— А каким делом? — Андрей заторопился за ним, жизнерадостно размахивая совком. Лиза, которая в поисках лопаты участия не принимала, но и далеко не отходила, тихонько всхлипнула. Мужчины посмотрели на нее: Котов с неодобрением, Сергей с сочувствием, а Андрей — непонимающе и немного испуганно. — Вы… что вы имеете в виду? Вы же не хотите сказать? — Я ничего не хочу сказать. — Олег бросил на него такой же неодобрительный взгляд и ткнул лопатой в корень шиповника. — Я хочу выкопать эту дрянь. Кстати, Сергей, сходи позови хозяина. Лихарев молча развернулся и скрылся за кустами, а Лиза несмело подошла к Олегу и коснулась его рукава: — Может, не стоит сюда Виктора Петровича? Он ведь человек немолодой, у него сердце. Представляете, что с ним будет, если мы не ошиблись, если девочка там? — М-да. — Олег нахмурился. — Но участок-то его, так что формально я обязан… У вас, случайно, валидола с собой нет? — Валидола нет. — Лиза раскрыла сумку и начала в ней сосредоточенно копаться. — Сейчас посмотрю, что тут у меня может пригодиться… — Вы о чем говорите? — напомнил о себе Андрей. — Вы что, думаете, что моя дочь… что Милочка могла мою дочь… Да что ж вы за люди такие! Ясно же, что не было здесь ни Милочки, ни Леночки, хоть вы весь участок перекопайте! Нет, надо обязательно… сейчас я вам докажу! Он бросился перед кустом на колени, не обращая внимания, что пачкает брюки, и лихорадочно заработал совком. Котов пожал плечами и взялся за лопату. Через минуту куст шиповника уже валялся в стороне, и мужчины сняли тонкий верхний пласт земли. Лиза оглянулась и увидела, что подходят Сергей с Виктором Петровичем. Она бросилась к Алейникову, схватила его за руку: — Не будем ближе подходить, хорошо? — Да что ж теперь… отсюда тоже все видно, — вымученно улыбнулся он. И спросил у Сергея: — Вы уверены, что Лена… там? Тот не успел ответить, потому что Андрей вдруг издал резкий громкий всхлип и отбросил совок. — Что это? — Он попятился, не вставая с колен. — Это же… это же… не может быть… Носок черной туфельки не слишком выделялся среди комьев земли, но его увидели все. Котов выпрямился и замер, опираясь на лопату, Виктор Петрович шагнул вперед, а Сергей, наоборот, назад, к Лизе, почти подхватив ее на руки. — И что это вы, барыня, надумали, — грубо спросил он, — в обморок падать? Или других дел нет? — Из-звини. — Лиза заморгала, задергала головой, стряхивая накатившую дурноту. — Сейчас. Сейчас все будет хорошо. Да, можешь меня отпустить. — Точно? Не ляпнешься? — Он не торопился убирать руки. Лиза сделала глубокий вдох и шумно выдохнула: — Точно. Я в порядке. Она не была в порядке, да и о каком порядке можно говорить, когда вот здесь, рядом, лежало в земле тело убитой девочки, ровесницы ее Машки! Но Лихарев был совершенно прав: не время сейчас нервы демонстрировать, сейчас надо за Виктором Петровичем присмотреть. Для него это реальный шок, а не дамская истерика. Впрочем, Алейников не сорвался ни в истерику, ни в сердечный приступ. Он постоял немного над разрытой землей, мелко кивая — то ли в такт своим мыслям, то ли это просто была нервная дрожь. Потом отошел в сторону, чтобы не мешать, и несколько отстраненно, но принял хлопоты Лизы: не пытаясь спорить, проглотил таблетки, запил каплями, позволил посчитать пульс… Лиза суетилась, пыталась вспомнить, чем еще можно поддержать не слишком здоровое сердце, и ничего не могла сообразить. Поэтому она просто держала Виктора Петровича за руку и тихо бормотала молитву. Почему-то, направив все силы на то, чтобы поддержать деда погибшей девочки, она не обращала внимания на ее отца, скорчившегося