— Тебе нельзя, ты командир, я пойду. — Он все-таки завидовал славе конкурента и стремился сравняться с ним в репутации. Крюков и Коржик направились к дверям шашлычной. Они были заперты, но бригадиру хватило одного богатырского удара ногой, чтобы замок с хрустом вывернулся и проход открылся. У Крюкова был опыт оперативной работы, у Коржика, судя по всему, — чеченских зачисток. Ударив в дверь, он отскочил за косяк, ожидая выстрела изнутри. Но его не последовало. Они крадучись вошли в длинный коридор. Осторожность, впрочем, была излишней, так как битое стекло под их ногами хрустело, подобно чипсам «Принглс» в пасти крокодила по имени Йо-йо из популярной телерекламы. На полулежали тела людей. Но на сей раз это были не несчастные рабы-нелегалы, а крепкие и здоровые в ближайшем прошлом люди Расула. Его родня, кунаки и абреки. Двоих раненых Коржик добил. Войдя в кухню, Крюков повел носом. Здесь царил естественный беспорядок, присущий банальному погрому. Внимание сыщика привлек большой и старый производственный холодильник, закрывающийся не на магнитную присоску, как новые, а на ручку с запором. Дверца была чуть приоткрыта, а шнур выдернут из розетки. «Чтобы рука от холода не дрожала и тень изнутри не падала», — догадался Крюков. Он, как можно тише, подкрался к холодильнику и захлопнул дверцу. Потом воткнул вилку в розетку и с удовлетворением услышал гул холодильного мотора. — Что тут у тебя? — сунулся в кухню Коржик. — Ложись! — заорал Крюков и сам выполнил свою команду. Предупреждение несколько запоздало. Обшивку холодильника изнутри вспорола автоматная очередь. Коржик выругался и стал оседать на пол. Крюков выстрелил в ответ два раза: пули ушли в недра холодильника. Отборная брань в ответ на обстрел прозвучала глухо, как в танке. — Эй, отморозок, ты живой? — поинтересовался Крюков. — Открой, я сдаюсь! Не убивай только. Крюков палкой от швабры поддел ручку холодильника. Дверца приоткрылась. — Разоружайся! — велел сыщик. Абрек и не думал сопротивляться. На пол кухни упал автомат «борз» кустарного производства. за ним «Макаров», снабженный глушителем. и длинный, как мачете, кинжал в серебряных ножнах. — Все? — спросил Крюков. — Все! — Тогда вылезай медленно, спиной вперед, лапы в гору. Предупреждаю, если мне что-то в тебе не понравится — чихнуть захочешь или пернуть — считаю за побег и стреляю без предупреждения. — Не стреляй, я все сделаю! Из камеры холодильника показалась спина. Боевик осторожно выполз и замер врастопырку, ожидая дальнейших указаний. Правая его рука поднималась плохо, из плеча текла кровь. Крюков наклонился к раненому Коржику. — Ты как? Тот держался за бедро и морщился. — Фигня, видишь, по заднице чиркнуло. Хорошо, что бедренную артерию не задело. У нас во взводе одному пацану как раз в артерию попало. Кровь фонтаном, ничем не остановишь. Меньше минуты — и холодец. Оформляй проездные на «груз‑200». — Потерпи, сейчас братки подгребут, — обнадежил его Крюков и пнул пленного. — Двигай на воздух! Тот повернулся, и Крюков узнал его до боли родное бородатое лицо. — Лечи! Ты рад нашей встрече? Я так очень. — Я тебя, между прочим, не трогал, — с обидой и надеждой в голосе произнес бородач. — Неужели? А кто из холодильника шмалять начал? Махмуд Эсамбаев или Бисер Киров? Кстати, Лечи, а где брат твой Лема? Или ты не сторож брату своему? Вот к нему у меня имеются некоторые претензии. Чисто производственные, ничего личного. — Если меня не убьют и отпустят, скажу. Он с Расулом. Здесь, в городе. Крюков недоверчиво прищурился. — Что-то ты быстро раскололся. — Место знать мало, — усмехнулся тот, — их еще взять надо. — Хорошо, — согласился Крюков. — Тебя не убьют и отпустят. Обещаю. Где они? — В хачапурне Рашида. — Я и сам так думал, — подал голос Коржик. — Во-первых, Рашид узбек. За ним земляки стоят, а