– Да, спасибо, – ответила Баффри. – Мы здесь часто бываем, да, Фин? – Это точно, – согласился водитель, доставая из багажника авто чемоданы. Со стороны дома к нам подчеркнуто неторопливо зашагал Эван Гаджер. – Эй, Эван! – крикнул ему Фин. – Давай побыстрее, лентяй! У меня нет на тебя времени. Мне еще надо вернуться в Лондон. – Может быть, оставим мальчиков заниматься своим делом? – улыбнулась я Бетти. – Я помогу вам с вещами. Мы будем жить в одной комнате. – Ой, – она улыбнулась первый раз за все время. – Уверена, это будет восхитительно. – Тогда пошли. Может быть, по дороге нам удастся перехватить по чашечке чая. Глава 4 Я помогла Бетти устроиться и выяснила, что обычно во время посещений Кодрингтон-холла она жила в этой комнате одна. Но сейчас она заверила меня, что для разнообразия ей будет «абсолютно восхитительно» пожить с соседкой. Баффри, несомненно, была доброжелательна и производила впечатление доброго и благодарного человека, с которым было хорошо вдвоем. Я решила, что для меня тоже будет «абсолютно восхитительно» пожить с ней вместе. Мне очень хотелось узнать побольше о ее хозяйке, но не хотелось ставить ее в такое положение, когда ей придется быть нелояльной по отношению к ней, ведь я уже решила для себя, что миссис Беддоуз была малоприятной личностью. Так что вместо этого я попыталась разузнать о слугах нашего хозяина, но Бетти оказалась верна профессиональной этике и сказала только, что они «старательны», «много работают» и «дружелюбны… в большинстве случаев». Я уже собралась было нажать на нее и выяснить, что она хочет сказать своей последней фразой, но увидела часы на камине и поняла, что мне давно полагается быть у леди Хардкасл и помогать ей с переодеванием. Извинившись за поспешный уход, я поторопилась в спальню миледи, ожидая найти ее нетерпеливо и неумело накручивающей волосы в опрометчивой попытке создать «что-то новенькое». Ее предыдущие потуги в этой области заканчивались бедствиями различной степени тяжести, так что я считала необходимым всегда быть под рукой, для того чтобы предвосхищать подобные вмешательства. Постучавшись, я вошла и обнаружила, что комната пуста. Тогда я решила выложить ее вечерний наряд и убедиться, что все готово к приему. Любимое синее вечернее платье миледи оказалось слегка помято, а возле вышивки, украшавшей юбку, появилось небольшое пятнышко. Написав записку, чтобы хозяйка знала, что я собираюсь делать, я, вместе с платьем, спустилась вниз, чтобы выяснить, как можно помочь горю. Столовая для слуг была полна лихорадочной деятельности, и мне потребовалось несколько минут, чтобы обнаружить миссис МакЛелланд, домоправительницу. Я решила, что лучше всего будет, если я справлюсь у нее, где, помимо кухни, я могу найти пар. Она делала какие-то пометки в списке, но, когда я вошла в комнату, подняла голову и вежливо поздоровалась. Я спросила, где можно отпарить платье, и Мюриэль махнула в сторону небольшой плиты в углу комнаты и сказала: – Прошу вас. Там чайник, которым я сама пользуюсь. – А вы уверены, что я не помешаю? – поинтересовалась я. – У вас, должно быть, куча дел теперь, когда начали съезжаться гости. При упоминании о гостях лицо домоправительницы на мгновение потемнело, и я поняла, что это мой шанс проверить свои впечатления о миссис Беддоуз. – А леди Лавиния часто привозит подруг? – начала я. – Да, часто, – ответила миссис МакЛелланд, не поднимая головы. – И все время одних и тех же? – продолжила я свои вопросы. – То есть я хочу спросить – у нее узкий круг подруг? – Да, одних и тех же. Миссис Беддоуз, мисс Титмус и больше никого. Они вместе учились в школе. Я рассматривала платье, пытаясь понять, что с ним надо сделать, и терпеливо дожидаясь, когда закипит чайник. – Должно быть, это здорово, – сказала я. – Здорово? – Мюриэль подняла голову. – Может