неподалеку. Андрей так и не поднялся с земли, сидел, уткнувшись лицом в колени и обхватив себя руками, словно не желая видеть ничего, что происходит вокруг. Впрочем, не только Лиза, на него никто не обращал внимания. Очень быстро приехала вызванная Котовым группа, и началась та четко упорядоченная суета, которая людям посторонним кажется совершенно бестолковой. Когда тело девочки извлекли из земли, Алейников, не обращая внимания на пытающуюся удержать его Лизу, хотел подойти ближе, но тут, неизвестно откуда, перед ним встал Сергей. — Не стоит вам это видеть, — мягко сказал он. — Вот специалисты поработают, приведут ее в порядок, тогда уж… И Виктор Петрович, не споря, отступил. Потом был утомительно подробный осмотр места преступления, и Котов напомнил Лизе, что они с Лихаревым понятые. Ей пришлось отпустить руку Алейникова, но тут же ее ладошку перехватил Сергей и водил за собой, объясняя, что происходит, и подсказывая, когда действия требовались от нее. Потом пришла где-то задержавшаяся труповозка — Лиза от души надеялась, что Виктор Петрович не слышал, как ругался по телефону Котов. Хотя все люди взрослые, и все всё понимают, но одно дело — просто слышать слово «труповозка», и совсем другое — когда эта труповозка должна приехать за твоей собственной внучкой. И опять ей даже в голову не пришло побеспокоиться, слышит ли это отец погибшей девочки. Наверное, Лиза даже не удивилась бы, если бы его так и забыли там, на участке, но нет. Когда следственные мероприятия были закончены и все собрались, наконец, уезжать, Андрея подняли и отвели в «газель», на которой приехала группа. Виктор Петрович снова ехал на переднем пассажирском, место за рулем занял сотрудник полиции — молодой парень, которого Котов называл Мишей, а сам Олег, устроившись на заднем сиденье, между Сергеем и Лизой, сразу взялся за телефон. Он сделал несколько звонков, кого-то вызывая, о чем-то договариваясь и требуя подготовить какие-то документы. Вдруг он рявкнул: «Что?!», а потом разразился грубой бранью. Пообещав собеседнику массу крайне неприятных и даже сомнительных с точки зрения физиологии процедур, Котов приказал немедленно «бежать во все стороны», «ловить заразу» и «докладывать немедленно». Потом убрал телефон, громко выдохнул и пожаловался Сергею: — Корнилов идиот. — Известное дело, — откликнулся тот. — Ты мне об этом примерно раз в два месяца сообщаешь. И что он сейчас… чудакнул? — Да уж, чудакнул, иначе и не скажешь. Я ему приказал Мережкову найти, так этот козлина поленился зад со стула поднять и просто позвонил ей. Пригласил на беседу по поводу вновь открывшихся обстоятельств в деле о похищении Елены Соломиной. Промолчала только Лиза, все остальные мужчины высказались — даже водитель помянул Корнилова недобрым словом. — И что теперь? — спросил Алейников, когда все замолчали. — Найдем, — махнул рукой Олег. — Хвоста я уже накрутил, так что никуда она не денется. Да у нее и мозгов не хватит серьезно спрятаться. Найдем. Просто глупо — сами себе геморрой устроили. Лиза думала, что все уже закончилось, и сейчас они отправятся по домам — пора бы уже! Она, конечно, Маше позвонила, но вечер уже, а девочка одна дома… После всех сегодняшних событий хотелось обнять дочь, убедиться, что все с ней в порядке, прижать к себе и не отпускать. Увы, оказалось, что сделана только половина работы. Все приехали в полицию: оформлять, допрашивать, читать и подписывать километры протоколов. Лиза потребовала для Алейникова немедленного осмотра у кардиолога, разумеется, врача не нашлось и вызвали скорую… Как оказалось, очень вовремя вызвали — врач только