиль с тыльной стороны. – Так вы идете или будете ждать телевизионщиков? – спросил Геннадий. – Идем! – Давайте, езжайте, а я на метро, – неожиданно проговорила Плаксина. – Да я довезу, Алла Владимировна, и вас, и Ларису Константиновну. – Нет! Езжайте, мне еще в одно место заехать надо, а это не по пути. До завтра. Я, Лара, тоже к следственному управлению подойду! – Не надо. Если что, позвоню. И не забудь оформить материальную помощь на похороны Славика, черт, до сих пор не могу поверить, что его больше нет.