быть, но я бы их себе в подруги не выбрала. – А почему? – удивилась я. Чайник, в который я налила минимальное количество воды, закипел, и я занялась платьем. Сосредоточившись на шелке, я не видела выражения лица домоправительницы, но услышала нечто странное в ее голосе, когда она сказала: – Мне кажется, не совсем порядочно говорить о членах семьи и о друзьях, которых они себе выбирают, а вам? Я вежливо согласилась, и мы перешли к ничего не значащей болтовне, пока я возвращала к жизни измявшееся платье. Поблагодарив и попрощавшись, я оставила МакЛелланд заниматься списком. На пути к лестнице я столкнулась с мистером Спинни. – Леди Хардкасл всем довольна? – поинтересовался он. – Да, спасибо, – ответила я. – У нее, кажется, есть все, что ей надо, и даже много больше. Мужчина с гордостью улыбнулся. – Счастлив слышать это, – сказал он. – Вы будете сегодня ужинать с нами? Но прошу вас, не считайте себя обязанной делать это. – Сегодня здесь будет немного суматошно, правда? С этим приемом и так далее. А вы уверены, что вас не обидит, если я решу опять поесть в одиночестве? – Ни в коей мере, – ответил дворецкий. – Наслаждайтесь отдыхом, пока есть такая возможность. Мисс Баффри, когда это возможно, тоже предпочитает есть в своей комнате. Так что мы пришлем вам еду на двоих, и вы сможете провести вечер за сплетнями. – Если вы уверены, что так будет правильно, то это очень мило. – А как вы относитесь к шампанскому? – Знаете, мистер Спинни, – ухмыльнулась я, – так сложилось, что я его очень люблю. – Уверен, что его светлость не заметит, если одна бутылочка забредет наверх, – подмигнул мне дворецкий. – Посмотрим, что здесь можно будет сделать. – Вы очень добры. Благодарю вас. – Не за что, – ответил мой собеседник. – Мы все, время от времени, заслуживаем подарок. А теперь, если позволите, мне надо объяснить одному из новых лакеев правила Кодрингтон-холла. Должен сказать, что мы не сильно отличаемся от других усадеб, но никогда не помешает лишний раз убедиться, что новички знают местные нравы. Мгновение я колебалась, пытаясь понять, о каких таких странных обычаях жители Ратленда считают своим долгом предупреждать новичков, но Спинни одарил меня в знак одобрения веселой улыбкой и отправился по своим делам. * * * Когда я вернулась в комнату, леди Хардкасл уже сидела за столом. – А, вот и ты, Фло, – сказала она, поворачиваясь. – А я все думала, куда ты подевалась? – Я была внизу – убирала пятно с вашего платья, – объяснила я. – Я же оставила записку. – Правда? – миледи оглянулась вокруг. – А, теперь вижу. Молодец. Я молча повесила платье. Хозяйка продолжила рассматривать себя в зеркале. – Неплохо для сорока одного года, а? – Совсем неплохо, миледи, – согласилась я. – В затененной комнате вам вполне можно дать тридцать девять. – Наглая девчонка. Так что с прической? – Она подняла волосы вверх. – Может быть, сделать с ними что-нибудь новенькое? – Я думаю, что ваши волосы надо оставить в покое, миледи. – А как же седые? – Они… – Старят меня? – подсказала моя госпожа. – Я, вообще-то, хотела сказать, что они делают вас утонченнее, но можно, если хотите, сказать и «старят». А как вам нравится «делают значительней»? – Все, что угодно, но только не «утонченнее». Это слово употребляют, когда не хотят обидеть человека, чьи лучшие годы уже миновали. Я вышла в ванную комнату, чтобы набрать для хозяйки воду в ванну. – А были ли они когда-нибудь, эти лучшие годы, миледи? – крикнула я оттуда. – Я уже вижу заголовки утренних газет, – сказала Хардкасл, неожиданно появляясь в дверях. – «Загадочная смерть горничной в ванне Кодрингтон-холла». Я убралась с ее пути и оставила ее одну в ванной комнате. Погрузившись в теплую воду, она продолжила болтать сквозь полуоткрытую дверь. – Что интересного слышно в лакейской? – поинтересовалась она.