взглянула на кардиограмму, ахнула и тут же повезла Виктора Петровича в больницу. Лиза собралась было с ним, но Котов не отпустил. — Толку там от вас, — мрачно заявил он. — Сами же кардиолога требовали, вот его в кардиологию и повезли, радуйтесь. А вам, гражданка Решетовская, еще гражданский долг выполнять. Вы сегодня понятая, а не сестра милосердия, помните еще об этом? Пришлось подчиниться и почти на два часа задержаться в душном кабинете. Немного успокоил ее звонок Алейникова, который сообщил, что «врачи тут вокруг него побегали, какую-то дрянь вкололи, а другую дрянь сейчас запустили в виде капельницы. Чувствует он себя хорошо, только устал очень, поэтому теперь будет спать, а Лизу просит не волноваться». Лиза послушно перестала волноваться за Виктора Петровича и снова забеспокоилась о дочери. После того как она третий раз позвонила Маше и выслушала заверения, что уроки сделаны, ужин съеден, мультики посмотрены, пожара не ожидается, и никакие подозрительные незнакомцы в дверь не ломятся, Котов, который был вынужден прерывать работу и все это слушать, озверел и пригрозил отобрать у Лизы телефон, а саму ее запереть в камере и не выпускать, пока она не закончит с протоколами. Лиза сделала вид, что испугалась, и больше от дела не отвлекалась. Но она хотя бы проявляла искреннее желание сотрудничать со следствием, с Андреем Котову пришлось гораздо тяжелее. Соломин находился в странном состоянии полного погружения в себя, очень слабо реагируя на внешние раздражители. Из машины его пришлось выводить чуть ли не под руки. Сначала даже казалось, что он плохо понимает, чего от него хотят, но минут через десять, когда Котов немного покричал и немного постучал кулаком по столу, Андрей очнулся и начал отвечать на вопросы. Впрочем, толку от этого было немного. Все, что он мог рассказать, Олег уже знал и записал в протокол. Нелепое же бормотание, что Милочка очень добрая и что все это какая-то чудовищная ошибка, ничего, кроме головной боли, ему не добавило. Наконец они закончили. Эксперт, остававшийся на даче, позвонил и пообещал предоставить развернутый отчет завтра, оперативник, который оставался с ним, заверил, что протокол опроса свидетелей-соседей оформлен по всем правилам, и тоже намекнул, что сегодня ему возвращаться на работу смысла нет. Котов посмотрел на темное окно, на часы, на измученную Лизу, на тихо дремлющего в уголке Лихарева и согласился. — Сережа, ты этого деятеля домой, что ли, забрось, — попросил он приятеля, кивнув на Андрея, устремившего рассеянный взгляд на недавно покрашенную и потому выглядящую почти нарядной стену. — Честное слово, моя бы воля, я б его задержал как подозреваемого, но у него же алиби железобетонное. — М-да, может, и лучше было бы задержать. — Лихарев скептически осмотрел Андрея. — Ладно, доставим до самого крылечка. Эй, герой-любовник, поднимайся! Ключ от дома у тебя, я надеюсь, есть? — А? — Андрей моргнул, приходя в себя. — Что вы говорите? — Ключи, говорю, от дома есть? Довезти я тебя довезу, но внутрь ты попасть сможешь? — Ключи? Да, наверное… — Андрей проверил один карман, другой, из третьего достал небольшую связку. — Вот. Это ключи. — Значит, едем, — обрадовался Сергей. — Лиза, не спи! Забросим сначала этого типа, потом я тебя домой отвезу! — Может, в больницу… — заикнулась было Лиза, но, взглянув на часы, только рукой махнула. — Поехали. Андрея, как и обещали, высадили у ворот дома. Он вышел, не попрощавшись, даже не взглянув на Сергея с Лизой, снова погруженный в свои невеселые мысли, и медленно пошел к калитке, неловко переставляя ноги, словно они были деревянными