у нас их, косоглазых, тут до хрена. Плюс связи в городской администрации. Рашид человек Карпа. А во-вторых, хачапурня стоит как раз напротив городской ментовки… Да где же наши-то, блин? Но тут как раз в кухню вломилась братва с Лосем во главе. — Вы что тут, до холодильника добрались? Холодными закусками пробавляетесь? — обиженно произнес Лось. Братки бережно приподняли Коржика и повели на выход. — До холодильника, точно, добрались, — усмехнулся Крюков. — Только нас самих чуть на холодные закуски не пустили. Знакомься, мой лучший друг Лечи. Лось схватился за рукоятку «беретты». — Замочу суку! Он наших пацанов на кол посадил! — Я это видел, — Крюков придержал ствол его пистолета. — Но я обещал его отпустить. — Ты чего, с кровлей поссорился? — искренне возмутился Лось. — Да я его сам сейчас кончу! — Он сдал Расула, — тихо сказал ему в самое ухо Крюков. — Звони Борману. Мы едем в хачапурню Рашида. Лось посмотрел Крюкову в глаза и понял, что тот не уступит. Время для конфликта было неподходящее, и он только с горечью бросил: — А, хрен с тобой! Делай, как знаешь. Только имей в виду, он же тебя и кончит при первом удобном случае. — Это вряд ли, — Крюков толкнул абрека в здоровое плечо. — Слышишь, джигит? Говорят, не стоит тебя отпускать. — Ты же слово дал, — презрительно буркнул пленник. — А если ты возьмешь автомат и опять в меня стрелять начнешь? — Не возьму, — Лечи доверительно наклонился к Крюкову. — Слово даю. домой уеду. У меня дом в Сочи. Жена, дети. Зачем мне ваша война? — Вот и я так думаю, — согласился Крюков. — Ладно, вали. Но имей в виду, в следующий раз так легко можешь и не отделаться. Побереги себя для своих детей. Лечи не стал тратить время на дискуссию, а махнул в окно и через секунду скрылся. Крюков и Лось вышли из здания разгромленной шашлычной и направились к «Мерседесу». Коржик без штанов, с перевязанным бедром расположился на переднем пассажирском сиденье. — Я позвонил Борману, он сам едет к Рашиду, — доложил он и спросил: — Кто из вас за руль сядет? Лось замялся. Порулить он любил, но как руководитель высшего звена считал это ниже своего достоинства. Крюкову же стесняться было нечего. Он уселся за баранку, запустил движок и бегло осмотрел панель управления. — Коробка — автомат? Коржик подтвердил. Крюков поморщился. Он называл машины с автоматической коробкой передач «инвалидками». К тому же без постоянной привычки левая нога все время искала, чем заняться, и норовила нажать на педаль тормоза. Но, тронувшись, он быстро сориентировался и даже почувствовал некоторое удовольствие — словно катаешься на электромобильчике в парке аттракционов — знай жми на газ да крути баранку. В это время машин на улицах стало больше, но Крюкова это не смущало. Он гнал «мерина» на пределе его возможностей. Коржик был за штурмана и показывал дорогу. По пути Крюков до смерти напугал неизвестно как очутившуюся на улице новенькую милицейскую «десятку» с экипажем. То ли они заблудились, то ли не успели спрятаться. Затем удачно подрезал самосвал со щебенкой и внезапно выскочил на улицу, где все ехали им навстречу. — Они что, все головой долбанулись? Или просто сговорились? — сдержанно удивился Крюков. — Блин! — Коржик с досады хлопнул себя по лбу. — Тут же неделю назад одностороннее ввели! — Не ссы в компот, там повар ноги моет, — утешил его Крюков в армейском стиле и поинтересовался: — Ты свою тачку давно красил? — Год назад, — непонимающе протянул Коржик. — А что? — Краска осталась? — Вроде осталась. Надо в гараже посмотреть… — Тогда порядок, — Крюков направил машину в узкую щель между троллейбусом и асфальтовым катком. Через минуту «Мерседес» с чуть ободранными боками затормозил напротив входа в хачапурню Рашида. Борман со своими гвардейцами уже был здесь. — Быстро вы добрались, — отметил он. — А где остальные?