и не сгибались в коленях. — Даже жалко его немного, — пробормотала Лиза. — Нет! — возразил Сергей. — Девчонку жалко, Виктора Петровича и дочку его. А этого типа — нисколько! — Наверное, ты прав. — Хм. Прозвучало это, как «ты совершенно не прав». Ладно, что тут рассуждать. Поехали? Лиза молча кивнула. Очень хотелось спать, но она старалась держаться — некрасиво засыпать в машине у малознакомого человека. Но пока ехали в теплой уютной тишине — сама Лиза заговорить не решалась, а Сергей молчал, — она начала поклевывать носом и, в конце концов, удобно свернувшись на сиденье, задремала. Лихарев остановил машину у дома Лизы и посмотрел на спящую женщину. Странная она. Странная и милая. И никакая не аферистка, зря Олег на нее бочку катит. И не ясновидящая. Хотя, когда Лиза ткнула пальцем в куст шиповника… наверное, у нее действительно есть какие-то способности. Экстрасенсорные, ага. Неужели эта женщина так ему понравилась, что он готов поверить во всякий паранормальный бред? Надо с ней поближе познакомиться, что ли? В смысле понаблюдать — чисто исследовательский интерес. Может, даже поухаживать немного? Ага, исключительно из научного любопытства, а вовсе не потому, что от ее улыбки у него, Сергея, дыхание перехватывает? Тоже мне Мона Лиза нашлась! Джоконда! Спит тут у него в машине, и лицо такое, что сидел бы вот так и любовался, кажется, всю жизнь! Тьфу ты, да откуда мысли такие дурацкие — они же меньше суток знакомы! Или Олег прав и Лиза все-таки ведьма? Приворожила его? Ну нет, Лихаревы так просто не сдаются! Сергей нахмурился и осторожно коснулся ее плеча: — Мы приехали. Лиза мгновенно открыла глаза. — Что, уже дома? — Она зевнула. — Спасибо большое, что подвез. Надеюсь, ты не обидишься, что я не приглашаю тебя на чашку кофе? Поздно уж очень. — Обижусь, — неожиданно для себя ответил он, — и прощу тебя только при одном условии: ты пригласишь меня на чашку кофе завтра утром. — Он посмотрел на нее и засмеялся. — Или днем. — Или вечером. — Лиза выбралась из машины и удивилась, увидев, что он тоже вышел. — Ты чего? — Да так, решил немного свою паранойю понянчить. Пойдем, провожу тебя до дверей. Это было очень непривычное, совершенно забытое чувство. Как давно это было: идти по темному двору, опираясь на надежную мужскую руку, и не надо тянуть на себя тугую дверь в подъезд, потому что тебе ее предупредительно открывают, и даже по ступенькам подниматься, кажется, легче… даже жаль, что квартира на первом этаже, а не на пятом, например. — Ну что ж, спасибо тебе и твоей паранойе. — Лиза остановилась перед дверью и достала ключи. — До завтра? — До завтра, — эхом откликнулся Сергей. Развернулся, быстро сбежал по ступенькам и вышел из подъезда, аккуратно придержав за собой дверь. «Испугался, — подумала Лиза, глядя ему вслед, — смешно, но он действительно испугался. И не появится он завтра… А жаль. Хм, я что, действительно разочарована?» Андрей выполз из машины в каком-то полуобморочном состоянии. Подошел к калитке и оперся на нее, разглядывая темный дом. Никого нет, и даже уличное освещение включить некому — Марина в больнице, Виктор Петрович в другой, Леночка… Андрей застонал. Что делать? Что делать, когда ничего поправить невозможно? И поверить невозможно. Он ведь видел тело дочери, и что? Это сделала Милочка? Женщина, которая ему нравилась, с которой он… Машинально Андрей нащупал щеколду, открыл калитку и сделал несколько шагов по дорожке. Тихий шепот легким ветерком донесся откуда-то со стороны: — Андрей! Он остановился, покрутил головой, но никого в темноте не увидел. — Андрей, ты один? Я здесь, в беседке.